Детлеф Йена - Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II

• Название: Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II
• Автор: Детлеф Йена
• Издательство: Астрель, Аст
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-047451-6, 978-5-271-18325-6, 3-7844-22817-7, 978-985-16-3418-3

Кем был Григорий Потемкин? Создателем «потемкинских деревень»? Фаворитом императрицы Екатерины Великой? Он не только принимал участие в государственном перевороте, возведшим на престол Екатерину, но и стал ее ближайшим советником. Умный и компетентный государственный деятель, он проявил себя и великолепным стратегом во время русско-турецкой войны. И при этом остался самой загадочной и противоречивой личностью в истории «золотого века» Екатерины. В книге автор рассказывает захватывающую историю стремительного взлета Григория Потемкина — одной из самых блистательных и великолепных фигур Европы XVIII века.

Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся историей России.

---

Но, как известно, все в этом мире относительно. Можно добавить: как только Потемкин скончался, его наследник сразу же занял его место. Платон Зубов был назначен генерал-губернатором южнорусских и новоросских губерний. Он постепенно захватывал все командные высоты, которые ранее были за Потемкиным. Он занялся внешней политикой и способствовал второму разделу Польши. Но он так и смог достичь гения Потемкина, тем более что императрица была уже слишком стара для нового стремительного взлета и через пять лет умерла, а с ее смертью сразу же рухнула и карьера Платона Зубова. Зубов к тому же был корыстен и не обладал столь яркой индивидуальностью. Он продолжил линию фаворитов Григория Орлова и Григория Потемкина, но никогда не смог подняться до уровня разностороннего и успешного государственного деятеля Потемкина.

Заключение наследие Потемкина: взгляд сквозь века

Это было бы несправедливо с точки зрения истории, если бы Екатерина II осталась в представлении потомков как Великая, а князь Потемкин — как мот и кутила. Их судьбы были так тесно переплетены друг с другом, что заслуги одного становились достижениями другого. Они спорили и вели борьбу за величие России. Они работали многие годы, день и ночь напролет ради славы своей страны. В переводе на современный язык можно сказать: они были превосходной командой, само собой разумеется, в стиле, возможностях и границах придворной культуры своего времени, а также в соответствии с целями самодержавной России.

С самого начала в России было много способных государственных деятелей, сановников, священнослужителей, чиновников и военачальников, которые сделали очень много в историческом плане для укрепления самодержавной власти. Политическое и личное отношение политиков и высокопоставленных чиновников к правителю, находящемуся у власти, было очень разным на отдельных исторических этапах и зависело от чрезвычайно сложных властных, объективных и субъективных условий. Во времена правления Ивана IV, в XVI веке, государственные деятели, такие как священнослужители Сильвестр и Макарий или дворяне Адашев и Курбский, в концепционном и политико-практическом плане участвовали в формировании автократической государственной идеи. Они стали жертвами режима террора Ивана Грозного, хотя и пользовались в молодые годы его неограниченным доверием.

В первые годы правления династии Романовых в начале XVII столетия заставили говорить о себе карьеристы, выходцы из небогатых дворян, как, например, глава Посольского приказа Ордин-Нащокин. Ордин верой и правдой служил царям Михаилу Федоровичу и Алексею Михайловичу. Он посвятил свою жизнь служению им и потерпел неудачу из-за столкновения интересов короны и старых боярских родов. Ордин-Нащокин сумел достичь власти и влияния, так как, будучи образованным человеком, смог придать практическую форму осторожным тенденциям приближения к Западу, которые преследовали цари, а также преодолеть сопротивление боярства. При этом его личный риск был очень высоким.

Тип фаворита, характерный для века абсолютизма, который находится в близких политических и личных отношениях с царствующим монархом, появился в русской истории во время правления царевны Софьи Алексеевны. Она сделала из своего возлюбленного, умного и талантливого князя Василия Васильевича Голицына высшего сановника и самого влиятельного человека в России. Софья была всего лишь регентшей при своих малолетних братьях Иване V и Петре I, но она не захотела отказаться от власти добровольно, и Петр I вынужден был применить силу. В вихрь своей гибели она втянула и Голицына. Его политическая звезда вспыхнула лишь на короткое время, а его действия в качестве полководца во время военных действий против татар в конце 80-х годов XVII столетия оказались крайне неудачными. Как многие фавориты — и прошлые и будущие — Василий Голицын окончил свои дни в ссылке.

Во время правления Петра Великого советников, чиновников и фаворитов набирали из-за границы, из высшего духовенства и непривилегированных социальных слоев. Они достигали поражавшего воображение богатства и почти неограниченного влияния на царя и управление страной.

Такие личности, как Александр Меншиков, Франц Лефорт или Феофан Прокопович, образовывали равным образом надежную, но постоянно раздираемую эгоизмом группу, целью которой было осуществление замыслов самодержца. Тесно связанные автократическим правлением, они сделали в конце роковую ошибку: каждый из них стремился сам к высшей власти и не мог ее достичь. Они не обращали внимания на то, что правящая династия — даже если ее представители были слишком слабыми и бездарными — сама определяла принципы игры и никогда не была готова добровольно делить власть с «карьеристами», не говоря уже о том, чтобы совсем от нее отказаться.

Однако стремление к власти отдельных фаворитов приводило к тому, что их роль в государстве многократно возрастала. Именно такие сановники, как прибывшие из Германии Остерман, Минних и, прежде всего, Бирон, во времена слабых властителей создавали своеобразные и жаждущие власти регентства и терроризировали государство.

Это бесчинство немецких карьеристов прекратила императрица Елизавета, после того как вступила на престол в 1741 году. Жесткой рукой она навела порядок в толпе своих советников и фаворитов в интересах русской нации. Теперь противоречия при дворе были вызваны не противоборствующими кланами, как во времена до правления Петра I, а тем, что избранные императрицей сановники интриговали друг против друга за власть и влияние у императрицы. Ярким примером таких интриг является борьба графов Бестужева-Рюмина и Воронцова за пост руководителя внешней политики. Кроме того, императрица должна была учитывать влияние тех людей, которые содействовали ей в 1741 году в приходе к власти. Вне этой политической сферы не состоящая в браке императрица наделяла фаворитов и любовников относительно незначительным влиянием на фактическую политику: пример — импозантный, обладавший замечательным голосом Алексей Разумовский.

В XIX–XX столетиях функции советников самодержцев менялись. Для решения технических, экономических и социальных проблем и вытекающих из этого политических последствий нужна была компетентность квалифицированных специалистов. Любимцы и фавориты абсолютистского типа теряли свое значение. Известны такие личности, как реформатор Михаил Сперанский, братья Дмитрий и Николай Милютины, граф Михаил Лорис-Меликов, философ и теолог Константин Победоносцев и политики новой формации Сергей Витте и Петр Столыпин. Их нельзя сравнивать с фаворитами XVII и XVIII столетий, хотя система самодержавия продолжала существовать, и даже вынесла на поверхность такую одиозную личность, как чудо-целитель Григорий Распутин.

А век Екатерины II? Роль фаворитов, советников и придворных сохранялась в традициях Петра Великого и императрицы Елизаветы. У просвещенной императрицы было изобилие советников, среди них графы Никита Панин и Александр Безбородко, фельдмаршалы Румянцев, Репнин и Суворов. Система любовников была отделена от группы советников в принципе, даже если внешне это выглядело иначе. Из всех выделялись лишь две исключительные личности: князь Григорий Орлов и князь Григорий Потемкин. Относительно заслуг перед Россией и близости к императрице доминировал Потемкин.

Тем не менее Потемкин и вне «века Екатерины» оставался исключительным явлением в русской истории: никто, даже Василий Голицын, в течение всей своей политической жизни не был возлюбленным, фаворитом, советником и самостоятельным государственным деятелем. Никакой сановник или другое высокопоставленное лицо сравнимой степени не были такими преданными самодержцу, как Потемкин. Даже более поздние премьер-министры Витте или Столыпин (которые были вынуждены ввиду слабости своего монарха Николая II прибегать к неортодоксальным действиям). Ни один сановник и фаворит при дворе не имел столько прав и полномочий, как Потемкин.

И если Потемкин занимал такое выдающееся положение благодаря императрице Екатерине II и его имя находится среди государственных деятелей России такого ранга, то для его исторического портрета имелись две предпосылки. Государственно-официальная придворная историография династии Романовых не могла превозносить его, потому что карьерист из мелких провинциальных дворян, как они считали, стоял так близко от императрицы, как это не было разрешено никому из подчиненных. И тот факт, что император Николай II дал одному из самых крупных эскадренных броненосцев своего флота имя «Князь Потемкин-Таврический» — как раз этот корабль стал символом революции, — ничего не менял.

Толпа фаворитов, любимцев и консультантов презирала князя, так как он был «другим», чем большинство, так как ему удалось больше: мелкий дворянин из провинции решился подняться на головокружительную высоту, куда не мог попасть никто. Они зависели от него, они льстили ему, но не считали одним из них. После его смерти они напали на его наследство и грабили его с яростным страхом перед его все еще большой тенью.