Иван Дроздов - Славянский котел

• Название: Славянский котел
• Автор: Иван Дроздов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006

Роман посвящён острейшим проблемам современного славянского мира.

---

— Да, на этом фоне дела на нашем острове приобретают особое значение. Если и дальше так у нас пойдёт, мы скоро превратимся в могущественнейших людей на свете. Я теперь всю свою военную смекалку поворочу на то, чтобы крепче зажать в наших руках приборчик Простакова и не позволить Ивану Ивановичу и Ною как–нибудь объехать нас. А что они что–нибудь да замышляют, это уж точно. Так и гляди — ножку подставят.

Обыкновенно помолвленные жених и невеста и до свадьбы, и после свадьбы строят планы своей жизни, у наших ребят планы были так грандиозны, что они боялись даже говорить о них. Оба они мечтали помочь своим народам; Борис — русскому народу, Драгана — сербам, а оба вместе — славянам. Объединить славянство, превратить этот народ в силу, способную спасти род людской от грядущего конца света, — такие у них были мечты и задачи. Об этом они говорили часто, горячо, и хотя в глубине души страшились этой цели, но шли к ней упорно и неотвратимо.

Любопытно, что молодые все события своей новой жизни встречали относительно спокойно и даже как будто бы с весёлым безразличием. Прошёл месяц после помолвки, прошёл и второй, и третий, а радость обретения друг друга оставалась той самой первой, внезапной и оглушительной, которая свалилась на них в день помолвки и в первые дни после неё. Распорядок жизни у них не менялся, они по–прежнему трудились, но только часто заходили друг к другу, обнимались, целовались и снова разбегались по своим рабочим местам в лаборатории. Вечером шли на ужин или на вечерний чай к дедушке или к дяде, а уж потом в полночь расходились по спальням.

Впрочем, Борис о своих научных делах больше молчал; к ним в биологическую лабораторию вернулась с материка из госпиталя вся прежняя команда Арсения Петровича и сам Арсений Петрович, но что было интересно и волновало Простакова — к ним почти ежедневно прибывали всё новые и новые люди, которых приглашал из России Арсений Петрович и ближайшие его помощники. Лаборатория расстраивалась, расширялась, и денег на её расширение дедушка Драган не жалел. Он лично встречал на пристани и на домашнем аэродроме вновь прибывающих, знакомился с их жёнами, радовался, если они приезжали с детьми, и говорил, что на каждого ребёнка деньги будут выдавать отдельно. «Там ваша власть в России вымаривает и выстуживает русских по миллиону в год, миллион беспризорных детей бродит по улицам, а мужики до пенсии не доживают, — вот вы и пополняйте русский народ — назло всем врагам нашим».

Заканчивалась отделка помещений новой больницы и трёх клиник при ней. Физико–механическая лаборатория, которую возглавлял Павел Неустроев и которая за три месяца превратилась в настоящий экспериментальный завод, изготовила десять установок по «обстреливанию» больных лучами Простакова. Эти установки представляли собой таинственные сооружения, рассчитанные на внезапное и сильное психологическое воздействие на больного. Врачи заранее готовили больных к процедуре, говорили им о необычайной силе и свойствах чудо–машины, изобретенной русским гениальным учёным, о действии лучей, способных в одно мгновение восстановить все природные функции мозга и даже усилить умственную способность человека. Не надо только бояться этой машины, её волшебных лучей — надо сидеть спокойно и даже не закрывать глаза, а все вспышки и сияние лучей воспринимать как Божественную силу, посланную для восстановления всех природных способностей и сил.

После такой обработки больного одевали во всё чистое, красивое, приводили в порядок его причёску и за руки вели в помещение, где его ждала чудодейственная машина. Открывалась дверь, и больному в глаза бросалось внушительное сооружение, не похожее ни на рентгеновский аппарат, ни на какую другую медицинскую установку. Это было что–то фантастическое, сверкавшее никелем и позолотой, блестевшее стёклами фонарей, объективами кино или фотоаппаратов. И всё крутилось, ворочалось, перемещалось из одной стороны в другую. Аппарат был точно живой; он ждал и звал подходившего к нему человека, а когда больной всходил по ступеням и усаживался в кресло, аппарат вдруг подавал какие–то голоса, ярче сверкал линзами, фонарями и стёклами, и все его рычаги, поручни и колёса как бы оживали и начинали свою таинственную, непонятную для ума человека работу. Потом вдруг всё озарялось светом солнечного протуберанца, и так же внезапно все потухало. Больного брали под руки и выводили из помещения.

Вся эта работа была рассчитана на потрясение психики человека, на внушение чего–то необыкновенного и чудодейственного. Само же лечение производилось оператором, находившимся внутри установки, и заключалось в простом нажатии кнопочки на миниатюрном приборе. Не будь этого громоздкого и сложного аппарата, лечение все равно бы достигло цели, но вся эта придуманная Простаковым и Неустроевым установка и процедура лишь усиливали действие лучей, потрясали воображение.

Прежде других о чудодейственном лечении больных на Русском острове узнали Южные штаты Америки и близкая к ним Куба. Фидель Кастро послал на остров группу врачей с больными, а затем, убедившись в реальности слухов, приказал отправить на остров паром и на нём тысячу больных, нуждавшихся в лечении лучами доктора Простакова. Самому же Простакову он послал приглашение посетить Кубу в качестве его личного гостя. Его письмо заканчивалось словами: «Русские люди с первых лет существования Кубинской республики пользуются у нас глубоким уважением, и мы рады, что именно Русский доктор заслужил в наших краях всеобщую любовь и признательность».

Со дня на день на острове ожидали паром с Кубы.

Большая метаморфоза произошла в поведении доктора–психолога Ноя Исааковича и его шефа Ивана Ивановича. Они с утра появлялись то на вилле адмирала, то во дворце хозяйки острова, то в помещениях биологической лаборатории. К тому времени была закончена отделка личной виллы дедушки Драгана; он то оставался на ночь в апартаментах внучки, то ночевал у себя. На его вилле ни доктор Ной, ни таинственный и вездесущий Иван Иванович не появлялись. Тут принимали только тех, кого приглашал хозяин, а хозяин их явно игнорировал. Не пускали их и во все помещения физико–механических мастерских и лабораторий. Тут на входе стояли по два дюжих парня, — непременно, русских или сербов. Ной Исаакович с ними дискуссий не заводил, а Иван Иванович иногда говорил: «Не понимаю ваших строгостей. Вы могли бы знать, что мы тут люди не посторонние и терпеть ваших порядков долго не будем». А однажды сказал часовому: «Передайте своему главному механику: он может схлопотать большую неприятность».

Часовой эту его угрозу передал Неустроеву, на что Павел сказал:

— Дела наши секретные, и никто без моего ведома к ним допущен не будет.

Однажды к Павлу пришёл адмирал и передал жалобу Ивана Ивановича. Павел спросил:

— А кто он такой, Иван Иванович?

Адмирал пристально посмотрел в глаза Неустроева и глухим голосом, и тоном, в котором звучала неуверенность, заметил:

— А вы думаете, я знаю, кто они такие? Они из тех людей, которые появляются там, где собирается более трёх человек. И всегда за ними кто–то стоит. Но вот кто стоит за этими — я не знаю.

— Но зачем же вы их держите на острове? Да ещё так близко подпускаете к Простакову. Он доверчивый, добрый человек, и они что угодно могут с ним сделать.

На это адмирал сказал:

— Их прислал губернатор штата, мой брат. Я полагаю, они не причинят нам зла. Но как только я замечу неладное, я приму свои меры. А вы работайте спокойно и никого не опасайтесь, только покрепче на замке держите свои секреты.

Делами Павла Неустроева с первых же дней увлёкся дедушка Драган. Его поразила первая же идея Павла: записывать на цифровой диск всю информацию, идущую с материка на остров и обратно. Дед тут же и сказал Павлу:

— Вот эти два молодца… два еврея. Мне бы записать их разговоры.

Павел пообещал через неделю предоставить деду «спектакль двух актёров», то есть запись всех переговоров Ноя со своими людьми. И через неделю такой «спектакль» лежал на столе деда. Он прослушал все записи и всё понял, кому служат эти молодцы, чьи задания они выполняют. Дед пригласил к себе Павла. Показал на серебряный диск. Спросил:

— Много таких разговоров могут на нём уместиться?

— Если они будут беседовать сто лет, то и тогда ещё половина диска останется незанятой.

— А как выделить из тысяч голосов один, вам необходимый?

— Мой прибор не только записывает, но он ещё и мгновенно находит нужного вам человека, нужный вам голос. Тут заодно вмонтирован и компьютер. Стоит набрать имя нужного человека, — ну, скажем: Ной, — и прибор будет записывать только его. Наберите десять имён, двадцать, тридцать, и прибор будет слушать и записывать только эти имена.