Флетчер Нибел - Ночь в Кэмп Дэвиде

• Название: Ночь в Кэмп Дэвиде
• Автор: Флетчер Нибел
• Издательство: Паровая типолитография А. А. Лапудева
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2016

В третий том шеститомного собрания сочинений американского журналиста и писателя Ф. Нибела включен роман «Ночь в Кэмп Дэвиде», в котором президент США сходит с ума, чуть не вызвав ядерную войну; и о возможности применения 25-й поправки к Конституции США.

---

Когда Карлсон прикрыл за собой дверь, Джим понял, что список дружески расположенных к нему людей, которые не верят ни одному его слову, увеличился ещё на одного человека.

В полдень на него навалилась усталость. Как ни странно, это его обрадовало: кровать с прохладными простынями казалась ему раем. Прозвенел звонок, призывавший его на очередное заседание Сената, но он не пошёл. Он известил своих сотрудников, что уходит домой, и покинул Сенат.

На пороге дома его встретила Марта.

— Я совершенно разбит, Марти! Я конченный человек, я немедленно ложусь в постель. И пожалуйста, чтобы никаких телефонных звонков!

— Это что, опять твои дела с президентом?

У него даже не хватило сил ответить, и он только махнул рукой. Марта схватила его за обе руки, с ласковой улыбкой глядя на его усталое лицо:

— Я уже всё решила, Джим!

— Вот как?

Он чувствовал себя так, словно ему дали снотворного и он вот-вот уснёт.

— Да, я решила. Мы уедем с тобой отсюда на несколько дней. Мы поедем на Багамские острова, в Бухту Зелёной Черепахи, и поживём в той тихой маленькой гостинице. Помнишь, как хорошо там было?

Он помнил. Они отмечали там пятую и десятую годовщину их свадьбы. Ему представилась водная гладь с её разноцветными бликами, сверкающая на солнце как огромная зелёная мозаика, представился резковатый, пропитанный запахом водорослей воздух. Он отрицательно покачал головой:

— Не могу, Марти. Когда-нибудь после.

Она сжала его руки и бросила на него умоляющий взгляд:

— Но почему, Джим? Ведь в апреле там так чудесно! Ты смог бы отдохнуть. Мы опять наблюдали бы заход солнца и бродили по берегу. Ты бы занялся рыбной ловлей. Прошу тебя, поедем, Джим! Ведь тебе это так необходимо!

А почему, собственно, нет? Она считает, что ум его помутился. Кто знает, может, она и права! Да и что ему сейчас делать в Вашингтоне? Кто станет его слушать? К кому бы он ни обращался, он никого не мог ни в чём убедить и только сеял пустые сомнения. Может быть, там, в новой обстановке, в тёплом, ласковом климате, ему удастся продумать всё это получше? Конечно, Марта права, им надо уехать.

— Хорошо, дорогая. Только уж ты сама обо всём позаботься, пока я буду спать, ладно? Лучше всего достать билеты на ночной самолёт на Уэст Пальм Бич с тем, чтобы завтра же утром мы могли вылететь на Багамы.

— Хорошо, дорогой. Спи спокойно. А пока ты спишь, добрая фея взмахнёт рукой и унесёт тебя с собой в дальние страны!

В тот же вечер Марта спровадила Чинки к друзьям, а Джим позвонил Карлсону и, дав ему свой багамский адрес, предупредил, чтобы его ни в коем случае не тревожили, разве что будет объявлена война. Ночью они вылетели с международного аэропорта Даллас.

Бухта Зелёной Черепахи купалась в солнечных лучах и сверкала словно изумруд, когда Марта и Джим переправлялись туда с материка на стареньком, замызганном пароме. Паромщик, белый багамец с морщинистым лицом табачного цвета, оживлённо выкладывал события, происшедшие в бухте со времени их последнего приезда. Джим расстегнул ворот, распустил галстук и с наслаждением подставил лицо свежему встречному ветерку. Паром пересёк Уайт-Саунд, вошёл в бухту и остановился у причала внизу, под самой гостиницей.

Хозяева Блафхауза приветствовали Маквейгов как старых друзей. Гостиница представляла собой каркасный дом, выкрашенный в лимонно-жёлтый цвет, примостившийся на высокой горе среди диких виноградных лоз. Джим и Марта быстро переоделись в купальные костюмы и бегом спустились по коралловой тропинке к пляжу, расположенному на сто ярдов ниже гостиницы. В воде Джим резвился, словно дельфин, бросался на Марту, хватал её за пятки и тащил под воду. Потом они долго лежали, распластавшись на мелком, как пудра, песке, чувствуя, как тела их наполняются солнцем, и, прислушиваясь к лёгкому шороху фикусов и мадеровых деревьев. Джим уснул, но Марте скоро пришлось его разбудить, так как спина его стала розоветь под жгучим полуденным солнцем. Потом они опять плавали в солёной воде бассейна позади гостиницы, пили коктейли с хозяевами и с четырьмя другими гостями. Затем последовал обед при свечах в старинных канделябрах. Особенно вкусным было густое красное вино, оставлявшее на языке терпкий привкус.

Кроме них, в гостинице поселились ещё две молодые пары, одна из которых, несомненно, проводила тут свои медовый месяц. Молодожёны украдкой держались под столом за руки и обменивались страстными взглядами, когда думали, что на них не смотрят. Вторая пара, очевидно, не была обременена брачными узами, так как зарегистрировалась в гостинице под маловероятной фамилией Годспид, которая, собственно говоря, была не фамилией, а названием одного из парусников в Элбоу-Кэй. Когда к мистеру Годспиду обращались, он всегда отвечал как-то робко и неуверенно. Эти псев-до-Годспиды увлекались подводным плаванием и всё время проводили на берегу, копаясь в куче металлолома, состоявшей из шлангов, баллонов, подводных ружей, масок и моторов. Всем эти хламом они заняли большую часть пляжа. Оба были костистые, с огрубевшей и обожжённой на солнце кожей. Они столько ссорились друг с другом из-за ныряльных принадлежностей, что Марта предположила, что эти псевдо-Годспиды скоро затеют псевдоразвод.

Слушая пикантные предположения жены о дальнейших перспективах личной жизни подводной пары, Джим застёгивал пижаму и с наслаждением думал о том, что сейчас скользнёт в прохладную постель. С самого утра, с тех пор как они забрались сюда, в Бдафхауз, им овладела бездумная, приятная лень. О Вашингтоне он и не вспоминал. Он знал, что заснёт, как только доберётся до постели. Марта надела чёрную кружевную пижаму, перетянутую в талии поясом.

— Только не спать, Джим! Ты сейчас же отправишься со мной!

— Брось, Марти. Даже такой авантюристке, как ты, тут податься некуда. В десять здесь бодрствует одна только луна.

— В последнее время ты что-то слишком разговорился, Джим! Заткнись, надевай ботинки и шагом марш за мной!

Он покорно сунул ноги в туфли, и они рука об руку вышли из комнаты. В свободной руке Марта несла два полотенца. Над ними раскинулось куполом тёмное южное небо, на его чёрном бархате светили мириады звёзд. Луна над зарослями кустарника выглядела ненастоящей, словно её пришпилили там ради увеселительного вечера в каком-нибудь парке. Они крепко держались за руки и осторожно спускались по тропинке к пляжу. Когда Джим споткнулся о коралловый выступ и выругался, Марта тихонько на него шикнула. На песке и в воде мерцал призрачный лунный свет. Океан успокоился и с мягким шуршанием набегал на берег. Марта стянула кружевную пижаму и бросила её на песок. Потом положила руку на бедро и сделала медленный и плавный пируэт:

— Ну что, Джим, попробуй скажи, что всё это выглядит менее заманчиво, чем массивные телеса миссис Риты Красицкой!

Он смотрел на неё словно заворожённый, а она обернулась к нему и дерзко тряхнула головой. При упоминании о Рите, его охватило острое сознание вины перед женой за нелепую прихоть чувственности, толкнувшую его на измену. Но он был не только любящим мужем, он был мужчиной и понимал, что Марта бросает вызов его самолюбию. Тело Марты казалось ему сейчас необыкновенно соблазнительным — безукоризненная скульптура из плоти и крови. Она стояла перед ним такая стройная и подтянутая: гладкая кожа, белые бёдра, слабо мерцающие в хрупком лунном свете, на лице — дразнящая улыбка…

Молча дождавшись, пока он разденется, она схватила его за руку и потянула к воде.

Бархатные ночные волны плавно катились к берегу и нежно ласкали тело. Джим попытался обнять Марту в воде, но она быстро увернулась и, сделав несколько стремительных взмахов, уплыла от него, осыпав его мелкой водяной пылью. Несколько минут не прекращалась эта гонка. Как только он касался её, она как дельфин ускользала и быстро отплывала в сторону. Наконец ему удалось крепко схватить её за плечи и притянуть к себе. Прикосновение к её телу в воде, никогда прежде не испытанное, пронизало его почти невыносимым желанием. Стоя по пояс в воде, они осыпали друг друга поцелуями, до боли сжимая друг друга в объятиях. Тихо посмеиваясь над этим внезапно охватившим их приступом страсти, они медленно побрели к берегу. Там, на берегу, они слились в одно целое, думая только о том, чтобы это никогда не кончалось. Страсть сжигала их лихорадочным огнём, они чувствовали всепоглощающий, безмерный голод… Наконец Марта пронзительно вскрикнула и почти без чувств откинула голову ка песок.

Потом они долго лежали безмолвные и опустошённые, всё ещё сжимая друг друга в объятиях, задыхаясь от запаха пота, песка и солёной воды. Джима вдруг пронизало острое сознание вины перед Мартой. Он жестоко бранил себя за то, что очертя голову бросился в тот чувственный омут, водоворот, унёсший его тело и разум и ограбивший Марту, на долгие месяцы лишив её мужа. Только человек, одержимый безумием, мог так подло грабить свой собственный дом! Раскаяние ещё долго пожирало его, разъедая душу, как кислота, но потом постепенно исчезло, растворившись в глубокой нежности. Он ласково провёл ладонью по её горлу: