Аркадий Белинков - Юрий Тынянов

• Название: Юрий Тынянов
• Автор: Аркадий Белинков
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Критика
• Год: 1965

Книга посвящена творчеству одного из крупнейших советских писателей — Ю. Н. Тынянова, автора широко известных романов и рассказов «Кюхля», «Смерть Вазир-Мухтара», «Пушкин», «Подпоручик Киже» и др. Читатель книги ознакомится с глубокими суждениями о русском и западном историческом романе, о связях исторического романа с литературой на современную тему.

Автор сосредоточивает пристальное внимание на материалах, используемых Тыняновым, и подчеркивает строгую документальность творчества писателя. Так, в частности, роман «Кюхля» построен на неизвестных ранее документах секретных архивов, личной переписке поэта и мемуарных источниках. В романе о Грибоедове «Смерть Вазир-Мухтара» Тынянов вводит читателя в самые сложные дипломатические и придворные интриги, в обстоятельства трагической гибели Грибоедова.

Первое издание книги было с большим интересом встречено читателем и получило высокую оценку в прессе.

---

«Ужасный, скорбный удел уготован у нас всякому, кто осмелится поднять свою голову выше уровня, начертанного императорским скипетром; будь то поэт, гражданин, мыслитель — всех их толкает в могилу неумолимый рок… Погибают даже те, которых пощадило правительство, — едва успев расцвести, они спешат расстаться с жизнью…

Рылеев повешен Николаем.

Пушкин убит на дуэли, тридцати восьми лет.

Грибоедов предательски убит в Тегеране.

Лермонтов убит на дуэли, тридцати лет, на Кавказе.

Веневитинов убит обществом, двадцати двух лет.

Кольцов убит своей семьей, тридцати трех лет.

Белинский убит, тридцати пяти лет, голодом и нищетой.

Полежаев умер в военном госпитале, после восьми лет принудительной солдатской службы на Кавказе.

Баратынский умер после двенадцатилетней ссылки.

Бестужев погиб на Кавказе, совсем еще молодым, после сибирской каторги…» [220]

Уровень, начертанный императорским скипетром… Восстал он против мнений света… Это все та же тема: поэт и самодержавное государство, убивающее поэтов.

Свое отношение к государству Пушкин переносит на общество, созданное этим государством, на идеологию, эстетику, литературу этого государства. О характере отношений писателя и власти он говорит с резкостью человека, выстрадавшего право называть вещи своими именами. Он говорит: «Простительно было фернейскому философу превозносить добродетели Тартюфа в юбке и в короне, он не знал, он не мог знать истины, но подлость русских писателей для меня непонятна»[221].

Тема поэта и государства-общества проходит через все творчество Пушкина. Она начинается в первом его напечатанном стихотворении. «Так рано и так конкретно идут у Пушкина споры по основным вопросам литературы, в частности споры о значении поэта, впоследствии приводящие его к ряду стихотворений («Поэту», «Поэт и чернь» и др.)»[222], — пишет Тынянов. Существенно в этом высказывании то, что здесь начата тема стихотворений «Поэту» и «Поэт и чернь», то есть тема значения поэта. Споры о значении поэта Пушкин ведет всю жизнь, и главным его оппонентом всегда было государство. Спор ведется о вольности. Позиция государства в этом вопросе остается неизменной: государство требует, чтобы поэт выражал его идеи, внушая читателю веру в их правоту, и наставлял читателя следовать этим идеям. Эстетические концепции Пушкина и государства в первый период деятельности поэта ближе, чем в последующие, что может показаться парадоксальным, так как именно в первый период написаны явно противогосударственные стихи и совершены противогосударственные поступки.

Пунктами единения оказались как раз такие вопросы, которые в будущем станут главными пунктами борьбы. Пунктами единения, а потом борьбы оказались два вопроса — учительство и слава оружия.

Назначение поэта в ранней молодости Пушкин видит в том, чтобы «учить» читателя:

Меж тем как Дмитриев, Державин, Ломоносов,
Певцы бессмертные, и честь, и слава россов,
Питают здравый ум и вместе учат нас… [223]

Имена «бессмертные певцов», как библиографическая ссылка, указывают источник учительской концепции.

Немного позже он пишет:

Иль, вдохновенный Ювеналом,
Вооружись сатиры жалом,
Подчас прими ее свисток,
Рази, осмеивай порок,
Шутя, показывай смешное
И, есть ли можно, нас исправь[224].

А через четырнадцать лет после этих стихов, спустя два года после казни декабристов, он пишет стихотворение «Поэт и толпа», в котором речи, очень похожие на Эти стихи, вкладываются в уста черни и в этих устах приобретают смысл, прямо противоположный тому, какой был, когда их произносил поэт.

Нет, если ты небес избранник,
Свой дар, божественный посланник,
Во благо нам употребляй:
Сердца собратьев исправляй.
Ты можешь, ближнего любя,
Давать нам смелые уроки,
А мы послушаем тебя.[225]

В это время стихи, за которые сажают в крепость и отправляют в Сибирь, Пушкин не пишет. Он пишет такие стихи, за которые хотелось бы посадить в крепость или отправить в Сибирь, но это кажется неудобным даже в России. После поражения восстания Пушкин не думал о ста прапорщиках и не считал, что все кончилось. Пушкин думал:

Не пропадет ваш скорбный труд …
Придет желанная пора…
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.

Пушкин продолжает старое стихотворение «Вольность», старые стихотворения о вольности. Только теперь человеческая вольность вообще становится конкретной вольностью поэта. Менялось время, и менялся Пушкин, но конфликт поэта с государством оставался. Теперь старый конфликт переносился в новую область. Обстоятельства складывались так, что, начиная с 1826 года, попасть в крепость или в Сибирь было гораздо легче, чем да 1826 года, и поэтому Пушкин, уже едва не попавший в крепость или в Сибирь, стал осторожнее. Любви к самовластию Пушкин не научился ни в ссылке, ни по возвращении из нее. Зато он научился прятаться и обманывать. Когда он говорит, что ему «мало горя», «свободно ли печать Морочит олухов, иль чуткая цензура В журнальных замыслах стесняет балагура», и что ему «иные, лучшие… дороги права» и «Иная, лучшая потребна… свобода[226] (а до этого дважды говорит о «тайной свободе»[227]), то с достаточным основанием можно предполагать, что в устах такого человека, каким был Пушкин, подобные декларации становятся одним из способов не сказать того, что» он думал на самом деле. Иная, лучшая, тайная свобода… Когда прекрасна «тайная свобода»? Из этого стихотворения становится совершенно ясным: тогда, когда нет явной. Но и тайная свобода — это лишь такая, да которой еще не добрались, чтобы уничтожить и ее.

Пушкинская враждебность государству приняла новую форму. Старый конфликт был перенесен в область Эстетики. Больше не изменилось ничего.

История переломилась, изменилось время, и писать стихи, по темам и фразеологии подобные тем, какие ок писал в ранней молодости, стало невозможным. Писать же стихи, которые могли бы понравиться государству, он не хочет. Тогда Пушкин стал писать о том, что он с презрением относится к попыткам помешать ему делать, что он считает нужным, и заставить его делать, что считают нужным они. Он не может писать, что хотел бы, зато он не станет писать то, что хотят они. Пушкинские стихи Этой поры вызваны теми же причинами, что и стихи до ссылки, и отличие их от ранних стихов только в том, что в ранних стихах поэт говорит о враждебном государстве прямо и вступает в конфликт с ним из-за самовластия, а в более поздних он прямо о государстве не говорит и конфликт с самовластием переводит в область идеологии. Конфликт человека с государством остается, только человек в эти годы приобретает конкретное обличив поэта. Поэтическим эквивалентом написанной в пору возникновения первых тайных обществ «Вольности» после разгрома восстания становятся стихи, которые впоследствии эстеты считали созданными специально для них.

В эти годы Пушкин пишет вещи, которые после его смерти вызвали пароксизмы возмущения, и как раз именно у врагов самодержавия, но не заставили задуматься над тем, что при жизни поэта это возмущение могло бы разделить государство, эстетическая позиция которого резко разошлась с позицией поэта.

До первой ссылки Пушкин выступил против государства открыто и вызывающе. Это выступление не только совпало по времени с «прекрасным началом» александровского царствования, но и было вызвано теми же причинами, которые привели к восстанию. Потом была ссылка. Потом была картечь на Петровской площади, преследования, казни, крепости, Сибирь, Кавказ. Наступило новое время, и пришли новые люди. Петербург, который он покинул в мае 1820 года, был совсем не таким, каким он застал его в мае 1826-го.

Хорошо представляя уже в 1816 году, что

…возвещать нам истины опасно…
Гонения терпеть ужель и мой удел? [228]

он все-таки не испугался гонений и вел себя дерзко и вызывающе. Было другое время, у времени было другое настроение, незадолго до этого кончилась Отечественная война, была «лицейская республика», лекции Куницына, ему было семнадцать лет.

Ко времени возвращения в Петербург никакого примирения с государством не состоялось, а изменилась лишь форма конфликта. Существом же конфликта по-прежнему оставалась вольность. Он отказывается от «учительства», поняв, к какому учительству его призывают. Это приводит к обострению конфликта. Появляется цикл стихов, в которых поэт произносит желчные тирады против своих врагов, защищая свою свободу. Свобода — это независимость поэтического творчества. По резкости эти высказывания tie уступают стихам первого периода. Стихи, в которых поэт отказывается исправлять сердца малодушных, коварных, бесстыдных, злых и неблагодарных собратий, стали называться эстетами «аполитичными» стихами.