Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

• Название: Ленин. Спаситель и создатель
• Автор: Сергей Кремлев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906817-05-1

Россия заново открывает для себя Сталина, но пора открывать заново и Ленина. Возглавив Россию в тяжелейшее время, Ленин оказался её Спасителем, пролив и кровь «за други своя»… Затем он стал Творцом новой России, новых социальных законов и отношений, новых чувств, новых идей и новых людей. Умением провидеть и создавать умное будущее он важен для нас и сейчас.

Сегодня Украина в приступе социальной паранойи свергает памятники Ленину и тем программирует свою грозную трагедию. Но Ленин не просто достоин всех тех пьедесталов, на которых он стоит на тысячах площадей, он достоин и большего – понимания. И для того, чтобы понять Ленина, не требуется копаться в закрытых архивах – достаточно его читать. Ленинские письма, а также записки и телеграммы послереволюционных лет занимают десяток томов, и это – наиболее точная информация о Ленине, как и сорок пять томов его трудов. Они сами по себе развенчивают миф о пресловутом пломбированном вагоне и прочие подлые мифы.

Со страниц книги Сергея Кремлёва, широко предоставляющего слово самому Владимиру Ильичу, встаёт неожиданный и многогранный Ленин: мыслитель-гуманист и остроумный политик, вождь и романтик, жёсткий менеджер и блестящий спортсмен… Но, прежде всего – гениальный инициатор движения России к мощи и расцвету.

После Октября 1917 года Ленин стал неудобным для большевистской элиты – Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина… Лишь Сталин был предан ему, видел в Ленине вождя – гаранта новых успехов. И Сергей Кремлёв отдельно останавливается на тайне последних дней Ленина, так рано и странно ушедшего из жизни.

Эта книга, прочесть которую полезно всем, кому не безразлична судьба России, – подлинный прорыв в освещении ленинской темы.

---

В Сибирь Ивана не закатали, надо полагать, потому, что рабочий тогда казался жандармам менее опасным, чем интеллигенты. Однако, недооценили питерские „хранители устоев“ того, кто уже прошёл школу Ленина! С четырнадцати лет сын крестьянина-бедняка из села Леденгского Тотемского уезда Вологодской губернии начал учеником в торпедной мастерской в Кронштадте, потом работал слесарем на Семянниковском заводе (позднее – Невский машиностроительный завод имени В. И. Ленина), учился в вечерней рабочей школе у Крупской. В двадцать лет Иван познакомился с Владимиром Ильичом и на всю свою недолгую жизнь стал его верным учеником и надёжным помощником.

Высланный в Екатеринослав, Бабушкин действовал там по-ленински: в декабре 1897 года под его руководством образуется екатеринославский „Союз борьбы за освобождение рабочего класса“, а в 1899 году в городе работает уже 25 рабочих кружков!

В 1900 году начались аресты, Бабушкину удалось уйти и установить связь с вернувшимся из Сибири Лениным. Тот поручает Бабушкину нелегально осесть в Смоленске и готовить сеть рабочих корреспондентов „Искры“, чем Бабушкин, успешно и занимался до ареста в конце 1901 года. Препровождённый в тюрьму города Александровска (ныне – Запорожье), он – опытный слесарь! – летом 1902 года перепилил решётку окна и бежал.

В сентябре Иван встречается в Лондоне – в редакции „Искры“, с Лениным, и Владимир Ильич усаживает его за написание „Воспоминаний“ – интереснейшего документа эпохи! Затем Ленин направляет Бабушкина в качестве агента „Искры“ под кличкой „Новицкая“ в Питер.

6 января 1903 года Ленин пишет Бабушкину в Россию из Лондона:

„Для Новицкой от Ленина.

Дорогой друг! Относительно „экзамена“ должен сказать, что предложить отсюда экзаменационной программы нельзя (Бабушкин просил прислать некий вопросник. – С.К.). Пускай напишут все… пропагандисты о той программе, по которой они читают или хотят читать. Вы просите ставить побольше вопросов. Хорошо…“

Далее Ленин ставил десять конкретных и точных вопросов и заключал письмо словами:

„Жду ответа и крепко жму руку. Смотрите, обязательно исчезайте при первом признаке шпионства за Вами“[275].

Через десять дней Ленин отправляет Бабушкину ещё одно – последнее, как оказалось, письмо, которое оканчивалось самым боевым образом:

„Приветствуем энергичное поведение Новицкой и ещё раз просим продолжать в том же боевом духе, не допуская ни малейших колебаний. Война… и к чёрту всех примирителей, людей с „неуловимыми“ взглядами и мямлей!! Лучше маленькая рыбка, чем большой таракан. Лучше 2–3 энергичных и вполне преданных человека, чем десяток рохлей. Пишите как можно чаще и, немедля, дайте ходы к вашим рабочим (и характеристику их), чтобы в случае провала мы не сели на мель“[276].

Увы, это письмо до адресата не дошло – тот, кого Ленин называл в переписке не только „Новицкая“, но и „наш близкий друг“, вовремя „исчезнуть“ из поля зрения шпиков не успел. В январе 1903 года он был арестован и сослан – на этот раз в Восточную Сибирь, где погиб во время революции 1905–1906 годов.

С момента, когда Ленин приехал в Европу, прошёл год, и какой год! Сколько событий, душевных ран, поражений и достижений…

В начале октября 1901 года на „объединительном“ съезде заграничных организаций РСДРП Владимир Ильич – под псевдонимом „Фрей“ – впервые за рубежом выступил публично. Аудитория состояла из 33 человек, среди которых была и Крупская… Он надеялся на понимание, однако объединения тогда не получилось: 16 членов оппортунистического „Союза русских социал-демократов“ (включая 5 членов Бунда) и 3 члена группы „Борьба“ не нашли общей точки зрения с 6 членами ленинско-мартовской организации „Искры“ и „Зари“ и 8 членами плехановской организации „Социал-демократ“. По инициативе Ленина две последних организации создали „Заграничную лигу русской революционной социал-демократии“ – как рычаг создания боевой партии[277].

Но теперь Ленин уже не питает иллюзий относительно того, что его жизнь профессионального революционера будет проходить исключительно в обстановке дружной, товарищеской партийной работы. Увы, слишком многие не хотят выходить из „болота“ „кружковщины“ и „экономизма“, а многие в это „болото“ сворачивают вольно или по заблуждению. За партию приходится бороться внутри самой партии. И накалом этой борьбы всё более дышат ленинские „предсъездовские“ письма 1902 и 1903 года… Так, 6 мая 1902 года Ленин пишет из Лондона в Самару Глебу Кржижановскому:

„Получили письмо. Дерево (Ф. И. Дан, – С.К.), видимо, взято. Клэру (Г. М. Кржижановский, – С.К.) обязательно спастись, и для этого немедля перейти на нелегальное. Свидание с Сашей (конспиративное название конференции комитетов РСДРП в Белостоке, – С.К.) (о ней нам ещё успел написать Дерево), привело к назначению комиссии по созыву съезда через пять месяцев (реально это произошло почти через год, – С.К).

Теперь наша главная задача – подготовить это, т. е. чтобы вполне свои люди проникли в возможно более число комитетов и постарались подорвать южный ЦК южных комитетов (= юла). Эта „юла“, которой вертит Genosse (О. А. Ерманский, после II съезда меньшевик, – С.К.) (кой-кем обвиняемый в провокаторстве, что ещё не проверено) – главное препятствие (да ещё Питер). Поэтому ближайшая задача: чтобы Курц (Ф. В. Ленгник, – С.К.) + Эмбрион (Е. В. Барамзин, тогда агент „Искры“. – С.К.) оба тотчас вошли в комитеты. Затем чтобы Клэр и Бродягин (М. А. Сильвин. – С.К.) последовали в той или иной форме их примеру. Это – главная задача, ибо иначе нас неизбежно оттеснят: подчините всё остальное этой задаче, помните о важнейшем значении Второго съезда!..

Если подтвердится, что Дерево погибло, то нам с Клэром и Бродягиным надо поскорее повидаться или списаться сугубо подробно…“[278]

23 мая 1902 года Ленин из Лондона инструктирует Ленгника-„Курца“, находящегося в Самаре:

„Итак, Ваша задача теперь создать из себя комитет по подготовке съезда, принять в этот комитет бундовца (оценив оного со всех сторон – это NB!), просунуть своих людей в наибольшее число комитетов, сохраняя себя и своих паче зеницы ока до съезда. Это всё архиважно! Памятуйте это. Будьте в этом смелей, наглей и изобретательней, а в остальном – потише и поосторожнее.

Мудры, аки змеи – и кротки (с комитетами: Бундом и Питером) – аки голуби.

Весь Ваш Старик“[279].

Подобным образом Ленин наставляет и других агентов „Искры“. Например, Ивану Радченко („Аркадию“) он в июле 1902 года пишет в Петербург подробное письмо, где всё тоже крутится вокруг темы подготовки съезда[280].

Уроки Плеханова, Струве и прочих фактических или потенциальных обитателей „болота“ не прошли даром, он уже научается быть, когда надо, и мудрым аки змий, и кротким аки голубь…

Бить „ниже пояса“ Ленин не бил ни тогда, ни позднее, но бить любого – даже прошлых товарищей и соратников, если они тянули в то или иное „болото“ – он научился быстро.

Взять тот же Бунд – чисто еврейскую организацию социал-демократов. Поскольку Бунд тогда представлял определённую силу как объединение не только социал-демократическое, но и националистическое, игнорировать его было невозможно. Однако на самом съезде никакой потачки Бунду Ленин не дал, а вскоре после съезда – в августе 1903 года, опубликовал в № 46 „Искры“ статью „Последнее слово бундовского национализма“.

Приходится сотрудничать и с Плехановым – в письмах восстанавливается обращение „Дорогой Г. В.!“, но более того – Ленин восстанавливает доверительность отношений, что хорошо видно из, например, письма Плеханову от 12 июля 1902 года (см. ПСС. Т. 46, с. 197–198), где он обсуждает вопрос отношений с „Союзом русских социал-демократов за границей“ и пишет, что „с „союзниками“, по-моему, нечего теперь объединяться: они держат себя нахально и „изобидели“ Берга (Мартова. – С.К.) в Париже…“, и т. д.

Всё это отнимает силы и физические, и душевные, что видно и из тогдашней переписки[281].

14 июня 1902 года Ленин признаётся в письме, отосланном Любови Аксельрод в Цюрих: „Советую Вам отдохнуть летом; завидую ужасно, что не могу вырваться на отдых, – а нервы мои истрёпаны до чёртиков…“

23 июня он сообщает тому же адресату, но уже в Берн: „Здоровье моё преплохо… Arbeitsunfдhigkeit (нем. неработоспособность. – С.К.) почти полная, нервы никуда не годятся…“

И 23 июня же, начав письмо к Плеханову из Лондона в Женеву:

„Дорогой Г. В.! Большой камень свалился у меня с плеч, когда я получил Ваше письмо, положившее конец мыслям о междуусобии. Чем неизбежнее казалось нам это последнее, тем тяжелее были такие мысли, ибо партийные последствия были бы самые печальные…“