Джанет Чарльз - Одесское счастье

• Название: Одесское счастье
• Автор: Джанет Чарльз
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

"Краткая история тракторов по-украински" и "Отчаянные домохозяйки" схлестываются в этом увлекательном экскурсе в растущую индустрию невест по переписке – бизнес, в котором любовь и брак тесно переплетены с сексом и коммерцией.

Украинский город Одесса – юмористическая столица бывшего СССР – предстает перевернутым вверх тормашками городом, где официанты зарабатывают больше врачей, где заправляют бандиты, в чьих руках сосредоточено все от запчастей к телефонам до лекарств, городом, где больше никто не смеется. После многомесячных поисков работы выпускница-инженер Дарья поступает на хорошую должность секретаря в иностранной фирме. Но у каждого достойного места свои недостатки, и в случае Дарьи таковым становится начальник, мистер Хэрмон, ясно давший ей понять, что первейшая ее обязанность - удовлетворять его сексуальные аппетиты. Дарье удается избежать домогательств Хэрмона, уговорив стать его любовницей свою соседку Ольгу, но та вскоре кладет глаз и на должность Дарьи.

Героиня между тем начинает подрабатывать переводчиком в брачном агентстве "Совет да любовь", которое устраивает вечера, где одинокие американцы знакомятся с ищущими себе пару одесситками. Бабушка Дарьи хочет, чтобы внучка навсегда уехала из Украины, и всячески склоняет ее к замужеству с иностранцем, но Дарья уже влюблена в местного парня. Ей приходится сделать выбор между родной страной и Америкой, между обаятельным и безответственным бандитом Владом и учителем Тристаном, который вдвое старше нее. Из понятных соображений Дарья выбирает безопасность и Америку, вот только жизнь там оказывается совсем не такой, какой рисовалась в мечтах...

"Одесское счастье" – это ироничный, нежный и пропитанный черным юмором роман о браке, о желаниях, исполнения которых стоит бояться, и о последствиях строительства коммунизма. Это роман о выборе и о жертвах, на которые идут люди, стремясь к любви и стабильности.

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Куратор: LuSt

Перевод: LuSt, delita, Squirrel, ЛаЛуна, Trinity, Еленочка, Мел Эванс, makeevich            

Редактура: LuSt, codeburger

---

Ясен пень, под прогрессом она подразумевала коммерцию.

Был порыв поделиться с ней непонятками промежду мной и Владом, но что-то меня удержало. Не так-то легко признаться, что тебя надули. Вместо этого я рассказала про звонок Кати.

– Тетя Валя, а вы как думаете, что делать, если муж ударит?

– Дашенька, а обо что тут думать? – спросила она, глядя на меня так, словно у меня в голове борщ вместо мозгов. – Зазываешь его на дачу, где нет соседей поблизости, но есть старая плита, которая топится дровами. Усаживаешь за кухонный стол и поишь самогоном по горлышко.

– Я не умею гнать самогон.

Тетя Валя, отставив мизинец, пригубила коньяк.

– Ох уж эти современные девушки! Ничего-то вы не умеете! Так научись – самогон очень эффективное средство, помогает почти ото всего. Эх, до перестройки было гораздо лучше: товаров не хватало, люди сами почти все для себя делали, и не было всех этих проблем с алкоголизмом и нищетой. Теперь же все можно купить и мир стал унылым-унылым…

С минуту тетя Валя смотрела в окно, будто видела снаружи лучшие времена Советского Союза. Вернувшись в настоящее, продолжила:

– Ну так вот, когда муж отключается и заваливается на стол, берешь полено и бьешь его по спине, пока рубашку в кожу не вобьешь, пока руки поднимаются. А как намашешься, полено сжигаешь – и никаких улик. Между прочим, этот метод и от алкоголизма хорошо помогает.

                  * * * * *

Наконец я додумалась проверить почту. Тристан прислал двенадцать сообщений, каждое из которых было отчаяннее предыдущего. Мне стало стыдно за ту легкость, с которой я про него забыла. Я тут же ему написала и объяснила, что не могла ответить раньше из-за технических проблем. У меня ведь действительно технически были проблемы. Тристан мигом откликнулся: «Хватит писанины. Давай встретимся. Поскорее».

Подумав за Влада, я позволила волнам боли, злости и разочарования дай-то бог напоследок окатить мое тело и напечатала: «Давай».

Зная за собой вину, я отослала Тристану кучу фотографий Одессы. Он ответил снимками, сделанными в Йосемитском национальном парке. На них были запечатлены умопомрачительные закаты, глухие тропы и разнообразные растения. Тристан показал себя настоящим мастером. Глядя на фотографии секвой – наигромаднейших представителей растительного мира, – я чувствовала под ладонями царапучую кору.

Каждый день Тристан слал мне длиннющие письма. Оказалось, его прадедушка и прабабушка были русскими. Я ответила, что сама только наполовину одесситка, а наполовину – венгерка. Ему хотелось побольше узнать о своих предках. Я написала то же самое, хотя, если по правде, работая, учась и всячески выживая, едва успевала выкроить время, чтобы подумать о бабуле, не то что об каких-то незнакомых предках. Тристан предложил встретиться в Будапеште, на что я охотно согласилась. Интересно же своими глазами увидеть место, где родился и куда сбежал от нас мой отец.

Я дала Тристану свой номер телефона, и в выходные он позвонил.

– Дора? Привет, это Тристан, – немножко неуверенно произнес он. В трубке потрескивало, а если мы заговаривали одновременно, то отрубали друг друга.

– Дарья, – поправила я, а потом подумала, что, может, Дора, как и Даша, – просто уменьшительное от Дарья.

– Что ты сказала? – В моей трубке нарастало жужжание, перекрывавшее голос Тристана. – Говори ты, – предложил он.

– Я рада, что ты позвонил.

– Я рад, что ты…

Телефон вырубился. С концами. В Одессе такое случается.

Хотя через низкое качество связи мы с Тристаном так и не смогли толком поговорить, его усилия и настойчивость сказали мне все, что требовалось знать. На очередной фотографии он был одет в зеленую форму скаута и выглядел серьезным, добрым и надежным. Выглядел мужчиной, который любит детей, готов обзавестись семьей и взять на себя обязательства. Явно не из тех юбочников, кто на всякий случай держит в холодильнике шампанское. Его застенчивость показывала, что он относится ко мне внимательно, а не потребительски, как Влад. Теперь меня даже радовали неловкое молчание и странные вопросы Тристана.

У тебя есть телевизор?

Тебе нужны капроновые колготки? А туалетная бумага?

Люди у вас простаивают часами в очередях?

И самый странный вопрос: «На Украине есть джинсы?»

Мама дорогая, Тристан понятия не имел, что джинсы изобрели в Одессе.

                  * * * * *

Получив присланный Тристаном билет на самолет до Будапешта, я загорелась нетерпением и не могла дождаться, когда же увижу его и иностранные достопримечательности. За всю жизнь я первый раз вылетала за границу. С каждым днем я все больше прибавляла в летучести и сновала по офису, словно ошалевшая от пыльцы молодая пчела.

Когда обратно отключили электричество, я разлила остатки кофе по двум чашкам и мы с Дэвидом устроились в переговорной, чтобы скоротать обесточку за болтовней. Больше заняться было нечем, так как компьютеры, принтеры и факс не работали. Признаться, я даже радовалась, что резервный электрогенеатор так и не купили, потому что со временем полюбила минуты нашего с Дэвидом общения тет-на-тет в темной комнате.

– Почему вы здесь? – спросила я.

Он рассмеялся.

– Я частенько задаю себе тот же вопрос. Приличествующе сказать, что морские перевозки у меня в крови, поскольку компанию «Аргонавт» основал мой дед. Но правда в том, что дома я влип в кое-какие неприятности и теперь вынужден провести здесь два года.

Выходит, Вита с Верой не тюльку гнали? Одесса – это его наказание? Должно быть, эти слова я произнесла вслух, потому что Дэвид ответил:

– Не то чтобы наказание. Скорее, своего рода карантин.

Я ждала продолжения, но его не последовало. А чуть погодя шеф перевел стрелку на меня.

– А что насчет тебя? Почему ты все еще здесь?

– Потому что в Одессе мне лучше всего.

– Как ты можешь сравнивать, если больше нигде не была?

– Так, по-вашему, надо переспать с сотней девушек, чтобы понять, какая вам нужна? Или попробовать пятьдесят десертов, чтобы усвоить, что шоколадный – ваш самый любимый?

– Нет, – сказал он. – Ты права. Иногда просто сразу знаешь, чего хочешь.

– Ну, я пока не знаю точно, чего хочу. Бабуля советует найти себе американца и уехать из Одессы. И иногда я хочу так сделать. Хочу своими глазами повидать мир, хочу путешествовать, хочу влюбиться, хочу знакомиться с интересными людьми и хочу, как здесь в офисе, все время разговаривать по-английски. Вот так вот хочу, хочу, и вдруг на меня накатывает страх. Страшно бросить все, что мне знакомо.

– Но ведь Одесса никуда не денется. Разве ее не называют Одесса-мама? Она будет здесь, будет тебя ждать, если захочешь вернуться. Ты молода, тебе самое время путешествовать, пробовать новое, жить полной жизнью.

Свет включился и разрушил сумрачные чары. Но мы остались сидеть в переговорной. Я подумала за Будапешт. Да, уже скоро я туда поеду, стану пробовать новое, заживу по-другому. Там будет не тут.

Дэвид встал и к моей радости выключил свет.

– Чему это ты так радуешься? – спросил он.

Про мой план говорить не следовало, чтобы не сглазить.

– Ольга вам еще не надоела? Я могла бы подыскать вам милую добропорядочную одесситку.

– Я уже был женат на милой добропорядочной женщине. Сейчас хочу безнравственную оригиналку.

Я аж покраснела от удовольствия, что мы поддразниваем друг друга как в старые добрые времена, словно ничего с тех пор не произошло и не изменилось. Таки нет, кое-что пусть уже изменилось. Мне удвоили зарплату, а проходную пешку (Олю) сняли с доски. Принеся стратегическую жертву, я выиграла и взяла свое.

Дэвид начал рассказывать об их свадебных планах. Может, стоило предупредить его, что Оля при первой возможности отвернется и от него точно так же, как отвернулась от меня. Но я не рискнула покоцать установившийся между нами мир, не рискнула ранить неплохого человека или огорчить. А ну как он мне попросту не поверит? Кроме того, ни для кого не секрет, что и в шахматах, и в Одессе, каждый сам за себя.

– Твоим родителям, должно быть, интересно, где ты работаешь. Почему бы тебе не пригласить их сюда на обед?

Я на него вытаращилась.

– В чем проблема? – не понял шеф. – Тебя беспокоит языковой барьер?

Меня беспокоил «мертвый» барьер. Было стеснительно объяснять, что один мой родитель давно в могиле, а другой практически умер для нас с бабулей.

Дэвид постоянно жалился на вмешивающихся в его жизнь строгих родителей. Не хотел понять, как ему свезло. А я не хотела, чтобы он меня жалел. Потому слегка вздернула подбородок и сказала:

– Я приглашу бабулю.

– Снова этот жест.

– Какой жест?

– Подбородком.

– О чем вы?

– О том, что твой мыслительный процесс ясно виден. Смотри сама: сначала ты слегка шевелишь губами – иногда даже бормочешь, – потом принимаешь решение, вздергиваешь подбородок и объявляешь, что нарешала.