Сергей Волков - Затворник

• Название: Затворник
• Автор: Сергей Волков
• Жанр: Фэнтези

"Твой род, и земля сгинут в крови и пламени" - перед смертью предсказал князю черный колдун-затворник. И вскоре его пророчество готово сбыться: На границах гремят войны, междоусобная вражда вот-вот разорвет страну на клочки, пробуждаются темные силы, ушедшие вместе с колдуном. И думать-не думал бы соваться в эти события парень Пила, если бы однажды возле его городка не появился странный проезжий...

---

- Ну что застыл! А ну, покажи-ка, у кого ты на службе!

Слуга будто рад был расстараться за свою мгновенную оплошность. Он оттолкнул от себя морду вепрева коня, стащил с шеи уздечку, и шагнув вслед за Вепрем, со всего размаху хлестнул его по голове.

Кровь так брызнула из рассеченного - до раздвоения - уха, что поворачиваясь, Вепрь обрызгал обидчику лицо. Тот снова замахнулся уздечкой, чтобы ударить еще раз, но Вепрь опередил его кулаком в левую скулу. Слуга, так рьяно вставший за боярскую честь хозяина, отшатнулся назад, и упал бы, но Коршун подхватил его под руки, удержал и толкнул навстречу второй плюхе - справа в висок...

На помощь бедолаге, распугивая криком брошенных коней, уже бежали товарищи. Пила, который трогать никого опять-таки не хотел, еще подумал бы - ввязываться ли в драку за случайных спутников. Но размышлять оказалось некогда - один из нападающих, долговязый рыжий парень, налетел прямо на него, размахивая кулаками, и тут уж было не до объяснений! Волей-неволей пришлось отбиваться...

Противник был ловок, и выше горюченца на пол-головы. Раз за разом доставал он Пилу своими длинными руками, оставляя отметины на голове и на ребрах, да еще поддавал ногами в тяжелых башмаках. Левая бровь у Пилы раздулась в пузырь, с губы лилась кровь. Тогда коренастый пильщик, улучил момент, изловчился, пронырнул под кулаком рыжего, и ухватив длинного за ноги, повалился вместе с ним на землю. Противник брыкался под Пилой как необъезженый конь и вертелся словно уж, но Пила придавил его к земле и крепко держал, а чуть тот ослаблял потуги выбраться - освобождал руку и словно молотком колотил во что попадало...

- Молодец, паря! Доканывай его! - раздался под ухом голос Коршуна.

Это ободрение чуть не вышло Пиле боком - он отвлекся на миг, и тут же, перекувырнувшись через голову, слетел с ловкого противника. Рыжий вскочил на ноги, но положение было не в его пользу. Четверо его спутников кто валялись на земле без чувств, кто барахтался, кровоточа перебитыми носами или сплевывая обломки зубов. Рыжий, на которого, надвигался Коршун, спешно попятился спиной к воротам.

Тут Пила увидел, как один из бояр, тот самый, что велел слуге "показать", пошатываясь добрел до своей повозки, облокотился на нее, и перевалившись через край, достал два меча в ножнах. Первый он тут же обнажил сам, второй сунул в руки подоспевшему приятелю - рослому статному бородачу с быстро заплывающим глазом.

- Коршун, берегись! - успел крикнуть Пила. Но тут же между бойцами выскочил и встал стеной всадник. Конь под ним так вздыбился, что одноглазый, спасаясь от копыт, попятился и свалился на копчик. Клинок - а это он подоспел верхом, спрыгнул с коня, подскочил к толстяку, и не успел боярин не то, что замахнуться, но и глазом моргнуть, как мешком повис у Клинка на плечах, полетел вверх тормашками и шмякнулся так, что сапог с ноги полетел в одну сторону, а меч в другую. Клинок глянул на одноглазого, кажется порывавшегося встать, и шагнул было на него - тот с испугу забыв об оружии, только спрятал голову в плечах и прикрылся руками. Побоище кончилось победой прибывших гостей и полным посрамлением - на дорожку - для отъезжающих.

Клинок и раньше-то ходил хмурый, а теперь он повернулся к Коршуну, и двинулся на него с такой серьезной миной, что Пила поспешил отойти подальше с его дороги...

- Брат... - успел пролепетать Коршун. Клинок в один миг, подсев, подшагнул под него, распрямившись оторвал Коршуна от земли и швырнул навзничь.

- Клинок! Клинок! - закричал Коршун, вытаращив округлившиеся глаза.

- Вы какого ляда тут наделали! - проскрежетал Клинок зубами.

- Да что мы-то! Эти сами на нас налетели, на Вепря вон!

- Сами?! - рычал Клинок - А голова на плечах есть у тебя! Что наделали, я тебя спрашиваю! Кровь пролили! Теперь обряду конец... Эй вы, что встали! Коней заводите! - прикрикнул он же на конюхов, залюбовавшихся дракой дорогих гостей. Конюхи без разговоров кинулись ловить лошадей.

- Твоего туда же, боярин? - на бегу переспросил Клинка один.

- Да, туда же.

Клинок повернулся к Вепрю, Пиле и Коршуну. Коршун уже поднялся, и набыченый, отряхивался от дворовой пыли. Кровь из уха Вепря стекала по шее и расплывалась пятном по рубахе. Пила облизывал разбитую губу.

- Вы все, за мной! - приказал Клинок и сам пошел быстро к гостиничной хоромине. Тем временем на крыльце показался управляющий, позванный на беспорядок кем-то из слуг. Клинок тут же взял в оборот и его.

- Ты за хозяина?

- Да, боярин, чего... - ответил тот, мигом оглядев двор, суматоху и побитых старых.

- Этим пусть воды вынесут, - кивнул Клинок на поверженных - и пусть убираются. Где наши места? Давай веди.

- Как скажешь, Боярин! Вас ведь пятеро... Вам в скольких комнатах?

- В одной всех. Если лавок не хватит - скамьи неси, стели хоть на полу, но чтобы всем в одной. Пошли быстро!

Вслед за Красной Рубахой Клинок провел остальных по хоромине через широкую столовую, наполненную густым запахом свежего хлеба. Дальше - по лестнице на второй ярус. Миновав несколько поворотов по коридору, слуга остановился у нужной комнаты.

- Заходи бегом! - скомандовал Клинок. Коршун, Вепрь и Пила гуськом прошмыгнули через дверь.

- Слушай, захозяина! - войдя в комнату и придерживая изнутри дверь, сказал Клинок - Нам сюда тоже, умыться и полотно почище. Больше никого не впускай, и не посылай, пока сами не скажем. Сейчас наш пятый будет, такой длинный, в колпаке, на пегой лошади. Встретишь его сам и сюда без расспросов проведешь. Понял?

- Понятно, боярин!

- Подожди. Коршун!

- Чего... - буркнул провинившийся.

- Денег дай!

Взяв у Коршуна кошелек, Клинок вытащил и сунул в руку слуге несколько монет.

- Держи. Все, нас не тревожить. Если эти, что во дворе, будут требовать платить за бесчестие, сам иди сразу ко мне.

И закрыл дверь прямо перед лицом собеседника. Впрочем тот, кажется, и за дверью продолжал умиленно пригибаться.

В широкой чистой горнице у стен стояли пять лавок. В углу против входа - стол с тремя скамейками. Левее двери - одежные крюки и маленькая скамья для обувания. Два больших окна в смежных стенах были зарешечены и застеклены. "Светло как на улице" - подумал Пила. Раньше такие окна ему приходилось видеть только снаружи.

Гости расселись по лавкам и сидели молча, мрачнее серых валунов. Пиле тоже ничего больше не оставалось, как сесть и помалкивать. В тишине было хорошо слышно, как на дворе управляющий спроваживает отлупленных постояльцев. Каждое его слово доносилось так явственно, словно он раскланивался и юлил прямо здесь, перебегая между лавками от Клинка к Вепрю и обратно. Вскоре принесли воду в большом кувшине и ушат. Клинок с Коршуном обмыли и перевязали Вепрю ухо и выставили ушат за дверь. Тишина и неподвижность восстановились...

- Нам нужно долго так сидеть? - спросил наконец Вепрь.

- Пока Рассветник не вернется. - сказал Клинок - Мне по городу теперь одному ходить нельзя, а вам двоим - тем более нечего высовываться.

- А по нужде как? - зло съязвил Коршун.

- Коридорного крикнешь, тебе ведро принесут. Если, конечно, не хочешь, чтобы тебе с говном кишки выпустили для кучи.

- Понятно... - пробубнил Коршун.

- Понятно! - передразнил Клинок - Это и то - когда Рассветник вернется. А пока потерпишь.

Впрочем, терпеть долго не пришлось. Видно дело у Рассветника с Борцом было скорым, а еще вернее он, узнав о беспорядке, поспешил быстрее переговорить и явиться. Красная Рубаха, как и условились, встретил его сам и провел к остальным. Окинув беглым оком комнату, Рассветник задержал взгляд на перевязанном Вепре.

- С тобой что?

- Ухо поранено. - ответил Вепрь.

- Чувствуешь себя как?

- Я здоровый.

- А ты? - покосился Рассветник на изукрашенную харю Пилы.

- Ерунда... - сказал горюченец.

- Ладно. - Рассветник снял колпак, распоясался и сел на свободную лавку. - Рассказывайте, как было.

Рассказывал Коршун. С того, как Вепрь по ошибке распорядился чужим слугой, и до появления Клинка. Выслушав, Рассветник спросил у остальных, так ли все было. Вепрь сказал: "Да. Так все было." Пила молча кивнул.

Рассветник стал говорить сам - не так, как другие. Не с тем бешенством, с каким Коршун ревел у ворот на Жадину, и не с холодной сухой яростью Клинка. Он говорил спокойно, рассудительно, но веско, сурово и непреклонно. Пиле тут вспомнилась его встреча со злополучным проезжим в Горюченском, и парень внутренне был даже как будто рад, что не его сейчас так строго отсчитывают. Коршун с Вепрем сидели такие пришибленные и унылые, словно им, как тогда Пиле, каждое слово Рассветника стучало молотком по темечку.

Рассветник говорил, что выполняя такое важное дело, какое им досталось, и будучи за так многое в ответе, надо семижды думать, прежде чем из-за какой-нибудь хрени, ладно бы - своей непутевой головой играть, но и все дело ставить под угрозу. Говорил, что Вепрь с Коршуном сами вызвались ему помогать, и просили быть им наставником, обещали слушаться беспрекословно, с тем условием их и Барс отпустил из гор. А теперь они, выходит, и Барса подвели, и его, Рассветника. И Старшему за таких "последователей" узнай он, было бы стыдно, которые важное и ответственное поручение выполняют, а ведут себя при этом, будто на свое подворье вышли, холопам подзатыльников раздать! Самого Старшего учениками себя называют, а ума показывают - что у тех бычков, с которыми нынче сцепились. А уж если никак нельзя было уклониться от драки, так на кой тогда мастер Сыч их учил, если без кровопролития не смогли нескольких болванов остудить! Благо не своя пролитая кровь, а только чужая отнимает силу у обряда, и не веприно раненое ухо, а разбитые носы и губы незнакомцев теперь могут довести до беды.