Владимир Скороденко - Спасатель. Рассказы английских писателей о молодежи

• Название: Спасатель. Рассказы английских писателей о молодежи
• Автор: Владимир Скороденко
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1973

В сборник входят новеллы современных английских писателей, посвященные молодежи: подросткам, молодым людям, вступающим в жизнь, — и тем далеко не простым социальным, нравственным и психологическим проблемам, с которыми им приходится сталкиваться. Противоречие между бескорыстием, чистотой помыслов и отношений и общечеловеческими идеалами, свойственными юности, законами и моралью буржуазного общества, стремящегося «отлить» молодежь по своему образу и подобию — главная тема большинства рассказов.

---

— Да ну вас, без вас жарко, — сказал Джимми.

— Как она войдет в море, так оно выйдет из берегов, — сказал Скотт. — На два часа раньше прилив начнется.

— Джимми нарочно самую толстую выискал, — сказала Агнес. — Будет за ней прятаться, чтоб девочки его в плавках не увидели.

Скорей бы уж вернулась толстуха. Вот она появилась. В цветастом купальнике и резиновой шапочке. Вся белая и жирная. Ляжки тряслись, как желе.

— Явилась — не запылилась, — сказал Скотт. — Походкой легкою, как у слона. Спускай спасательную лодку.

— Ну вот, — улыбнулся Джимми толстухе. Она явно нервничала. — Первым делом надо войти в воду и освоиться, — сказал он.

— Я еще в этом году ни разу не купалась, — натянуто выговорила толстуха.

— Вода изумительная, вот посмотрите, — сказал Джимми.

— Вся надежда — Джимми, вся надежда — Джимми, — пропищала Агнес сзади. — Ой-ой-ой!

Джимми с толстухой пошли к морю.

— Ну вот, зайдем по грудки и начнем, — сказал он ей. Он сказал по грудки, и ему стало немного неудобно. Он смотрел прямо перед собой. Предгрозовой воздух сдавливал ему виски. Подошли к воде, Джимми забежал вперед и окунулся. Толстуха осторожно переступала по воде, лизавшей ей бледные ляжки.

— Ой, холодно, правда? — хныкала она. Потом она стала на колени и так осталась, по пояс в воде.

— Ну вот, теперь перейдем к первому упражнению, — сказал Джимми. — Движения ног.

Он показал ей, как держать на воде ладони и как надо поднять подбородок, делая простейшие лягушачьи движения ногами. Но у толстухи ничего не получалось. Она вся подавалась вниз, будто штангу собиралась выжать, но ноги ее совершенно не слушались, а когда чуть-чуть набегала волна, она разевала рот и задирала голову, как перепуганная кобыла.

— Да вы отталкивайтесь ногами вот так, чуть-чуть, — уговаривал Джимми.

— Лучше я в бассейне буду учиться, — пыхтела она.

— Вы скоро привыкнете, — говорил Джимми. Он сидел на дне, голова и плечи выступали из воды, и он беспомощно смотрел на толстуху. Конечно, все видят их и помирают со смеху. Может, взять ее за ноги и показать, как ими шевелить? Он просто не знал. Наверно, настоящие инструкторы по плаванию так и делают. Но у толстухи ноги были такие белые и рыхлые, что вроде даже неприлично до них дотрагиваться.

Они еще минут пять поплескались без толку, а потом толстуха сказала, что замерзла и пойдет оденется. Джимми прошлепал с ней до берега, и они вместе вылезли и пошли по песку, поливая его водой.

— Скоро у вас получится, — сказал он ей, улыбаясь так, чтоб все видели.

— Ла-Манш мне не переплыть, это уж точно, — сказала она.

Она ушла переодеваться, а Джимми растирался полотенцем в кабине. Дверь открылась, и показались злорадные физиономии Скотта и Агнес.

— Рано ты отвалился, — сказал Скотт. — Она только во вкус вошла.

— Джимми даже ее испугался, — сказала Агнес. Она сузила глаза, зеленые, как у кошки. И высунула язык. Он был как тонкая противная вафля.

— Шли бы вы лучше отсюда, — сказал Джимми, оборачиваясь и глядя на них. Агнес тут же исчезла, а Скотт остался на месте и сказал:

— Раньше ты понимал шутки.

Джимми посмотрел в окно. Народу на пляже хватало, но могло бы быть куда больше. Когда жара и духота голову разламывают — море такое спасенье, а там брызгалось всего человек двадцать. На больших курортах небось локтями в море проталкиваются, и на пляже яблоку негде упасть. Вдруг он понял мистера Прендергаста. Да, дела не сахар. На другое лето кабину снесут, а самого Джимми отправят в город, и он будет неделями торчать взаперти на фабрике. Вот ужас!

— Скотт, — сказал он. — Зайди-ка и прикрой дверь.

Скотт подчинился.

— Секретный разговор? — спросил он. — Смотри не скажи чего лишнего.

— Ты мне нужен для одного дела, — сказал Джимми, — показательного дела. — Сердце у него колотилось как бешеное.

— А чего показывать? — спросил Скотт.

— Спасение жизни.

— Я про спасение жизни понятия не имею.

— Ну и что, — сказал Джимми. — Зато я имею.

Он уже растерся и стал одеваться, отвернувшись от Скотта. Но он чувствовал, что Скотт за ним следит. Когда он оделся и повернулся к Скотту, взгляд у того был сощуренный, подсчитывающий.

— Разыграть спасение?

— Почему разыграть? Я умею спасать людей, мне надо только показать, что я умею.

— У тебя диплом, мало тебе?

— Мало. Мне надо провернуть хорошее спасение жизни в субботу или в воскресенье, когда народу полно, чтобы все видели. Чтоб убедились, что купаться не опасно.

— Как же это они убедятся, что купаться не опасно, если у них на глазах человек станет тонуть?

— Увидят, что я спасаю. Поймут, что они под присмотром.

— Ясно, — медленно выговорил Скотт. — Плавать учиться никого не заманишь, так тебе надо, чтоб кто-то пошел ко дну, а ты бы его спас и все бы видели, какой ты молодец.

— Не кто-то. А ты. Я хочу, чтоб ты поплыл, стал тонуть, помахал бы мне, покричал, и тогда я подплыву к тебе и вытащу на берег.

— Ты меня что, за идиота считаешь?

— Да это все ерунда, работы тебе на десять минут. И не бесплатно же. Пять фунтов огребешь.

— Мало, — сказал Скотт.

— Я столько за неделю не получаю.

— Это уж не моя забота. А раз мне надо перед всеми кретина разыгрывать, который суется плавать, а сам не умеет, гони десятку.

— Десять фунтов?.. Почему это кретина? Учти, течение любого, может затянуть.

— Может, да не затягивает. Я буду первый. И буду кретин. Пять кидай за работу, а пять за то, что я выставлюсь идиотом перед девчонками. Короче, скажи спасибо, что я пятнадцать не заломил.

— Значит, договорились?

Скотт долго молчал, потом ответил:

— Деньги на бочку.

— Откуда я тебе столько возьму? Мне их еще скопить надо, целый сезон копить.

— Сколько у тебя есть?

— Три десять.

— Ладно, выкладывай, а на остальное давай расписку.

Он выдрал листок из блокнота и показал Джимми, как написать расписку.

— Ну вот, теперь не отвертишься, — сказал он. — Не заплатишь — привлекут. Ну где твои три десять?

— Дома. Сегодня вечером получишь.

— Ладно

— А отработаешь завтра, после обеда.

— Ладно.

В воскресенье после обеда Джимми долго ждал, пока Скотт покажется на дороге. Наконец он спустился на пляж. В руке у него было полотенце, но плавок не было.

— Ну ты готов?

— Да, — сказал Скотт. — Чего ты волнуешься? Плавки на мне, под брюками. Пусти меня в кабину переодеться.

— Лучше б ты переоделся на пляже, как все. А то неудобно выходит.

— Ладно.

В плавках Скотт оказался тощей, жалкой наземной тварью; все ноги в синих прожилках.

— Ну давай, что ли, — сказал он, дрожа на холодном ветру.

— Значит, так, — сказал Джимми. — Мы вместе заходим и плывем, пока я не скажу. Потом мы останавливаемся, а я плыву к берегу. Ты чуть выжидаешь, потом еще чуть-чуть заплываешь, и машешь рукой, и зовешь на помощь. Только чтоб рядом никого. Не хватало, чтоб тебя кто-то другой спас.

— Ну да, — сказал Скотт, — а то бы с него и подавно десять монет причиталось.

Он тонко ухмыльнулся и тут же опять стал жалкий.

— Ну ладно, давай. Терпеть не могу это паршивое море.

— Ты же купаешься. Сам видел.

— Ну а сегодня я купаться не собирался. Так что давай скорей.

Они вошли в воду, делая вид, что увлечены дружеской беседой. Как только вода дошла до пояса, Джимми поплыл.

— Поехали, — сказал он.

— Холодно, — мялся Скотт. Вода лизала его плавки, а он стоял, как будто вообще передумал.

Джимми плавал вокруг.

— Ну чего ты, вспомни про десять фунтов.

— Они и так у меня в кармане. Расписка-то у меня.

— Да ты что? — сказал Джимми. — Смошенничать хочешь?

— А ты? Разыгрывать спасение жизни!

— Ничего не разыгрывать. Просто показать. Не согласен, не надо, а десяти фунтов тебе все равно не видать, ты меня не больно-то стращай распиской.

Скотт вдруг плюхнулся в воду и поплыл медленно и неуклюже. Джимми плыл рядом в том же темпе. Так, молча, они проплыли несколько минут, потом Джимми сказал:

— Ну хватит.

Скотт спустил ноги и встал. Вода доходила ему до сосков.

— Давай еще чуть-чуть, — сказал Джимми.

— Нет, — сказал Скотт. — Все. Дальше не поплыву.

— Кончай. Как это ты будешь тонуть, если у тебя голова и плечи из воды торчат?

— Ладно, — сказал Скотт. Он немного подумал. — Я тут подожду. Ты плыви к берегу, а потом я еще чуть-чуть заплыву и стану звать на помощь.

— Хорошо, — сказал Джимми. — Только ты уж давай постарайся. Помни насчет, десяти монет.

— Надо бы двадцать с тебя содрать.

Джимми не ответил, поплыл к берегу и там встал, не выходя из воды. Потом он прошелся, сложа руки, и неспешно и важно вертел головой, обозревая залив. Он давал понять, что залив на его ответственности и что он следит за тем, чтоб никто не тонул и все были довольны. Соленые струйки стекали по загорелой коже и застывали. Джимми покрылся светло-серой солью, тонкой, как пыльца крапивы.