Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

• Название: Ленин. Спаситель и создатель
• Автор: Сергей Кремлев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906817-05-1

Россия заново открывает для себя Сталина, но пора открывать заново и Ленина. Возглавив Россию в тяжелейшее время, Ленин оказался её Спасителем, пролив и кровь «за други своя»… Затем он стал Творцом новой России, новых социальных законов и отношений, новых чувств, новых идей и новых людей. Умением провидеть и создавать умное будущее он важен для нас и сейчас.

Сегодня Украина в приступе социальной паранойи свергает памятники Ленину и тем программирует свою грозную трагедию. Но Ленин не просто достоин всех тех пьедесталов, на которых он стоит на тысячах площадей, он достоин и большего – понимания. И для того, чтобы понять Ленина, не требуется копаться в закрытых архивах – достаточно его читать. Ленинские письма, а также записки и телеграммы послереволюционных лет занимают десяток томов, и это – наиболее точная информация о Ленине, как и сорок пять томов его трудов. Они сами по себе развенчивают миф о пресловутом пломбированном вагоне и прочие подлые мифы.

Со страниц книги Сергея Кремлёва, широко предоставляющего слово самому Владимиру Ильичу, встаёт неожиданный и многогранный Ленин: мыслитель-гуманист и остроумный политик, вождь и романтик, жёсткий менеджер и блестящий спортсмен… Но, прежде всего – гениальный инициатор движения России к мощи и расцвету.

После Октября 1917 года Ленин стал неудобным для большевистской элиты – Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина… Лишь Сталин был предан ему, видел в Ленине вождя – гаранта новых успехов. И Сергей Кремлёв отдельно останавливается на тайне последних дней Ленина, так рано и странно ушедшего из жизни.

Эта книга, прочесть которую полезно всем, кому не безразлична судьба России, – подлинный прорыв в освещении ленинской темы.

---

А весной 1903 года Ленин смотрел на неё как на соратницу, и писал:

„Личное от Ленина

Прочёл Ваше длинное письмо. Большое спасибо за него. Лучше поздно, чем никогда. Вы просите не очень злиться. Скажу Вам откровенно, что злился я мало, больше улыбался, вспоминая свою последнюю беседу перед дверьми „вертепа“ с некиим Жаком (т. е. с самой Александровой. – С.К.), который находил тогда (тогда!), что мы слишком мало командуем…“[289]

Перед съездом „Жак“ добивалась „единовластия и твёрдой руки“. На съезде она уже считала, что Ленин много командует и была не прочь командовать сама. Но Ленин писал ей до съезда и – в рамках выработки общей линии на съезде. В этом смысле интересно вот такое место из письма „Жаку“:

„Формально, по-моему, с Бундом надо быть корректным и лояльным (в зубы прямо не бить), но в то же время архихолодным, застёгнутым на все пуговицы и на законной почве припирать его неумолимо и ежечасно, идя до конца без боязни. Пусть уходят, коли хотят, – но мы не должны дать им в руки ни малейшего повода, ни тени повода к разрыву. Формальности до съезда соблюсти, конечно, надо, но открывать карт незачем“[290].

В подобного рода шлифовке платформы съезда, проектов программы партии и её устава, прошёл июнь. В середине июля 1903 года Ленин вместе с другими делегатами съезда и с Крупской, которая должна была участвовать в заседаниях с совещательным голосом (под псевдонимом „Ленина“, к слову), выезжает в Брюссель, где 17(30) июля и открылся знаменитый позднее в истории II съезд РСДРП.

Бой за партию Лениным был подготовлен, теперь он его начал.

В Брюсселе удалось провести лишь двенадцать заседаний – бельгийская полиция стала придираться к делегатам, выслала из страны Розалию Землячку, и в конце июля (начале августа) съезд переехал в Лондон, где состоялось ещё двадцать пять заседаний.

Устройству съезда в Лондоне много помогли старые товарищи Ленина по петербургскому „Союзу борьбы“ супруги Тахтаревы – К. М. Тахтарев (1871–1925) и А. А. Якубова (1869–1913). Аполлинария Якубова, сосланная, как и Ленин, в Енисейский край, не раз фигурировала в письмах обоих Ульяновых из Шушенского как „Куба“ и „Лирочка“… Однако после раскола партии Тахтаревы одно время сочувствовали меньшевикам, а потом и вообще отошли от партийной работы.

Обстановка и в Брюсселе, и в Лондоне была нервной, но главные съездовские страсти разгорелись в Лондоне. Вот как описывала это Надежда Константиновна Крупская:

„…все знали друг друга не только как партийных работников, но знали и личную жизнь друг друга. Тут была целая сеть личных симпатий и антипатий. Чем ближе подходили выборы, тем напряжённее становилась атмосфера. Обвинения, бросавшиеся Бундом и „Рабочим делом“, в желании командовать, диктовать свою волю из заграничного цента и пр., хотя и встречали дружный отпор вначале, делали своё дело, влияя на центр, на колеблющихся, может быть, даже помимо их сознания. Боялись командования, чьего? Конечно, не Мартова, Засулич, Старовера (Потресова. – С.К.) и Аксельрода. Боялись командования Ленина и Плеханова. Но знали, что в вопросе о составе, о русской работе будет определять Ленин, а не Плеханов, стоявший в стороне от практической работы“[291].

Да, реальная революционная работа редко напоминает романтический роман, и не все профессиональные революционеры жили исключительно соображениями дела – как Ленин… У многих – особенно это относилось к меньшевикам, высокое в жизни переплеталось с мелким, убеждения – с заблуждениями, чувство долга и ответственности – с амбициями.

Нельзя забывать и того, что практически все профессиональные революционеры – как большевики, так и меньшевики, были людьми с тем или иным потенциалом „обычной“ профессиональной или политической карьеры, вполне успешной в условиях царской России. Они же выбрали неустроенность, оторванность от Родины или полную опасностей жизнь в России, неясное будущее…

Это ведь тоже влияло на „нервы“ не самым благотворным образом.

10(23) августа 1903 года II съезд официально закончился. Если мы посмотрим на него трезво и объективно, то увидим, что он ещё отдавал-таки „кружковщиной“. Но съезд, во-первых, не представлял собой в полной мере подлинно боевое руководство РСДРП. Кто-то из тех, кто уже скоро составит большевистское ядро партийного руководства, не смог приехать… Кто-то был арестован, сидел в тюрьме, отбывал ссылку… Кто-то ещё просто не „набрал очки“, хотя и стремительно – как, например, Сталин на Кавказе, вырастал в лидера…

Тем не менее, на съезде сформировалась прочно ленинская группа сильных профессиональных революционеров. Делегатами были такие сильные фигуры как Р. С. Землячка, А. В. Шотман, П. А. Красиков, Н. Э. Бауман, А. М. Стопани, Л. М. Книпович, С. И. Гусев (Драбкин), Б. М. Кнунянц, младший брат Ленина Д. И. Ульянов и ряд других партийцев-ленинцев…

Впрочем, рассказать о съезде более подробно я предоставлю возможность самому Владимиру Ульянову-Ленину, который в сентябре 1903 года записал „Рассказ о II съезде РСДРП“.

Свою рукопись он предварил предупреждением: „Этот рассказ назначен только для личных знакомых, и потому чтение его без согласия автора (Ленина) равно чтению чужого письма“. Ленинская рукопись и впрямь осталась лишь рукописью, она была издана печатно только в 1927 году в VI Ленинском сборнике.

В ленинском „Рассказе…“ много таких деталей, которые имели значение только для того времени, поэтому из „статистики“ съезда, „расклада“ голосов и прочего подобного сообщу, ссылаясь на Ленина, одно: „решающих голосов на съезде было 51 (33 делегата с 1 голосом, и 9 с двумя)“. Девятерых с двумя голосами называли „двурукими“. Кроме того имелось до 14 делегатов с совещательным голосом.

К слову, есть и несколько иная „арифметика“ – в 7-м томе ПСС на страницах 432–435 приведены записи того же Ленина по составу съезда, где отмечены 43 делегата с решающим и 9 – с совещательным, включая Тахтаревых („Тары“), Потресова („Старовер“), Засулич, Александрову („Наталья Ивановна“) и Крупскую („Ленина“)…

Разнобой получается от того, что не все делегаты (как, например, два польских представителя) участвовали во всех заседаниях, а бундовцы и два делегата от группы „Рабочее Дело“ 5(18) августа со съезда ушли.

Всего участие в съезде принимало 57 человек. „Искровцев“, „более или менее твёрдых и последовательных в своём искрянстве“, насчитывалось 33 человека, и Ленин писал:

„Эти 33 искровца, которые будучи едины, всегда решали судьбу всякого вопроса на съезде, раскололись, в свою очередь, на 2 подгруппы, раскололись окончательно лишь в конце съезда: одна подгруппа, приблизительно в 9 голосов искровцев мягкой, вернее, зигзаговой линии (или женской линии, как острили, и не без основания, некоторые шутники), и около 24 голосов искровцев твёрдой линии, отстаивавших последовательный искризм и в тактике и в личном составе центральных учреждений партии“[292]..

К тому времени лидеры обеих „подгрупп“ вполне определились: „женское“ начало (вопреки обычной символике – отнюдь не животворящее) олицетворял исполненный самомнения Мартов, а „твёрдые“ шли за Лениным. Впрочем, как писал Ленин:

„Начался съезд при мирной и дружной работе всех искряков, между которыми оттенки в мнениях были, конечно, всегда, но наружу эти оттенки, в качестве политических разногласий, не выступали“.

Однако уже при выборах президиума съезда начались разногласия… Мартов „стоял за выбор 9 лиц, которые бы на каждое заседание выбирали бы по 3 в бюро, причём в состав этих 9-ти он вводил даже бундиста“. Ленин „стоял за выбор только трёх на весь съезд, и притом трёх для „держания в строгости““…

Выбраны были три человека: Плеханов, Ленин и „товарищ Т“, названный Лениным „искровцем твёрдой линии“.

Под последним подразумевался Пётр Красиков (1870–1939), как и Ленин – сын учителя, как и Ленин – юрист, сдавший экзамены экстерном при Петербургском университете (в 1908 году). В 1892 году он примкнул к плехановской группе „Освобождение труда“, в 1893 году был арестован и посажен в Петропавловскую крепость. Сосланный в Сибирь, Красиков познакомился с Лениным, позднее входил в число агентов „Искры“… После Октября стал одним из создателей советской сталинской юстиции, с 1924 года состоял прокурором Верховного суда СССР, в 1933–1938 годах – заместителем председателя Верховного суда СССР. Был стойким сторонником Сталина.

Споры о выборе президиума оказывались, конечно, не мелочью, и разные подходы Ленина и Мартова к вроде бы процедурному вопросу сразу выявляли разные подходы к делу по существу.

Принятие предложения Мартова превращало съезд (а потом и всю партию) в базар, в собрание болтунов, спорящих до хрипоты ради самого спора.

Победивший подход Ленина обеспечивал – в любом случае – и деловой ход съезда и, что самое важное, деловые его результаты!