Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

• Название: Польша и Россия в первой трети XIX века
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91674-087-5

В монографии впервые в российской и польской историографии комплексно исследуется история конституционного Королевства Польского 1815-1830 гг. в составе Российской империи. Рассмотрены основные тенденции экономического, общественного и политического развития польского государства, фундаментальные процессы трансформации польского общества первой трети XIX в. и его социальных и политических институтов во взаимодействии с соответствующими институтами Российской империи. Особое внимание уделено конституционному устройству Королевства, общественному движению и конспирации. Широко представлено развитие польской национальной культуры в эпоху, предшествовавшую восстанию 1830-1831 гг. Рассмотрены также проблемы взаимного восприятия и формирования национальных стереотипов поляков и россиян во взаимоотношениях общества России и Польши.

---

В начале февраля 1813 г. главная квартира русской армии была перенесена в Калиш. 15 (27) февраля прусский канцлер К. А. Гарденберг в Бреславле (Бреслау, Вроцлав) и 16 (28) февраля 1813 г. М. И. Кутузов в Калише (ввиду условий военного времени подписание происходило неодновременно) заключили прусско-российский договор о мире, дружбе и наступательном и оборонительном союзе. Обе стороны обязывались не входить в переговоры с неприятелем и не заключать с ним сепаратные соглашения. К договору добавлялись две секретные статьи: в соответствии с первой Россия брала на себя обязательство «не полагать оружия, пока Пруссия не будет восстановлена в статистическом, географическом и финансовом отношении» в размерах, которые она имела до войны 1806 г.; вторая статья касалась Польши: прусскому королю была обещана «старая Пруссия» и присоединение территорий, связывающих ее в военном и географическом отношении с Силезией207.

В марте 1813 г. Александр I назначил Временный верховной совет Княжества Варшавского, президентом которого стал варшавский генерал-губернатор В. С. Ланской, противник восстановления польского государства. В Совет вошли: Н. Н. Новосильцев, два литовских поляка – Т. Вавжецкий и Ф. К. Друцкий-Любецкий, а также Л.Коломб, представлявший прусские интересы. Включение в состав временного правительства поляков из Литвы могло расцениваться как намек на возможность создания объединенного польско-литовского государственного образования208.

Вице-президент Временного верховного совета Н. Н. Новосильцев составил специальную записку об управлении Княжеством Варшавским, датированную 25 июля (6 августа) 1813 г., вероятно, для представления великому князю Константину Павловичу или даже самому императору. В ней он писал, что исходит из двух принципов, представляющихся ему неоспоримыми: во-первых, что Александр I не может ни провозгласить себя польским королем, ни решить окончательно судьбу Польши, чтобы не оттолкнуть от России Австрию и Пруссию; и, во-вторых, восстановление Польши и ее политического существования должно быть реализовано так, «чтобы наилучшим образом обеспечить укрепление безопасности, увеличение мощи империи и ее выгоды». При решении польского вопроса следует учитывать, с одной стороны, баланс сил и интересов в отношении Польши держав, которые войдут в антинаполеоновскую коалицию, а с другой – «интересы и чувства обеих наций», т. е. поляков и русских. Австрия наиболее ревниво относится к дальнейшему расширению России, отмечал Новосильцев. Он считал, что после окончания военных действий надо будет «связать Герцогство с Российской империей», добавив к титулу российского императора титул «герцога варшавского» или «еще более подходящий – проректора Герцогства». Он предлагал назначить наместником одного из братьев царя Николая Павловича или Михаила Павловича – «поляки почитали бы его как вице-короля и правителя». По его мнению, эта мера будет полезна в любом случае: даже если русским войскам придется отступить за Вислу, в Княжестве останется преданный Александру I народ209.

Польский вопрос привлекал внимание и австрийских властей. Сосредоточение в Кракове польских войск и представителей гражданской администрации вызывало обеспокоенность. 5 (17 марта) 1813 г. российский посол в Вене Г. О. Штакельберг сообщал статс-секретарю К. В. Нессельроде, что австрийский министр иностранных дел К. Меттерних в отношении «польских дел […] подал мне надежду на полное согласие между нашими дворами» 210. Однако, несмотря на состоявшуюся беседу, Штакельберг, руководствуясь полученными из Петербурга указаниями, направил Меттерниху ноту, в которой обращал внимание австрийского министра «на странность положения, в котором находятся польские войска князя Юзефа Понятовского, чувствуя себя под защитой австрийского вспомогательного корпуса. Они не только угрожают Силезии и коммуникациям русской армии, их нынешняя позиция, представляющая серьезную опасность для России и ее союзницы Пруссии, имеет большое неудобство и для самой Австрии». Кроме того, заявлялось в ноте, очень нежелательно нахождение в Кракове членов Варшавского совета министров и французского резидента Биньона. Российская сторона «не сомневается, что как только австрийский император узнает о предмете, послужившем поводом для настоящей ноты, он примет меры к тому, чтобы изменить порядок вещей». Конкретизируя, Штакельберг писал, что Россия «самым настоятельным образом» просит удалить из Кракова варшавских министров и отвести австрийский вспомогательный корпус на правый берег Вислы, чтобы изолировать корпус Понятовского211.

Такая договоренность была достигнута. В связи с заключенным секретным русско-австрийским соглашением, касавшимся, в частности, и корпуса Понятовского, 17 (29) марта 1813 г. Кутузов предупредил командующего корпусом русской армии Ф. В. Остен-Сакена о необходимости точного выполнения всех предписаний, чтобы не «возбудить никаких подозрений в том, что операция будет разыгрываться по обоюдной договоренности». Предполагалось, что «после отступления австрийцев польский корпус окажется открытым», и тогда у него останется единственный выход – самороспуск. Полякам будет разрешено мелкими партиями перейти в Галицию или в занятые русскими войсками провинции, а если они сдадут оружие австрийцам, не следует протестовать. Кутузов подчеркивал, что намерение императора состоит в том, чтобы «избежать, елико возможно, кровопролития». В штаб к Остен-Сакену должны были приехать несколько бывших депутатов сейма, они направлялись к Понятовскому, чтобы просить его распустить польский корпус. Остен-Сакену предписывалось помочь им добраться до места назначения, и, если Понятовский выразит пожелание, чтобы его представители прибыли в штаб-квартиру Александра I, выполнить это немедленно. Разрешалось также заключить с Понятовским официальное перемирие на определенный срок212. Однако русско-австрийская договоренность не была реализована на деле, и Остен-Сакен, выполняя полученный приказ, 30 марта (11 апреля) 1813 г. известил командовавшего австро-венгерским корпусом И. Фримона о денонсировании соглашения. Командование русских войск не могло «оставить у себя в тылу и на флангах постоянно возбуждающий национальное восстание очаг, каковым является польская армия под командованием Юзефа Понятовского»213. Вскоре русские войска захватили крепость Торн (Торунь), оборонявшуюся поляками, и 4 (16) апреля 1813 г. был подписан акт об их капитуляции. В нем, в частности, констатировалось, что «польские офицеры и солдаты получат паспорта и возвратятся поодиночке домой, обязуясь не служить больше против России и ее союзников»214.

Один из руководителей внешней политики России статс-секретарь К. В. Нессельроде в ответ на вопрос Г. О. Штакельберга, каковы российские планы «для восстановления европейского равновесия», писал 17 (29) марта 1813 г., что планы на будущее строить опасно – возникнут разногласия, «которые не могут не повлиять на ход военных действий», поэтому пока возможно установить только самые общие принципы: «Рейн, Альпы, Пиренеи – вот естественные границы Франции»215. В письме, направленном 31 марта (12 апреля) 1813 г. канцлером Н.П. Румянцевым Александру I, также ставился вопрос о целях внешней политики России. Поводом для обращения канцлера к императору было полученное им донесение русского посла в Лондоне графа X. А.Ливена, который передал «явно ложный секрет, доверенный ему сент-джеймским комитетом», о войне, якобы грозящей России со стороны Турции. Как его заверяли, этой опасности можно избежать, если возвратить Турции вновь присоединенные территории. Великобритания, опасаясь усиления России, плела свои интриги. Румянцев с возмущением комментировал прилагавшееся письмо английского посла в Петербурге. Посол утверждал: ему известно, что среди окружения российского императора есть люди, «обладающие глубокой мудростью», поскольку они убеждают его придерживаться здравой политики и не делать «никаких новых территориальных приобретений и даже отдать уже завоеванное, чтобы обрести соблазнительную награду в виде искренней дружбы своих соседей». «Какая прекрасная и великодушная доктрина, какое отвращение к территориальным захватам! – с сарказмом замечал Румянцев. – И кто же призывает Вас к этому, государь? Та самая Англия, которая в ходе войны захватила и удерживает громадные территории». Румянцев обращался к Александру I: «Не только ничего не отдавайте, государь, но и не позволяйте, чтобы иностранные державы помешали Вашей империи воспользоваться самым счастливым часом, который пробьет для нас в Ваше царствование. Наследник Петра Великого и бессмертной Екатерины, несомненно, не отвергнет их принципов. […] Не пренебрегайте их правилами, государь, они принесли нам благоденствие»216.

24 марта (5 апреля) 1813 г. В.В.Ханыков сообщал, что авангард русской армии вошел в Дрезден. «Саксонский король колеблется, – писал он, – ему трудно отказаться от суверенных прав на Княжество Варшавское»217. Вообще позиция Фридриха-Августа I, ввиду сложности его положения и изменявшейся военной ситуации, долгое время оставалась непоследовательной: то он ориентировался на Наполеона и подтверждал ему свою верность, то подписывал соглашение с Австрией, которая гарантировала неприкосновенность наследственных владений короны или соответствующую компенсацию за потерю Княжества Варшавского218.