Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]

• Название: Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Параллель, Пересвет, Фрегат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5—86097—064—1

Без издательской аннотации.

СОДЕРЖАНИЕ:

Восставшие миры (пер. с англ. С. Борисова)

Зима мира (пер. с англ. А. Молокина и Л. Терехиной)

Сломанный меч (пер. с англ. Н. Гузнинова)

---

— А что, если он никогда не будет выкуплен? — поинтересовался Джоссерек.

— Мы, северяне, не так мелочно относимся к вещам, как остальные народы, — ответила Эрроди. — Мы живем среди такого изобилия товаров, что это не будет играть существенной роли.

— Мы подкинем этот вексель Сидиру, — прошептала Дония.

Корэй тронула Джоссерека за локоть — она хотела показать ему стоянку.

Сначала она гордо повела его в печатную мастерскую, где работала сама. Плоский пресс выдавал хорошо сверстанные страницы с текстом и непонятными рисунками.

— Мы умеем и переплетать книги, — сказала она, — но, как правило, покупатели сами делают это зимой.

— Откуда вы получаете бумагу? — спросил он.

— Чаще с юга. Иногда получаем местную. На стоянке Вайтваттер построили бумажную фабрику. Это на самой кромке диких лесов.

Однако это, а потом и многое другое, что он увидел на этой стоянке, указывало на хорошо развитую богатую торговлю. Здешние семьи, довольно самостоятельные экономически, предпочитали покупать добротные вещи. Много изделий текло на север в обмен на металл, добытый в древних руинах, и многие из них, если не основная часть, были местного изготовления. Кроме того, местные жители были не чужды изобретательству. Корэй тараторила о недавно разработанном переносном ткацком станке, о самостреле, описание которого было получено у приезжего с гор Тян-Шана. Брошюра, которую она печатала, описывала астрономические наблюдения человека из Иглз Гатера. Кроме рагидьянского телескопа, этот человек в своих исследованиях использовал навигационный хронометр, каким-то образом нашедший к нему путь из Киллимарейча. Джоссерек счел бы здешний рынок весьма привлекательным и оживленным, если бы Империя не грозила наложить на все это свою лапу и установить монополию.

Было очевидно, что вся торговля, равно как и производство, были частными. Для управления ими не существовало никаких правительственных Гильдий, ни один закон ничего не запрещал.

— Подожди-ка… Твой народ продает южанам меха, — сказал Джоссерек, — но, насколько я знаю, вы никогда не продаете ни мясо, ни шкуры больших диких животных. Вы обмениваетесь ими между собой?

— А почему бы и нет? — спросила Корэй. — Друзья часто делятся между собой шкурой бизона или ляжкой кабана, или чем-нибудь еще.

— Я имею ввиду не подарки, а регулярную торговлю. Предположим, я предложил торговцу лошадьми сотню лошадиных шкур за живого коня.

Она отпрянула, ее глаза расширились.

— На это никто не согласится.

— Почему?

— Это было бы… неправильно. Неправильно. Мы живем бок о бок с дикими животными.

— Понятно. Извини. Прости невежество чужестранца. — Джоссерек погладил ее. Она оттаяла и прижалась к нему.

Его интересовало все, что он видел, но особенно внимательно он изучал энергосистемы. Ветряная мельница представляла собой обыкновенный каркас с крыльями. Спирт использовался в качестве горючего для паяльных ламп и некоторых других приспособлений, его гнали из продуктов брожения диких зерновых и фруктовых культур. (Изготовление бренди было особой операцией.) Основным источником энергии был солнечный коллектор, от которого черные водопроводные трубы вели к подземному резервуару из обожженной глины. Там, под давлением, температура воды поднималась много выше точки кипения. Простейшие обменники подавали тепло для обогрева и приготовления пищи.

Единственными домашними животными были лошади, собаки и соколы, которые мало отличались от своих диких собратьев. Когда Корэй прижала к себе щенка, а здоровенная, поджарая сука зарычала, как только Джоссерек приблизился, он вспомнил про то, чего здесь не было.

— А у вас здесь, что, совсем нет детей? — спросил он.

Неужели она вздрогнула? Во всяком случае, она отвернула лицо в сторону, так что он едва расслышал ее ответ:

— Нет. На стоянке нет. Здесь никто не выходит замуж, я никогда об этом не слышала.

— Но ведь здесь бывают проезжие мужчины и…

— Было бы неправильно растить безотцовщину. Довольно тех детей, которые рождаются от наших мужчин.

— Я хотел сказать…

— Я понимаю. Разве ты не знал? Многие женщины Рогавики при желании могут не зачать.

«Возможно ли, — поразился он, — Это психоматика. Разум воздействует на тело и вызывает гормональные изменения. Но как они это делают? Наши ученые, конечно, захотели бы разобраться в этом.»

— И это всегда срабатывает?

— Нет. Но тогда есть другие способы.

Он ожидал, что она начнет говорить о механических и химических средствах, которые странно было бы встретить в этих краях. Но Корэй просто сказала:

— Не беспокойся за меня, Джоссерек. Союзы между нами и чужестранцами редко приводят к зачатию.

Она оставила щенков и подошла к нему.

Вечером их ожидал обильный ужин. В основном он состоял из различных сортов мяса. Мужчина мог считаться здоровым, если он съедал убитое животное со всеми потрохами, и большинству северян это было вполне по силам. Но мясная диета разнообразилась рыбой, курицей, яйцами, хлебом, кобыльим молоком и сыром, фруктами, травяным чаем, пивом, вином, медом, ликерами. В конце концов от этого изобилия у Джоссерека зазвенело в голове. Застольная беседа была дружеской и перемежалась шутками, несмотря на то, что вверх по Югулару двигался враг. Однако чем-то эта беседа показалась Джоссереку странной — в ней было куда меньше любопытства, чем обычно бывает в разговорах такого рода. В любом другом месте чужестранцу не могли не задать вопросов, касающихся его жизни, привычек, веры, обычаев, мнений и надежд, а тот, в свою очередь, мог рассчитывать на аналогичные сведения о своих хозяевах. В Булгаре ему рассказали о своей земле, об истории, о том, что здесь происходило сейчас — все это были сведения общего характера; ему же предоставили возможность рассказывать то, что он считал нужным.

Чтобы развлечь его, три девушки исполнили танец под аккомпанемент арфы. Танец начинался темпераментно, а закончился так, что большинство зрителей вскоре разошлись спать по двое.

Так начался и закончился этот вечер. А в часы между его началом и концом, собравшиеся жадно слушали его рассказы о Материнском океане. Вопросы сыпались со всех сторон, были остры и больше всего напоминали шквальную стрельбу из луков.

Кроме него здесь было еще двое гостей, мужчина и женщина — курьеры с разных маршрутов, оставшиеся здесь на ночь. Из их рассказов он понял, что почтовая служба тоже была организована отдельными личностями, причем приносила немалый доход. Очевидно, она охватывала всю территорию этих народов и действовала быстро и надежно.

…Гибкая изобретательная Корэй подарила ему радость, хотя это был не тот восторг, который доставляла ему Дония. Она уснула, свернувшись у него на руке, а он еще долго не спал, всматриваясь в темноту и пытаясь разобраться в этом народе. Они не были дикарями. Конечно же, они не были дикарями. Тогда какое же место они занимали в великом хаосе?

XI

В судоходной части реки Югулар, в нескольких милях южнее мощного, но коварного притока Бизон Ривер, лежал Фулд, самый северный из торговых портов Арванета. Выше по течению русло Югулар было сильно загромождено камнями, которые сносило сюда во время зимних паводков. Летом, когда вода спадала, камни увлекало на юг. Сидир стоял на веранде особняка и смотрел, как поток врезается в перекаты, разбиваясь в бело-зеленые брызги. Какой бы мелкой на была эта река, она была опасна для солдат имперской армии — лишь немногие из них умели плавать.

Дом стоял на высоком левом берегу. Он был построен в южном стиле из привезенной с юга древесины и кирпича и окружен небольшим двориком. На фоне остроконечных крыш, на которых снег не держался, хотя его здесь и было не так уж много, дом выглядел нелепо. Сад при доме был беден, комнаты, хотя и просторные, казались промозглыми и неуютными. Сидир всегда удивлялся, почему строители дома не построили его по подобию местных зимовий, которые, по свидетельству бывавших там людей, были очень уютны. Затем пейзаж полностью овладел мыслями полководца, и он подумал, что строители, скорее всего хотели, чтобы дом как можно больше напоминал им о родине.

Внизу, вдоль пристани, тянулись мастерские, бараки, таверны, там же стоял «Вейрин». Баржи и буксиры каравана бросили якоря в коричневых водах реки. На другом берегу виднелась железнодорожная станция, куда с запада приходили товары для Рогавики. Приходили, пока сюда не пришел он, Сидир. В миле от поселения были разбросаны пикеты, купола палаток с развевающимися над ними знаменами, заслоны из фургонов и составленных вместе повозок, образующие заслоны, пушки. Там жили его отборные воины, баромьянская конница, отборная рагидьянская пехота, стрелки и оружейная прислуга, чье мастерство во всем мире считалось непревзойденным. Он привел их сюда и поведет дальше.