. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

• Название: Лиловый (I) (СИ)
• Автор: . Ганнибал
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Глубоко темнело, уходя в бездну лилового, ночное небо над Саидом. Рассыпали боги на нем свои слезы, блестящие, яркие, будто бриллианты на платье богатой женщины. На губах была соль уходящей дневной жары, ноги начинали мерзнуть. Он стоял, не замечая подкрадывающегося холода.    Сабаин был невелик, всего пятьдесят с небольшим жилищ да окружающая плато стена. Саид -- огромен. Саид простирал свои могучие барханы на многие, многие фарсанги: десятки, сотни дней караванного пути, ледяные ночи, огненные рассветы. Он стоял на стене поселка и смотрел вперед, чувствуя себя стоящим на краю гигантской чаши. Было почти страшно свалиться туда, покатиться по пологому склону, оказаться на дне. Что там, на дне? Он никогда не покидал свой сабаин.

---

-- Абу, -- хмыкнул Ворон, продолжая в упор смотреть на Острона. Его лицо было по-прежнему будто высечено из камня, и ни следа ни на какое хоть сколь-нибудь теплое чувство. -- Ясно. Я намерен идти с вами, сын Мавала. Доверяете вы мне или нет, а только я десять лет ожидал этого похода, и даже если б ты приказал мне оставаться здесь, я бы все равно пошел, пусть и один, по вашим следам.

Острон нахмурился; когда Абу Кабил с такой характерной усмешкой говорил о нем, он почти что почувствовал расположение к Ворону, но когда сам Бел-Хаддат стоял напротив и смотрел на него таким холодным взглядом, расположение к нему почувствовать было как-то трудно.

-- Сам понимаешь, я и не могу доверять тебе, -- сказал он. -- Я почти ничего о тебе не знаю. Но, может быть, ты ответишь на пару вопросов.

-- Валяй.

-- Я должен знать, отчего тебя так волнует этот поход и Одаренный Хубала, -- решительно произнес Острон. -- И... твой клинок. Он до странного похож на палаш одержимого.

Ворон криво усмехнулся.

-- Отчего меня волнует поход? Ты в своем ли уме, нари? От этого похода зависит судьба целого мира, а ты спрашиваешь. Может быть, по мне незаметно, но я тоже хочу жить. Я практически случайно узнал об этом пророчестве, которое, по всей очевидности, указывает на вас пятерых. Я обеспокоился, потому что я не идиот и давно знаю, что Одаренных у племен почти нет. Я отправился в Умайяд для того, чтобы отыскать больше сведений о пророчестве и о первых Одаренных племен, которые, по легенде, одержали победу в Эль Габра. Там я наткнулся на историю об Эль Кинди, которая встревожила меня. Ведь никто так и не знает, что именно видел Эль Кинди, отчего он так испугался и отговаривал остальных от похода. Я хотел узнать это и думал, что если скоро действительно наступит время исполнения пророчества, то избранные богами будут ничуть не слабее тех Одаренных, которых принято называть первыми, хотя и до них были люди, почти пробудившие Дар. Потому я искал Одаренного Хубала: если кто и может знать, что видел в будущем Эль Кинди, так это человек с таким же Даром.

Острон молчал. Если бы он и хотел, он не мог ничего возразить Бел-Хаддату, и сомневаться в его словах тоже было незачем: Острон и сам прекрасно знал, что Эль Кинди действительно что-то увидел в будущем, возможно, лучше, чем Бел-Хаддат.

-- Что до моего клинка, -- добавил Ворон, -- не ищи в этом скрытого смысла, сын Мавала. Если б ты разбирался в кузнечном ремесле, ты бы это знал. Ятаган, как и любое искривленное лезвие, труден в ковке. К тому же, гораздо удобнее им рубить с лошади, а одержимые, если ты заметил, верхом почти никогда не ездят, так что им кривые клинки ни к чему, да и их кузнецы наверняка не в состоянии справиться с такой задачей. Безумцы берут числом, потому и изысканное оружие им тоже не нужно, достаточно лишь, чтоб можно было проткнуть врага. Я же предпочитаю кваддару, потому что таков мой стиль боя, я учился ему у джейфаров, и твой спутник наверняка подтвердит тебе, что джейфары иногда используют подобные мечи, только более короткие.

-- Хорошо, -- кивнул Острон. -- ...Не думай, будто я совсем идиот, но я должен был спросить тебя об этом, потому что не я один сомневаюсь в тебе.

Бел-Хаддат лишь фыркнул и отвернулся, снова взял в руки книгу. Острон перевел взгляд на нахуду Дагмана, который все это время будто и не слушал их разговора, был занят своей трубкой, которую как раз выбивал.

-- Вам понадобится человек, -- сказал Дагман, не поднимая головы, -- который перевезет вас через Харрод на корабле, ведь летать вы пока не научились. Или ты еще не думал об этом, Острон?

-- Н-нет, -- слегка растерялся тот, -- но после переправы... я, если честно, не знаю, для чего ты все это время шел с нами.

-- Я проспорил, -- ответил нахуда и наконец посмотрел на Острона. -- Этот хитрец, который, кажется, только делает вид, что он ассахан, -- а в душе он ушлый марбуд-обманщик, -- пообещал, что если спор выиграю я, он выкует для меня скимитар, а если он, то я пойду с ним, куда б он ни шел.

-- ...Ясно, -- удивился Острон. -- Но теперь Абу Кабил намерен идти с нами в Эль Габра, нахуда Дагман. И если он сам не захочет, я думаю, мне придется попросить его, чтобы он освободил тебя от этого обещания...

-- А кто тебе сказал, что я не пойду с вами? -- хмыкнул Дагман. -- Сам говоришь, каждый клинок пригодится.

Острон и с ним не смог поспорить; вконец обескураженный, он заметил:

-- Никак не возьму в толк, отчего все так рвутся идти с нами? Ведь это смертельно опасно!

-- А ты покажи мне человека, который не понимает, что от вас и этого похода зависит судьба целого Саида, -- заметил маарри. Тот вздохнул, кивнул и вышел.

Бел-Хаддат и Дагман какое-то время сидели в тишине; бывший нахуда смотрел в потолок, в руках Ворона по-прежнему была раскрытая книга, но его бледно-зеленые глаза остановились в одной точке.

-- Мне кажется, после Венкатеша я потерял хватку, -- пробормотал Дагман. -- Скажи, Бел. Может, и вправду лучше поручить эту работу таким, как Каин. Уступить им место и уйти в тень.

Тот помолчал, перелистнул страницу.

-- Их не зря называют младшими, Эохад. Они должны быть лучше нас. Но все же они более хрупкие.

-- Мне ли не знать.

***

Они обсуждали это и на следующее утро, уже собравшись все вместе; за пределами города было затишье, и Муджалед подтвердил, что одержимые атаковать не спешат, так что они все собрались в одном из холлов Эль Кафа, частью расселись на мягких расшитых подушках, кто-то остался стоять, выглядывая в окна; сквозь декоративные деревянные решетки свет проникал пятнами и ложился на восьмиугольники блестящего паркета. Все двенадцать путников, вернувшиеся из гор Халла, были тут, и сам главнокомандующий бывшей стражи Эль Хайрана присоединился к ним, желая знать, что планируют Одаренные.

-- Тянуть незачем, -- сказал Сунгай, хмуря густые брови. -- Мы и так потратили много времени. Раз уж скрытно выступить у нас не получится, я предлагаю отправиться сразу же, как только будем готовы, и на приготовления тоже времени не терять.

-- Нам понадобится корабль, -- добавил нахуда Дагман. -- Если отправляется только двенадцать человек, мы обойдемся небольшим джехази. Команда матросов мне будет не нужна, с таким корабликом я справлюсь и в одиночку.

-- На том берегу нас наверняка будут ждать.

-- Так мы устроим им торжественное прибытие, -- буркнул Искандер. -- Я могу поднять волну и обрушить ее на берег. Я еще не пробовал, правда, управлять таким большим количеством воды, но думаю, все получится.

-- Погоди, но если поднимется огромная волна, наш собственный корабль... -- начал было Сунгай, но Дагман перебил его:

-- Ерунда. С вами в дорогу отправляется нахуда, равных которому в Ангуре сейчас наверняка нет! Я использую эту волну, и мы сойдем на южный берег, как боги.

-- Хорошо, но нужно еще решить, должны ли мы брать с собой других людей, -- осторожно сказал Острон. -- Абу тут упомянул насчет тысячи бойцов... только я думаю, тысяча -- слишком много, и...

-- Не больше пятидесяти, -- отрезал нахуда Дагман. -- Достаточно большой самбук поднимет и сто, и даже двести, но трюк с волной уже не удастся.

-- В таком случае, эти пятьдесят должны быть лучшими из лучших, -- буркнул Сунгай: идея тащить с собой много народа ему точно не нравилась. -- И я бы не хотел лишать Ангур и сотой доли его защитников. Я совсем не так уверен, что одержимые перестанут атаковать город, когда мы сойдем на том берегу.

-- Я отберу только лучших бойцов, -- вскинулся Муджалед. -- Среди наших людей очень многие мечтают отправиться в бой с самими Одаренными. Вот увидите, уже завтра отряд будет готов выходить в путь. И насчет корабля уважаемый нахуда Дагман может не беспокоиться, любой дау, стоящий в порту, в его распоряжении.

-- Хорошо, -- обрадовался Острон, но тут голос подал белоглазый, стоявший у окна чуть в стороне от всех:

-- Мы не сможем выйти завтра, -- сказал он. -- И послезавтра тоже.

-- Отчего?

-- Я чувствую... приближение нижней точки колеса, -- угрюмо пояснил Исан. Острон и Сунгай немедленно уставились на него, обернувшись; и вправду, вид у белоглазого был чуть растрепанный. Они уже знали, что это тоже своеобразный признак. -- Если только вы не хотите идти без меня, вам придется подождать, пока она минует.

-- Проклятье, -- пробормотал Сунгай.

-- Мы подождем, -- согласился Острон.

Позже, когда люди разошлись по своим делам, Муджалед отыскал Острона; тот проводил время с дядей Мансуром, рассказывал о том, что им довелось повидать на пути через горы Халла. Дядя хмурился и грыз мундштук видавшей виды трубки.

-- Я хотел спросить тебя, Острон, -- вполголоса произнес Муджалед, кивнув старику. -- Что за человек этот Исан? У него очень странные глаза, и многие ветераны, еще служившие на стене Эль Хайрана, опасаются его.

-- Он безумец, -- просто ответил Острон, отчего дядя Мансур едва не выронил свою трубку, а Муджалед против воли весь подобрался и схватился за рукоять ятагана. -- Но он на нашей стороне. Он не единожды уже доказывал это. Его безумие... он сам сравнивает его с колесом телеги: временами он словно опускается в нижнюю точку колеса, как он называет это, и тогда нам приходится держать его под присмотром. Но в верхней точке колеса он вполне разумен и сражается на нашей стороне.