Кристина Лорен - Темная дикая ночь

• Название: Темная дикая ночь
• Автор: Кристина Лорен
• Жанр: Современные любовные романы

Лола и Оливер поздравляют себя с тем, что их здравый смысл удержал их от логичного завершения пьяной свадьбы в Лас-Вегасе. Допусти они еще и эту ошибку, их «просто дружеские» отношения не были и вполовину такими замечательными, как сейчас… это согласно официальной версии.

На самом же деле Лола хотела Оливера со дня знакомства — и со временем еще больше увлеклась его сексуальным австралийским акцентом и легким характером. Дома, в мастерской и на людях Лола инстинктивно ощущает себя комфортно, когда рядом Оливер, что почти слишком хорошо, чтобы быть правдой. Поэтому зачем портить такие хорошие отношения?

Даже в то время как у него нет отбоя от фанаток комиксов, Оливер не может не думать о не случившемся с Лолой, когда у него был шанс. Он знает, чего хочет от нее сейчас… и это простирается далеко за пределы френд-зоны.

Когда книга Лолы начинает получать национальное признание — а затем дело стремительно идет к съемкам фильма — Оливер старается быть там, где нужен ей больше всего. Ведь она не та девушка, которая любит все это повышенное внимание, но, может быть, она та, кто полюбит его самого.

Иногда, чтобы заметить находящееся прямо перед нами, нужно сильно в это поверить. И иногда темная дикая ночь в Вегасе означает не конец дня, а начало новой яркой жизни…

---

— Спорим, я знаю, почему ты звонишь? — пропел он. — Рэйзор вошел в список Sexiest Man Alive в People, и предрекаю, что ты жаждешь оказаться сегодня в Голливуде отпраздновать.

Оливер поворачивается ко мне с округлившимися глазами. Я поднимаю палец, имея в виду, что мне нужно еще пару секунд.

— Я уже в Голливуде, — отвечаю я. — Но собираюсь домой. Остин вчера не слова не сказал о сценарии.

— Наверное, потому, что знал, ты попросишь его прочитать прямо там, на месте, а потом будешь требовать внести правки, прежде чем его утвердить, но он уже утвержден.

Я покусываю губу, подавляя усмешку.

— Ну и что сейчас происходит?

— Я сделал заявление от твоего имени, — говорит он. — Как там пишут? «Подтверждаю, что Лолерей Кастл в абсолютном восторге от каста».

Я жду продолжения, но понимаю, что он закончил. В другом конце комнаты Оливер, кажется, тоже ждет, но потом наклоняет голову, как бы говоря: «А все ведь не так уж плохо». Это еще раз показывает, что я далека от СМИ и с трудом понимаю такие ходы.

— Это идеально, правда, — замечаю я. — Я действительно в восторге от этой новости. И не думаю, что есть необходимость в личном интервью. Но Бенни, может, ты подтолкнешь их прислать мне сегодня сценарий? Если они хотят, чтобы я откорректировала — и я надеюсь, что под этим подразумевается нещадная правка — мне нужно увидеть его как можно раньше. В моем расписании и так полно дел.

— Я уже. А ты иди занимайся своими делами. На тебя скоро будут набрасываться с просьбой получить автограф, поэтому все, о чем я тебя прошу, — это хорошенько надрать всем задницы.

Я благодарю его, шлю воздушный поцелуй и кладу телефон на кровать. Мои руки дрожат.

— Не была уверена, что люблю Бенни, — говорю я. — А теперь да. Не представляю, что бы я без него сейчас делала.

— Они уже провели кастинг? — спрашивает Оливер. — И Остин вчера ничего об этом не говорил?

Когда мы с Оливером ушли с вечеринки, мы практически не обсуждали фильм.

— Он говорил, что ведет переговоры. Лэнгдон — что делает наброски. Либо все произошло довольно быстро, либо, — я обдумываю и добавляю: — они на самом деле не собирались подключать меня в начале работы, — я поднимаю руки и смотрю, как они дрожат, будто листья. Такое чувство, что моему мозгу нужно время, чтобы все случившееся разложить по полочкам.

— Ладно, — с успокаивающей улыбкой говорит Оливер. — Одевайся, и давай поговорим об этом внизу. Я жутко голодный.

Взяв одежду из сумки, я иду в ванную, там собираю волосы в пучок и надеваю джинсы и белую футболку.

Когда я выхожу, Оливер стоит у окна и смотрит в него. На нем темно-синяя поношенная и от того тонкая и мягкая футболка. Поэтому мне хорошо видны крепкие мышцы на плечах и спине. Мое сердце делает резко сжимается, вынуждая меня закашляться.

Он оборачивается на звук и с улыбкой подходит ко мне.

— Готова?

Я не могу смотреть на него слишком долго. Оливер побрился, но все равно я вижу уже пробивающуюся щетину на челюсти. Он не меньше чем на пятнадцать сантиметров выше меня, и мне всегда открывается прекрасный вид на его шею, горло и изгиб нижней губы.

— Готова.

Мы молча идем по укрытому ковром коридору, потом Оливер нажимает на кнопку вызова лифта, отступает и кладет руку мне на поясницу. Этот жест так нежен.

— У тебя есть финансовый консультант? — спрашиваю я его. — Мне нужна помощь.

— Есть, но он скорее спец по бизнесу. Хотя, может, и тебе будет полезен, — отвечает он, жестом пропуская меня вперед, когда подъезжает лифт.

— Пришли деньги от студии.

Он кивает, глядя на отсчет этажей.

— У меня было схожее чувство, когда умер мой отец. Смесь радости и страха. Ощущение, что бездельнику, живущему с бабушкой и дедушкой и питающемуся консервированными печеными бобами, пришла пора стать взрослым. У меня не было внутренней готовности разбираться с такими вопросами, как планирование бюджета или надежное сохранение финансов.

— Ну да, — говорю я, слегка прислоняясь к нему. От Оливера ощущение именно надежности.

— И в общем, какое-то время я не думал об этом, пока не стал готов. И пока не понял, что именно хочу сделать с этими деньгами.

— Магазин?

Он кивает.

— Ты тоже поймешь. Просто оставь эту тему в покое, потом сообразишь.

Лифт останавливается на третьем этаже, мы выходим и следуем указателям ресторана.

— Наверное, стоит купить новую машину.

Он смеется.

— И я знаю, что хочу свое жилье.

Оливер молча идет несколько шагов, после чего спрашивает:

— Дом?

— Думаю, да.

И тут мой мозг сворачивает на мысль, что у Оливера уже есть дом, и если у нас что-то получится, а потом выльется во что-то большее, будем ли мы жить вместе? Нужно ли нам тогда владеть двумя домами?

— Могу помочь с поиском, — разрушая мои разрастающиеся фантазии, говорит он.

Мы заходим в ресторан и садимся за столик с видом на Санта-Монику. Мы с Оливером ели вместе десятки раз, но сейчас все иначе, хотя я совсем не разбираюсь в таких ситуациях, и, может быть, все это только у меня в голове. Может, из-за того, что я позволила вылиться тому потоку чувств, сейчас все ощущается особенным и нагруженным дополнительными смыслами.

Что бы сделала Харлоу? — размышляю я. Она бы спросила. Что-то вроде: «все в порядке?»

Это действительно так просто?

— Все в порядке? — спрашиваю я, претворяя эту мысль в жизнь. Оливер смотрит на меня, вопросительно нахмурившись. — Я имею в виду, после вчерашнего вечера…

Он улыбается и кладет меню на стол.

— Все прекрасно.

Харлоу на была бы такой лаконичной. Она объяснила бы, почему спрашивает. Черт, да Харлоу уже сидела бы у него на коленях.

— Окей, хорошо, — отвечаю я и опускаю глаза, изучая огромный выбор вафель.

Я чувствую, как на мне задерживается его взгляд, после чего он снова берет в руки меню.

А я откладываю свое.

— Все уже совсем по-другому, — говорю я.

— Нет, — мгновенно отвечает он, а когда я поднимаю на него взгляд, вижу его улыбку. Он явно ожидал, что я запаникую.

Я смеюсь.

— А я говорю, да.

Покачивая головой и глядя в меню, он бормочет:

— Чокнутая.

— Придурок, — в ответ выдаю я.

Подходит официантка и наливает нам кофе. Оливер с улыбкой наблюдает, как я отказываюсь от шведского стола и заказываю блинчики. Он тоже просит себе их и яйца. Она уходит, а он облокачивается локтями на стол.

— Чего ты хочешь, Лола?

Начать с малого, мой австралиец.

— Чего я хочу? — бормочу я, придвигая кофе поближе.

Я хочу четче понимать, куда катится моя жизнь.

Хочу нарисовать все, что у меня сейчас крутится в голове.

Хочу быть с Оливером и не потерять его.

— Не знаю, — я добавляю три порции сливок в кружку.

Он скептически вздыхает и кивает.

— Не знаешь.

Я смотрю, как он почесывает небритый подбородок.

Ну ладно.

Я хочу целоваться, пока от его щетины не заноют губы.

Хочу, чтобы на следующей неделе он меня трахнул.

Чтобы будил по ночам, прижимаясь твердым членом.

— Что ж, Сладкая Лола, тогда дай мне знать, когда поймешь, — говорит он.

Оливер кончиком языка облизывает губы и наблюдает, как я слежу за движением.

Он все обо мне знает.

Это тоже так просто?

— И все?

— И все.

Я понимаю, что он сейчас словно подошел на мою сторону на теннисном корте и осторожно послал мячик в центр.

— Все-таки ты придурок, — повторяю я, сдерживая улыбку. Я обожаю его, и так сильно. И эти всепоглощающие и нарастающие эмоции делают мои щеки горячими, а живот скручивают от удовольствия. Не знаю, смогу ли однажды решиться отпустить бортик и поплыть.

На панно изображена девушка, держащая в рука сверкающий метеорит.

Улыбаясь, Оливер подносит ко рту чашку кофе.

* * *

Я засыпаю где-то в районе Лонг-бич, и когда Оливер паркуется недалеко от магазина, он меня осторожно расталкивает.

— Спасибо за поездку, — говорю я, когда он достает мою сумку из багажника. Он ставит ее на тротуар и засовывает руки в карманы джинсов, от чего те приспускаются.

На нем сегодня красные боксеры. Виден плоский живот. И начало линии бедра.

— И спасибо, что съездил со мной, — говорю я и смотрю в сторону, оттаскивая свой взгляд от дорожки волос. — Я думаю, одной было бы очень скучно.

— Всегда пожалуйста, — замечает он и наставительным тоном добавляет: — А я вот думаю, ты замечательная, Лорелей.

Я улыбаюсь ему.

— Думаю, ты тоже замечательный, Оливер.

Он удивляет меня, когда обхватывает руками мое лицо, наклоняется и прижимается губами к щеке. Поцелуй слишком близок ко рту, чтобы быть невинным, но он не касается моих губ. Это и поцелуем-то на самом деле не назовешь.