Дмитрий Шишкин - Возвращение красоты

• Название: Возвращение красоты
• Автор: Дмитрий Шишкин
• Издательство: www.pravoslavnaya-proza.ru
• Жанр: Религия

Книга «Возвращение красоты» объединяет в себе циклы автобиографических рассказов и очерков, написанных в разные годы священником Димитрием Шишкиным. Автор искренне, глубоко и в то же время увлекательно рассказывает о своих духовных исканиях, о неутолимой жажде Бога, которая с самого детства побуждала его во всём находить отблески Божественной красоты, на многие годы отвергнутой и позабытой нашим народом.

Издание будет интересно не только православным читателям, но и всем, кому небезразличны вопросы веры и смысла жизни.

---

— Мне сегодня 86 лет, отец Дмитрий, помолитесь за меня.

Я киваю головой и в который раз с изумлением вспоминаю историю Александры Васильевны Борисовой.

* * *

«В пятьдесят втором году я тяжело заболела. Сначала опухла и сделалась багровой шея, потом нижняя челюсть, язык… Шея как голова была! Что делать?

Муж у меня высокую должность занимал: начальник эскадрильи в Совгавани. Это возле Хабаровска, может, знаете? Военный порт, закрытый город… Ну, значится, муж — полковник, всех врачей на ноги поднял, определил меня в лучший госпиталь, профессорский консилиум собрал, оплатил. Денег не жалел. Он вообще тогда зарплату знаете как получал? Приходил бухгалтер к нему в кабинет и выкладывал пачки денег на стол, пока муж его не остановит. Хотите верьте, хотите нет, но так было.

Ну так вот, денег Сережа не жалел, оплатил работу лучших врачей, а те ничего сделать не могут. Лечили-лечили меня, чего только не делали, а мне все хуже и хуже. Провалялась три месяца в госпитале, и стало ясно, что положение мое безнадежное. Рак! Я уже к тому времени есть перестала, сил нет, апатия полнейшая… На все уже рукой махнула, только детей жалко. Мне ведь тогда только тридцать три года было — молодая женщина, ну и двое детей. Дочке пять лет, а мальчонке — три годика. Жалко, конечно…

И вот я думаю: муж начальник большой, после смерти моей, наверное, женится, новая семья будет, деток забросит. И я их распределила: кого сестре, кого брату… Все. Вроде как управилась, приготовилась к смерти. А тут меня и из госпиталя выписали. Знаете, как безнадежных выписывают? Домой. Умирать… Ну что ж — домой так домой… Посадили меня в военный самолет и — в Крым.

Я-то ведь сама из Керчи родом. Семья верующая. Папа до революции на богомолье в Киев пешком ходил… Но ко времени моей болезни мама уже овдовела и перебралась в Симферополь. Вот к ней я и прилетела.

Военные меня встретили, отвезли на машине к маме, а она первым делом и говорит: "Доченька, давай я тебя в храм отведу; помолимся, может быть, Господь поможет?". Ладно… Довез нас шофер до храма, вот до этого самого — Свято-Троицкого собора. Вышли мы, мама меня ведет (я-то ведь уже еле передвигалась), а тут старушка какая-то из храма выходит и говорит: "Что это с вашей женщиной молодой случилось?" — "Да вот, — отвечает мама, — заболела моя доченька. Беда у нас…" — "Так это вам скорее к Луке надо — к архиепископу нашему! — отвечает бабулечка. — Он здесь недалеко, через дорогу живет".

А мы — стыдно сказать (даже и мама, хоть и набожная была) — понятия не имели: что это за Лука такой? Но пошли. Лука так Лука…

Поднимаемся на второй этаж. Деревянная лестница, дверь, а на двери большими буквами написано: "Архиепископ Лука принимает бесплатно". Постучали. Выходит монашка пожилая; объяснили ей, в чем дело, а она говорит: "Вы знаете, владыка только-только закончил прием больных и прилег отдохнуть. Вы подождите немного, и он вас обязательно примет. Присядьте пока…".

И действительно, какое-то время спустя выходит к нам старец седобородый. Глаза — я вот как сейчас помню — карие такие, лучистые, ясные… Ага… Заводит он нас в комнатку, где-то так два с половиной на два с половиной метра. Небольшая комнатушка. Иконы в углу и на стенах. Стол, а на столе инструменты разложены. Ну, взял он какую-то штуку, раскрыл мне рот, заглянул внутрь и головой покачал — мол, плохо дело. А потом говорит: "Если бы вы сегодня ко мне не пришли, то случай был бы летальный. А так — будете милостью Божией здоровы!". Я смотрю на него и думаю про себя (прости, Господи!): "Ну, дедушка, видно, того… Как же это я буду здорова, если от меня врачи уже отказались?!". Честное слово — вот так и подумала. А святитель смотрит на меня внимательно и спрашивает: "Вы в Бога веруете?".

Я как-то стушевалась, но кивнула. А мама говорит за меня (я-то говорить уже не могла): мол, да-да, конечно, у нас вся семья верующая. "Молишься?" — спрашивает владыка. А мама объясняет, что муж, мол, у нее (то есть у меня) военный, высокий чин. В доме не то что икон нет, а даже имени Божиего не должно упоминаться. Строго с этим. "В уме молись, — говорит тогда Лука, обращаясь ко мне. — Я сейчас буду о твоем здоровье молиться, и ты молись".

Ну вот, повернулся он к иконам и стал молиться негромко. А я про себя повторяю: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную…".

Помолился владыка минут пять, поворачивается и говорит: "Ты поправишься, вернешься к своему мужу в Хабаровск, воспитаешь детей и внуков еще нянчить будешь…".

Вот так… Все сказал как есть. За восемьдесят мне уже, а я — сам видишь — хоть с палочкой, а в храм Божий хожу и детей и внуков воспитала…

Потом он обратился к маме и говорит: "У нее (у меня то есть) сейчас появится аппетит, но кушать ей давайте на первых порах только бульончик, кашку жиденькую, да и то понемногу…".

А я опять слушаю его и думаю: "Какой аппетит?! Я уже забыла, что это такое…". Смеешься? Несколько недель через капельницу питалась.

"Потом, вот еще что… — говорит владыка. — Перед едой и после еды проводите такую процедуру: стакан теплой воды, ложку соли и две капли йода — все это перемешать и полоскать рот и горло".

Ну все. Осенил нас владыка крестом, дал приложиться и отпустил с Богом.

Вышли мы от него, идем по улице, а у меня, знаете, такое чувство — как будто шубу тяжелую таскала весь день, а тут домой пришла и сняла ее. Легкость такая!.. Я маме сиплю, пытаюсь объяснить, а она: "Молчи, — говорит. — Молчи и молись…".

Ну ладно… Доехали мы до дома, где мама жила, а там военные (жена начальника приехала!) стол накрыли в палисадничке. И я вдруг — представляешь? — увидела этот стол и так захотела есть, ну просто жуть. Вот так бы все и съела! Но мама меня отвела в какую-то комнатушку дальнюю, а сама вышла хлопотать по хозяйству.

Я сижу и не могу — есть хочу, и все! Смотрю, а у мамы в огородике помидоры поспели. Красные такие, большие… Вот я украдкой вылезла в окно и — на грядку. Сорвала помидор, спряталась с ним и давай есть: раз укусила, глотаю — не больно! — второй, третий… Так весь помидор и съела. Впервые за несколько недель!!!

Ну, потом горло полоскала — все как владыка сказал, так и делала…

И вот ночью ложусь спать. Сплю, вдруг просыпаюсь и чувствую, что у меня — ну, как сказать? — шеи нет! Нет, и все. Включаю свет, подхожу к зеркалу и не могу поверить своим глазам: опухоль пропала! Шея белая и совершенно нормальная — такая же, как и до болезни была. Разбудила маму, позвала. Вот радости было!..

И все. Вот так — за два дня, считай, и поправилась. Стала быстро вес набирать, а то ведь худая была — кожа да кости. Ага… И вот, проходит месяца полтора, и шлю я мужу в Хабаровск телеграмму: «Сережа, я поправилась, встречай меня с детьми тогда-то тогда-то…».

Муж потом рассказывал. Заходят к нему в кабинет и докладывают: "Вам телеграмма из Симферополя". Он думает: ну все, конец… Сидит и встать не может. Говорит: "Читайте". А там: "Я поправилась, встречай…".

Он не поверил. Выехал встречать на несколько станций вперед, дождаться не мог… Входит в купе. Смотрит на меня и говорит: "Шура, так не бывает. Кто тебя вылечил?!". Я говорю: "Сила Божия!". А он мне: "Шура, я взрослый человек, что ты мне сказки рассказываешь?..". И что же ты думаешь — поверил он? Нет, так и не поверил. И про святителя слушать ничего не хотел…

Посадил меня в машину, привез в госпиталь, где я умирала, и как устроил разнос врачам! "Да вас, — кричит, — всех надо гнать поганой метлой! Под суд пойдете…". А те только руками разводят и сами ничего понять не могут.

Вот так, отец Димитрий, была история… А вы рассказывайте, рассказывайте людям правду о святителе Луке. Он за нас, грешных, великий молитвенник перед Богом!»

ЖИВОЕ

Матушка Ирина, — спрашиваю я, — а вы владыку Луку помните?

Но прежде чем передать ответ, надо бы несколькими штрихами обрисовать саму матушку. Нет, она не жена священника, а просто уж так у нас повелось — пожилых прихожанок именовать уважительно «матушками». Итак, матушка Ирина…

Когда мы с ней разговаривали, она еще трудилась у нас пономарем. Это бабулька лет уже около восьмидесяти, в голубеньком застиранном халате, сутулая, с шаркающей походкой, как у всех бабушек, но есть в ее внешности нечто особенное. Я бы назвал это запечатленностью. Лицо ее неподвижно и твердо, а выцветшие глаза, кажется, ничего не выражают. Между тем отчетливо осознаешь, что это как раз и есть печать смирения, за которой скрывается живая боголюбивая душа.

Матушка Ирина смотрит на меня с этим своим обычным выражением непроницаемости и вдруг говорит отчетливо, громко и даже как будто сердито:

— Нет и никогда не будет!

Все. Эти слова и больше ничего. Напряженная тишина. Я лихорадочно соображаю: чего не будет? Ответа на мой вопрос?.. Но тут матушка Ирина смягчается.

— Нет такого владыки больше и не будет уже никогда. Для него же знаешь как? — все были. Вот так, просто. Он ведь не смотрел, кто там: татарин, русский или еврей. Для него человек был прежде всего и нужда человеческая.