Леви Тидхар - Юная Венера (сборник)

• Название: Юная Венера (сборник)
• Автор: Леви Тидхар
• Издательство: Литагент1 редакция0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86968-8

Скользкие головы земноводных обитателей бороздят прибрежные воды одного из немногочисленных архипелагов, разбросанных по акватории океана, покрывающего всю планету. Над волнами молниеносно вздымается зубастая голова на длинной гибкой шее, принадлежащая морскому чудищу, похожему на плезиозавра. Где-то под бесконечно долгими дождями вздрагивает поверхность бескрайних болот, когда гигантские динозавры с рычанием копошатся в грязи. А в дальнем краю высокие, тонкие, как тростинки, люди в невообразимых головных уборах и расшитых жемчугами одеяниях ходят по канатным мостам, протянутым между громадными деревьями, гораздо более высокими, чем земные секвойи, и льющийся с небес тусклый свет открывает взгляду целый город, раскинувшийся в кронах. И вся эта идиллия в один прекрасный день разом померкла, словно кто-то резко задул свечу. Облачные миражи Венеры растаяли…

Джордж Мартин, Джо Холдеман, Дэвид Брин, Майк Резник, Йен Макдональд, Гарднер Дозуа и другие в сборнике фантастических произведений о планете Венера, которую мы когда-то потеряли…

---

Он вошел в кабину управления и дал напряжение.

Линза, предназначенная для фокусировки волн, значит, также может сфокусировать и лучи видимого спектра… и теперь, в лучах Солнца, впервые показавшегося в небе над Венерой, Джор поворачивал Линзу. Это отняло драгоценные минуты, но наконец он поставил ее в правильное положение, поймав солнечные лучи и сфокусировав их на четырех земных башнях.

Затем сузил луч, увеличив яркость, а следовательно, и температуру.

Он знал, насколько на самом деле хрупки материалы, из которых строили башни. (Знаменитая экономность Земного Управления. Им достаточно было, чтобы здания не пропускали воду.)

Вершины двух башен запылали, и это значило, что квартира Джора скоро будет в огне… и квартира Диквема в другой башне тоже. Затем загорится третья башня, самая старая, где находится штаб-квартира Таттла.

Наконец четвертая, где располагается бар «13-плюс». Джор сожалел об этом, но только мгновение.

Ему казалось, что он слышит не только шипение и треск полыхающих верхних этажей, но и звуки сирены.

Он надеялся на то, что они зазвучат.

Он знал, что есть вероятность ранить или убить людей. На данный момент это не имело большого значения.

Вода продолжала отступать, обнажая илистое морское дно, точь-в-точь похожее на те грязные равнины, что Джор столько раз пересекал на Венере. Он пытался осмотреться, но тучи шли с востока, скоро они поднимутся и закроют заходящее солнце.

Он посмотрел на Линзу и прицелился. Затем взглянул на башни. Закручивающиеся облака тумана двигались не с моря, а с запада, заслоняя от него основание башен. Но по мельканию света и тени было ясно, что люди собрались… они двигаются.

С запада налетел сильный ветер. Внезапный порыв сотряс верхнюю платформу с такой силой, что Джора сбило с ног. Он поднялся, чтобы снова нацелить Линзу, думая о том разочаровании, которое испытает Земля, потеряв свою базу… и о тысячах и десятках тысяч неблагонадежных с высокими Коэффициентами Изгнания, которых некуда будет сплавить с планеты.

Он задавался вопросом, почему он не испытывает сочувствия к их бедственному положению, когда заметил гигантскую волну, поднимающуюся над поверхностью Блистающего моря… и тут его ударило арматурой Линзы, вылетевшей от сильного ветра.

Он пришел в сознание на орбите, перевязанный, на полу кабины, в которой стояло еще четыре койки с пострадавшими. Он чувствовал холод, словно вынырнул из океана. Возможно, так и было. Голова гудела. Он был голоден.

– Добро пожаловать, – произнес Диквем, стоя в дверях. Он тоже был ранен, обе его руки перемотаны. Несмотря на события их последней встречи, Джор был рад увидеть его.

Он рад был увидеть хоть кого-то!

– Хоть кто-то спасся, – произнес он.

– Большинство землян успело на космодром перед волной, – ответил Диквем. – Он стоял на более высоком месте, чем сам город, к счастью. Все набились внутрь, мы стартовали так близко к волне, что от сопел шел пар. Но станции достигли только самые проворные. Она не в состоянии принять всех, поскольку находится не в том положении, какое требуется, так что кораблям придется повисеть на орбите денька два, пока на станции не рассчитают необходимые траектории. – Диквем самодовольно улыбнулся. – Если бы у них были мои вычислительные устройства, проблему решили бы за полчаса.

– Как я спасся? Рядом не было кораблей.

– Мы вернулись за тобой через три дня. Один корабль нашел место для приземления и сел. К счастью, Линза уцелела. Ты был довольно плох. Без сознания и в бреду. Даже Таттл настаивал, что тебя необходимо найти.

– Значит, Линза…

– Минимальный ущерб в общем-то. Небольшой ремонт, и она будет готова для передач с Земли строго по графику. – Диквем улыбался. – Конечно, в настоящее время она находится посреди моря и, как прогнозирует Ростов, скоро окажется посреди ледяной пустыни, когда эта зона превратится в новые Ночные Земли.

Джор подумал об Абдере, плывущей на лодке среди соплеменников.

– Как насчет венерианцев?

– Они вполне были в состоянии переждать волну, как делали много раз в прошлом.

Джор переваривал эту новость.

– И вот еще что, – сказал Диквем. – Я сожалею, что не говорил тебе раньше, но я не был уверен, что мне хватит времени, чтобы еще раз поговорить с Ростовым и изучить последний…

– У тебя, похоже, серьезные травмы.

Диквем поднял забинтованные руки.

– Еще месяц не смогу притронуться к стакану… Абдера была со мной не случайно. Она спала со мной, потому что это часть Исхода! – Он, конечно, видел смятение на лице Джора. – Венерианцы уничтожают не только все физические вещи перед Закатом Времен… они растворяют в нем свои привязанности. Мы уже видели перемешивающиеся кланы и флоты. Не стоит удивляться, что это распространяется и на отношения между парнем и девушкой.

Джор был не в настроении спорить. Хотя это объяснение его почти успокоило.

– Она могла бы объяснить мне.

– Да, – сказал Диквем, – но вспомни, как долго живут венерианцы… как сложно проникнуть в смысл их действий и их выбора. Я думаю, она стремилась привести тебя в плохое настроение… Хотела, чтобы ты стал сердитым. Взвинченным. Стремился что-то доказать себе.

– Зачем?

Диквем улыбнулся, впервые по-настоящему тепло, словно открывая другу непростую правду.

– Чтобы заставить тебя стать героем.

Тобиас Бакелл

Тобиас Бакелл родился на Карибах, его произведения переведены на шестнадцать языков. Он опубликовал около пятидесяти коротких рассказов в различных журналах и антологиях и номинировался на премии «Хьюго», «Небьюла», «Прометей» и премию Кэмпбелла. Он автор серии «Разнообразие», включающей в себя произведения «Хрустальный дождь», «Оборванец», «Хитрый мангуст» и «Океан Апокалипсиса». Его короткие рассказы изданы в сборниках «Рождение» и «Приливы из Нового Мира». Последними изданы роман «Арктический восход» и сиквел «Пора ураганов», а также сборник «Приближая будущее». Большинство его последних изданий доступны в электронном виде.

В нижеследующей душераздирающей истории он покажет нам, что в бесконечном течении времени возможно повторение чудовищных событий – даже на других планетах.

Тобиас Бакелл Память о небе

1

Я вцепился в подлокотники кресла, когда, развернувшись, наш корабль как серебряная пуля пронзил ночной холод венерианской стратосферы, шипя и извергая обломки. Командир Хестон Джеймс-старший кинулся к панели управления, пытаясь стабилизировать траекторию, но нацистская ракета неплохо справилась со своей работой.

А ведь совсем недавно далекий жемчужный шар Венеры сулил покой. Это был пункт нашего назначения. Он манил, обещая приключения.

А еще раньше мы успешно опустились на Землю, к чести нашей страны. И нанесли серьезный удар по Немецкому Рейху, доказав, что военная промышленность Соединенных Штатов мощнее, чем они предполагали. Великая Космическая Гонка, выросшая в смертельных водоворотах Великой войны, вылилась в возникновение лунных баз нацистов и космических станций союзников. В настоящее время гонка велась за планеты.

Но нацистские ублюдки, не в силах победить нас на поверхности братской планеты, сбили нас ракетой, незаметно поднявшейся вслед за нами с Земли и преследовавшей до тех пор, пока мы не стали менять орбиту.

– Чарльз! – крикнул мне командир Джеймс, оглянувшись. – У нас есть связь?

Я пощелкал переключателями, прислушиваясь к шумам, заполнявшим эфир последние десять ужасных минут. Привычных слабеньких, но дающих надежду позывных с Земли не было слышно. Было ясно, что, пока мы, выполняя невероятные кульбиты, не сумеем стабилизироваться, связи не будет.

Или это означало, что наши антенны были начисто срезаны взрывом.

– Чарльз!

Я повернул голову.

– Нет, командир. Приема нет.

Мы продолжали падать, не в силах связаться с Землей.

Командир Джеймс, преодолевая перегрузки, упорно пытался возобновить управление несущегося вниз корабля. Он оставался героем до конца.

Через малый иллюминатор я видел бескрайние белые облака, проносящиеся мимо нас.

Это кара, подумал я. Кровь стучала в затылке так, что кружилась голова. Подобно Дедалу, я слишком высоко взлетел и был обожжен. Теперь я падаю.

Падаю.

В моей семье не было строгой традиции выбирать стезю астронавта. Многие мои дяди и тети избежали этой участи и не были призваны на фронт.

Мой отец приехал с Ямайки и вскоре перевез и всю свою семью. В поисках работы они в конечном счете попали в сельские просторы Иллинойса. Белое население не считало папу белым, но они не могли точно определить, кто он, из-за странного цвета его кожи и волос, становящихся коричневатыми, когда он работал на солнце слишком долго. Папа говорил, что дома белые называли его «сильно желтым», что означало, что он смешанной расы, но выглядел он в большей степени белым, чем черным. Жители Севера проявляли категоричность в отношении представителей смешанных рас. В некотором смысле папе от этого приходилось тяжелее. Он был живым ходячим примером смешения крови, сын белого отца и черной матери. Если бы вы были черный или белый, рассказывал он, в Америке все понимали бы, как следует к вам относиться. Но он застрял где-то посередине, отчего ему оставался путь, который я не мог представить.