Элизабет Норрис - Неуязвимый (ЛП)

• Название: Неуязвимый (ЛП)
• Автор: Элизабет Норрис
• Жанр: Фэнтези

Спустя четыре месяца после того, как Бен исчез в портале, вернувшись в свою родную вселенную, Джаннель думает, что больше никогда не увидит его снова. Ее мир опустошен, однако жизнь, наконец, возвращается в нормальное русло. Пока не появляется секретный агент Тейлор Барклай. Кто-то из параллельной вселенной начал торговлю людьми, похищая их и продавая в разных мирах, а Бен является главным подозреваемым. Теперь его семья находится в тюрьме и будет казнена, если Бен не вернется в течение пяти дней.

И когда Джаннель узнает, что кто-то, о ком она заботилась в своем мире, пропал без вести, она понимает, что должна помочь Барклаю, не смотря на опасность. Теперь у Джаннель есть только пять дней, чтобы найти настоящего преступника. Пять дней, чтобы найти пропавших без вести, прежде чем они будут потеряны навсегда. Пять дней, чтобы встретиться с парнем, который похитил ее сердце. Но когда все улики складываются в один пазл, Джаннель понимает, что возможно она совершенно не знала Бена. Сможет ли она раскрыть правду прежде чем все погибнут?

---

– Я тоже, - говорю я и имею это ввиду.

Глядя ей в лицо, я поражена тем, как много здесь людей вроде ее. Это то, что мне нужно. Энергия проявляется в моем животе с осознанием этого и начинает распространяться по всему телу. Я встаю немного прямее, я, кажется, теряю часть веса, что давит на меня.

Мы должны добиться успеха завтра. У нас нет выбора.

Если мы не разоблачим Меридиана, еще тысячи людей станут Непристроенными.

01:02:30:27

Я поднимаюсь на крышу и наблюдаю восход солнца. Небо представляет собой смесь оранжевого, серого, синего и черного. Мир неподвижен и тих, и хотя это совершенно другое, это напоминает мне о чувстве, когда я хотела пойти на пляж и смотреть на океан.

Я наклоню лицо к небу и закрываю глаза, чувствуя как ветер задевает мое лицо и смахивает мои волосы. Я думаю о своем двойнике и как она предпочла сбежать, а не помочь нам, и моем отце и Алексе, которые умерли.

Интересно, что Джаред делает прямо сейчас - спит ли он все еще допоздна и жалуется ли на то, что у нас нет молока для хлопьев, все еще идущих детей в школу, все еще читает и играет в настольные игры каждую ночь. Я стараюсь не думать о том, как он зол, что я ушла, и надеюсь, он не дуется и не играет со Стразом в молчанку.

Мне нужно вернуться к ним.

Я не принадлежу этому безжизненному миру. Неправильность заставляет мои кости чувствоваться тяжелыми и вялыми. Что-то в неподвижности заставляет меня оцепенеть, как будто я теперь тот бесчувственный человек, который бегает с оружием, но это не я. Это не то, кем я хочу быть.

Я хочу попасть домой и обнять своего брата и никогда не оставлять.

Но дело в том, что я стою здесь, окруженная тем, что должно быть пробуждающимся миром, и до меня доходит, что так может быть. Дрожа от холода, я закрываю глаза.

Я могу не вернуться домой.

На обратном пути я нахожу Бена.

Есть миллион и одна вещь, которые я могла бы сказать ему прямо сейчас. Я могла бы сказать ему, что напугана и обеспокоена тем, что мы собираемся сделать, что я беспокоюсь о потере еще большего количества людей, которые мне небезразличны, что я боюсь, что не сдержу свое обещание Стразу. Я могла бы сказать ему, что думала о нем каждый день с тех пор, как он ушел, что я не могу представить остаток своей жизни без него, что я не хочу быть замененной.

Но я не говорю ничего из этого. Вместо этого я просто тянусь к нему.

Моя рука прикасается его рубашке, и я чувствую тепло, исходящее от его тела.

Он тянет меня к себе и шепчет, - Ты в порядке? - его дыхание согревает мою щеку.

Я наклоню свое лицо к нему, смотрю на темные кудри и длинные ресницы, в эти бездонные глаза. Я почти говорю ему правду - что я не была в порядке с тех пор как он ушел. Но не могу заставить себя говорить.

Вместо этого я смотрю на его губы и поднимаюсь на пальцах ног, таким образом они только в миллиметре от моих, тогда я поднимаю глаза.

Его губы раскрываются. Под моей рукой его грудь поднимается и опускается быстрее, чем следовало, а его сердце пульсирует через все тело и отзывается во мне.

Одна его рука скользит на мою спину, другую он кладет на мои пальцы, и мы стоим, застывшие во времени, в темноте, только тепло наших тел и звуки нашего дыхания.

– Я сожалею, - говорит Бен, а затем его губы оказываются на моих.

Они мягкие, и на вкус он мятный, и знакомое чувство ощущается так хорошо. Я целую его в ответ со всем, что во мне есть, открывая губы, касаясь его языка, запоминая каждый сантиметр его рта.

И все, что случилось, кажется, отпадает. Как будто мы где-то еще - как будто мы вернулись на Сансет Клифс, целуемся в первый раз. Моя кожа горит от его прикосновений и сердце мое громко стучит в груди, и словно все мое тело просто оживает.

Нервная энергия, которую мы оба держим внутри превращается во что-то другое, что-то более активное, что-то немного опасное. Мы захватываем друг друга, усиливая наши поцелуи, которыми мы не можем полностью управлять. Мы не нежны или осторожны - мы не думаем.

Его руки тянут меня ближе и ближе, поэтому нет места ничему между нами. Его руки проскальзывают под мою рубашку и тепло касается моей спины, дрожь проходит через меня.

– Я люблю тебя, - выдыхает Бен между поцелуями. - Давай никогда не разлучаться снова.

Я тяну его губы к себе и заставляю его поцеловать меня. Это все, что я хочу прямо сейчас.

Мои мысли в беспорядке, моя кровь кипит, и он чувствует, как моя кожа горит. Мы это только губы, языки, руки и кожа - два человека, у которых одновременно есть и нечего терять.

Я устала от бесконечного страха, не покидающего меня.

Я не хочу больше бояться. Я не хочу быть оцепенелой. И я не хочу умирать.

Но почему-то в объятиях Бена, когда он целует меня, все остальное неважно.

Потому что я не одинока.

00:18:20:05

– Если от не будет сидеть плотно, то тебе будет трудно двигаться быстро, - говорит Барклай. На мне джинсы, кеды, лифчик и бронежилет, который Барклай помогает мне затянуть. Он легче и тоньше, чем все, что мой отец когда-либо носил, и вместо липучки здесь шнурки, как на каком-то сумасшедшем стойком к оружию корсете.

Но он прав. Когда шнурки затянуты и закреплены на теле, он движется со мной, как будто это часть меня, а не то, что будет мешать. Хотя я не скажу ему об этом. У него и так достаточное эго.

Я понимаю, почему ношу его. Вероятность того, что мы получим пулю, когда ворвемся в АИ есть...ну, это скорее уверенность. Барклай взял оба жилета - его и Хейли - из дома его мамы, вместе с картами памяти, которые он использовал для копирования файлов. С жилетами если нас поразят, то мы отделаемся синяками и ушибами, но не будем кровоточащими или мертвыми.

Я предполагаю, что это немного снижает риск. Я могу притвориться, что это игра в пейнтбол и меньше думать о том, что это бегство от закона.

Если, конечно, кто-нибудь не выстрелит нам в голову.

Кто-то прочищает горло, и я смотрю вверх, чтобы увидеть Бена в дверях. Хотя он не смотрит на меня. Он смотрит на Барклая.

Барклай протягивает мне мою рубашку и делает шаг назад. - Увидимся через несколько минут, - говорит он, и не может полностью подавить улыбку.

– Ты получал свой наушник? - спрашиваю я Бена, пока натягиваю свою рубашку на жилет.

– Да, Барклай показал мне, как это работает, - говорит он.

У Барклая только было два из, таким образом, он и Бен будут носить их. Это позволит нам общаться друг с другом в случае, если план изменится или вещи пойдут не так как надо.

Бен хватается за меня и тянет в объятия, приминая к своей груди. - Ты не должна делать этого, - говорит он. - Это можем быть только я и Барклай.

Дрожь проходит по моей спине, и мои ноги чувствуются слишком слабыми, чтобы поддерживать меня. Здесь, в руках Бена, с запахом мяты и мыла в носу и в ударах его сердца под моим лицом моя решимость немного колеблется. Мысль о побеге мелькает в моей голове. Мы могли бы быть вместе, в движении, живя приключением, о котором большинство людей не мечтают. Но это не более чем сиюминутные колебания, изображения, провоцируемые страхом, который пустил корни в моем сознании. Я не имею в виду этого.

Потому что неважно, насколько я боюсь, я должна это сделать.

Это лучший план, что у нас есть.

Потому что у нас осталось меньше суток.

– Мы можем сделать это, - говорю я Бену. Потому что я должна верить в это. Потому что это наш единственный вариант.

– Я люблю тебя, - шепчет он, и мое сердце трепещет.

Знать это в глубине души и слышать это в живую по-прежнему две очень разные вещи.

– Если мы пройдем через это...

Я качаю головой у его груди. - Когда мы пройдем через это, мы поговорим об этом потом.

– Но...

Я смотрю, мой нос прижимаются к его щеке. - Помнишь, как наступил конец света? - шепчу я.

Он кивает.

– Мы не говорили прощай или давали обещания тогда, и мы не собираемся делать это сейчас. - это не то, что прощание будет признанием, что мы можем умереть. Я знаю, что есть шансы против нас. Я знаю, мы можем и не выбраться из этого. Это сложнее, всего. - Мне нужно что-то, чтобы с нетерпением ждать.

Он ничего не говорит, и я снова двигаюсь в его объятиях и смотрю в лицо. Его глаза остекленели.

– Не беспокойся обо мне. У меня есть ради чего жить, - говорю я, и я не шучу. Прямо сейчас это самое истинное заявление, которое я могу сделать.

Он кивает, и я направляю его, наши руки переплетены, на крышу здания.

Барклай ждет нас. Сесиль тоже там. Она приняла душ и стянула волосы. Круги под глазами не совсем темные, и я рада, что она, хоть и злилась на меня, была в состоянии немного поспать. Она улыбается мне. - Давайте начнем эту вечеринку.

Я кидаю на нее косой взгляд. Она немного слишком взволнована для того, кто одет в пуленепробиваемый жилет.

– О давай, Джи, - говорит она. - Мы собираемся прищучить этих парней.

– Да, только постарайтесь не умереть в конце, - говорит Элайджа, выходя.

– Разве ты не видел знак? - говорит Сесиль. - Эта комната только для позитивного мышления.