Эдуард Эррио - Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

• Название: Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936
• Автор: Эдуард Эррио
• Издательство: Издательство Института международных отношений
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1958

Имя Эдуарда Эррио хорошо известно советским читателям. Видный французский политический и общественный деятель, бывший многократно главой правительства и министром Третьей республики, почетный председатель Национального собрания в Четвертой республике, лидер Республиканской партии радикалов и радикал-социалистов, член Французской академии, эрудит и тонкий знаток французской и мировой культуры, Эдуард Эррио пользовался заслуженным признанием и широкой известностью не только на своей родине, но и далеко за ее пределами. В течение многих десятилетий, особенно в период между двумя мировыми войнами, он был в самом центре крупных политических событий своей родины, а также в значительной мере и всей международной политической жизни. Он был не только ее современником и наблюдателем, но во многом и ее участником. Среди мемуаристов той эпохи мало найдется таких, кто был бы также хорошо осведомлен о всех сложных перипетиях политической борьбы, о ее тайных скрытых пружинах и закулисных маневрах, как Эдуард Эррио. Он много видел и много знал. Уже с этой точки зрения его мемуары представляют большой интерес. Не будет преувеличением сказать, что всякий, кто хочет изучить развитие политической борьбы во Франции, или историю международных отношений 20-30-х годов нынешнего столетия, или даже просто ознакомиться с этой эпохой, не сможет пройти и мимо мемуаров Эррио.

---

«Что же касается более конкретных проблем, которые возникают в связи с возможностью заключения военно-воздушного соглашения и ограничения вооружений, то канцлер считает, что еще не наступил подходящий момент, чтобы снова заниматься их рассмотрением». Затем он перешел к итало-абиссинскому конфликту. «Он явно порицает позицию Муссолини, но думает, что Англия вынуждена будет вступить в войну с Италией, и опасается, не высказывая этого открыто, краха итальянского фашизма». В общем «он не намерен занять какой-либо иной позиции, кроме нейтралитета и выжидания, пока ему не станет ясен дальнейший ход итало-абиссинского конфликта».

После зачтения этой депеши Лаваль перешел к вопросу о нефти. Я вновь указал, что нужно зарезервировать наше мнение по этому вопросу.

Паганон сообщил нам содержание своего циркуляра префектам о применении чрезвычайного декрета от 23 октября 1935 года, регламентирующего уличные демонстрации и ставящего их проведение в зависимость от предварительного формального уведомления властей.

26 ноября проходило совещание парламентской группы радикалов. Группа по-прежнему относится к правительству резко отрицательно. Я повторил, что, если в случае кризиса мне предложат пост главы правительства, я откажусь.

Совещание в среду, 27 числа. Лаваль произнес по радио речь, содержание которой не было сообщено заранее правительству. Бюро партии приняло следующую резолюцию:

«Бюро констатирует свое удовлетворение принятием следующих решений: 1) смягчить чрезвычайные декреты в отношении мелких рантье, чиновников, железнодорожных служащих и пенсионеров; 2) изучить вопрос о создании Пенсионной кассы в соответствии с просьбой бывших фронтовиков; 3) утвердить принцип прожиточного минимума.

Кроме того, были приняты основные положения доклада Шовэна, а также циркуляр министра внутренних дел, на основании которого мэры и префекты могли отныне запрещать собрания, даже носящие частный характер, если они представляют опасность для общественного порядка.

Верное делу внутреннего мира, оно указывает на необходимость дополнить, усилить и ввести в действие законодательные положения, предусматривающие запрещение вооружения граждан.

Оно заявляет о своей решимости продолжать усилия, направленные на исправление чрезвычайных декретов в соответствии с решениями Парижского съезда.

Оно намерено также сохранять связь со всеми демократическими силами, требующими, чтобы никакая политическая фракция не подменяла государство, которое одно правомочно обеспечивать порядок.

В интересах республики, которой угрожают происки ее врагов, оно приняло, после всестороннего изучения вопроса, решение просить радикалов – депутатов парламента приложить все силы, при условии соблюдения принципов своей партии, дабы сохранить единство при голосовании и избегнуть в настоящих условиях опасности политического кризиса».

Это решение было принято единогласно.

В четверг, 28 ноября, состоялось совещание парламентской группы радикалов и радикал-социалистов. Мнения явно разделились, но все выступления слушались с большим вниманием. Пио развивал мысль, согласно которой не следует свергать правительство, поскольку нет возможности исправить его внутреннюю и внешнюю политику. Группа, по-видимому, единодушно считает, что в случае правительственного кризиса невозможно будет сформировать правительство из одних радикалов. По всей видимости, многие коллеги весьма считаются с общественным мнением. Незначительным большинством группа решила голосовать за то, чтобы первым вопросом повестки дня был утвержден финансовый вопрос; в ходе предстоящих прений она намерена внести свою собственную резолюцию.

Во второй половине дня в палате депутатов начались прения по утверждению первоочередности вопросов повестки дня. Лаваль произнес фразу, которую сам признал неудачной: «Если бы я мог, – сказал он, – провести бюджет при помощи чрезвычайного декрета, я бы это сделал». Потю произнес хорошую речь, умную, аргументированную и осторожную. При голосовании правительство получило 345 голосов против 225. Радикалы голосовали следующим образом: 74 – «за», 56 – «против», 19 воздержалось, 6 отсутствовало.

В пятницу, 29 ноября, начались прения по существу вопроса. Выступили Ориоль и Поль Рейно. Леон Блюм изложил свою теорию: ни дефляция, ни девальвация. Деа благовестил. Хорошее выступление Ренье, простое и лояльное. Лаваль был в надлежащей форме. 324 человека проголосовали «за», 247 – «против». 73 радикала голосовали «против».

1 декабря 1935 года. Я отправился в Англию. Самый молодой из английских университетов – Ридингский – присвоил мне докторскую степень. В путешествие меня снарядили профессор Дессенье и мой старый школьный товарищ профессор Рюдле. Сэр Остин Чемберлен должен был выступать в качестве почетного президента. 2-го я был принят вместе с виконтом Хэйлшэмом, лордом-канцлером Англии и сэром Робертом Ванситартом. Студенты и публика встретили меня прекрасно. Сэр Сэмюэль Хор прислал мне очень любезную телеграмму. Я поспешил вернуться в Париж, чтобы принять участие в заседании палаты.

Во вторник, 3-го, начались прения о лигах. Герню произнес замечательную речь, которая произвела на собрание большое впечатление. Выступили Рюкар и Вальер. В среду, 4-го, состоялось заседание парламентской группы радикалов, находившейся в состоянии небывалого смятения. Я застал председателя совета министров крайне озабоченным; он мне предоставил полную свободу действий в отношении радикалов. Мои друзья просили меня выяснить, согласен ли Лаваль: 1) поставить вопрос о доверии при голосовании основных положений проекта Шовэна, 2) усилить законодательство об оружии, 3) предоставить министру внутренних дел право непосредственно распоряжаться жандармерией и охранными отрядами, 4) незамедлительно положить конец подстрекательству к убийству путем применения существующих законов или принятия новых. Председатель совета министров принял эти четыре условия. В четверг вечером я передал его ответ группе, но не смог ни успокоить моих коллег, ни ослабить, хотя бы внешне, решительную оппозицию большинства из них. Однако в четверг, 5 декабря, прения приняли совсем иной характер, чем накануне. Речи ораторов, представлявших лиги, – Теттенже и Валла – были в достаточной степени сдержанны. В конце утреннего заседания Фро, энергично и мужественно защищавшийся, обратился с кратким, благородным призывом к согласию.

В газете «Ордр» от 2 декабря Эмиль Бюре опубликовал статью, в которой напоминал Жаку Бенвилю, что франко-русский союз оказал Франции в 1815, 1875 и 1914 годах большие услуги и даже мог бы предотвратить Седан, если бы Наполеон III не пренебрег им. «Сегодня, как и вчера, политические интересы Франции и России требуют объединения их сил, чтобы сдержать воинственную и алчную Германию». Бюре предвидел нападение Гитлера на Чехословакию и предостерегал Францию от политики изоляции. В заключение он писал: «Союз с Россией в дипломатическом отношении необходим. Будет ли он полезен в военном отношении? Наши высшие ответственные руководители национальной обороны ответили: «да»; и я склоняюсь к этой точке зрения». Действительно, наш посол предупреждал нас 2 и 3 декабря, что Москва обеспокоена ожесточенной кампанией, ведущейся большинством французских газет против сближения Франции с Советским Союзом, и поразительным совпадением аргументации этих листков с возражениями, представленными Гитлером Франсуа-Понсэ. Между тем, казалось бы, франко-русская политика, основанная на соображениях географического и демографического порядка, на справедливой идее равновесия сил в Европе, должна была бы быть освобождена от всех предубеждений внутренней политики. После Рапалло Россия и Германия в течение более десяти лет жили дружно. Не кроются ли за коммунистическими волнениями, о которых сообщалось из Эльзаса или из Марокко, скорее германские деньги, чем русские? Москва не заявляла протеста против репрессий, даже самых жестких. С самой же Германией можно прийти к выгодному соглашению только в том случае, если говорить с ней как равный с равным, если она чувствует реальную силу собеседника и если она понимает, что агрессия с ее стороны натолкнулась бы на грозную для нее коалицию.

Наблюдения и советы Шарля Альфана[202] были действительно пророческими. «Договор, столь отличный от довоенного франко-русского союза, – писал он, – преследует определенно мирную цель. Его гласность в противовес секретности предыдущего союза ведет свое происхождение от теории маршала Лиоте, согласно которой нужно демонстрировать свою силу, чтобы не пользоваться ею. Но в то же время не следует и трубить о том, что ружья заряжены холостыми».

Поймут ли это? Объединятся ли для защиты страны и режима? В пятницу, 6-го, прения в палате привели к совершенно неожиданной развязке. Ибарнегаре заявил о своем согласии разоружить «Огненные кресты». Блюм предложил в случае искренности этого согласия также распустить свои группы защиты. От имени коммунистов такое же обязательство взял Морис Торез. В этот момент председатель совета министров занял свое место на скамье. Я быстро рассказал ему о случившемся и предложил записать в протокол это согласие. Он сделал это, после чего был поставлен вопрос о прекращении прений и заседание было закрыто. Вся палата была повергнута в изумление. Никто еще не представляет себе последствий этих инцидентов.