Сергей Лозунько - «Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война

• Название: «Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война
• Автор: Сергей Лозунько
• Издательство: Довіра
• Жанр: Политика
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-507-279-9

Вторая мировая война — как принято считать — началась с агрессии Гитлера против Польши. В сентябре 1939-го Польское государство фактически перестало существовать, а его территория была «переустроена»-перераспределена между Германией, СССР и Литвой. Одним из результатов войны стали миллионы жертв среди поляков. Однако то, что Польша пострадала, не снимает с нее значительной доли вины за произошедшее, в частности — за Вторую мировую войну, стоившую человечеству 60 миллионов жизней. Ибо война — продолжение политики иными средствами. Мировая война — продолжение мировой политики. Предпосылки к войне были заложены гораздо раньше, при самом непосредственном и активном участии Польши…

---

Что до Франции, то «восточный пакт» должен был предстать в качестве еще одного элемента системы французских военных союзов. «Восточный пакт, который неизбежно должен был бы сцементировать все французские связи на Востоке и в сильнейшей степени гарантировать безопасность самой Франции, способствовал бы чрезвычайному росту французского международного могущества», — сформулирует впоследствии советский полпред в Великобритании Майский в письме на имя Литвинова[323].

При этом отметим, что идея «восточного пакта» Барту предполагала участие в нем и Германии. Иными словами, в отличие от Клемансо — Пуанкаре — Фоша, которые пытались сдерживать Германию через ее окружение, Барту намеревался интегрировать Берлин внутрь международной коллективной системы, находившейся под эгидой Франции.

Эту формулу тогдашний глава МИД третьего рейха фон Нейрат расшифрует следующим образом: «Политические цели нового предложения о пакте легко различимы, — отмечалось в циркулярном письме министра иностранных дел Нейрата от 8 июня 1934 г. — Германия будет вовлечена в систему, где господствующее положение займут Франция и Советский Союз… В силу своего центрального положения Германия окажется во власти русско-французской политики»[324]. Условно говоря, на одной руке у Германии «повисла» бы Франция, на другой — СССР (оставалось только договориться, чтобы Польша позволила Советской России дотянуться до «восточной» германской руки).

27 июня 1934-го проект «восточного пакта» был передан французами англичанам. С оговорками — насчет возможности довооружения Германии — Лондон одобрил проект.

Хотя в целом надо заметить, что особенности внешнеполитической линии Великобритании негативно отразились как на «восточном пакте», так и вообще на создании механизмов по противодействию политике Гитлера. Традиционно Лондон пытался выстраивать в Европе систему баланса сил, поддерживая менее сильное государство (коалицию государств) против наиболее мощного. До Первой мировой войны наиболее сильным была Германия — Англия поддерживала Францию. После Первой мировой войны Франция стала доминировать на континенте, Лондон начал поддерживать Италию и Германию.

Кроме того, Франция, имеющая более слабые позиции в Европе, была бы более удобным объектом для манипулирования в интересах британской политики. Англичане, писал советский полпред в Лондоне по поводу британского отношения к «восточному пакту», предпочли бы видеть Францию «изолированной от всех или большей части своих восточных друзей, в особенности от СССР, ибо тогда, ввиду все усиливающейся Германии, Франция стала бы совсем ручной и пошла бы на поводу у британской политики»[325].

Тем не менее, после того как Москва 16 июля 1934-го сообщила Лондону, что СССР не против включения в гарантийное франкосоветское соглашение Германии, равно как согласен и с тем, чтобы на последнюю распространялись гарантии как Франции, так и Советского Союза[326], Великобритания официально поддержала проект «восточного пакта».

Таким образом, участниками пакта должны были стать следующие страны Центральной и Восточной Европы: Польша, Чехословакия, Германия, СССР, Литва, Латвия, Эстония и Финляндия. Они бы обязывались взаимно гарантировать нерушимость границ и оказывать помощь государству — участнику пакта, которое подверглось нападению, и, соответственно, не оказывать никакой помощи государству-агрессору. Кроме этого договора, планировалось заключение отдельного пакта о взаимной помощи между СССР и Францией. Т. е. Франция стала бы гарантом «восточного пакта», а СССР вместе с Англией и Италией — гарантом Локарнского пакта 1925 г. (серия договоров, ключевым из которых был Рейнский пакт — о признании западных границ Германии, установленных Версальским договором; в случае нарушения условий договора державы-гаранты — Франция, Бельгия, Великобритания и Италия получали право на решительные ответные действия).

Т. е. Гитлер оказывался бы связанным по рукам и ногам. По сути уже в 1934 г. можно было раз и навсегда обуздать третий рейх, поставив крест на всех его агрессивных планах. По сути речь шла о предотвращении большой войны в Европе, которая в итоге выльется во Вторую мировую.

Как отметит германский дипломат Герберт фон Дирксен, бывший на тот момент послом Германии в Японии, «восточный пакт запирал дверь перед пересмотром восточных границ»[327]. И не только восточных, но и западных, т. к. «восточный пакт» был прямо увязан с Локарнским пактом.

Но ни гитлеровской Германии, ни Польше подобное «запирание дверей» не подходило. Ибо «восточный пакт» запирал двери и перед пересмотром тех границ, которые Варшава очень жаждала пересмотреть — с Чехословакией, Литвой, наконец с СССР.

Польша нанесла первый мощный удар по «восточному пакту» уже в самом начале обсуждения этого проекта — в январе 1934-го, — пойдя на заключение польско-германского пакта о ненападении, выведя гитлеровскую Германию из внешнеполитической изоляции и создав прецедент двусторонних соглашений с третьим рейхом. Впоследствии Гитлер в полную силу задействует этого «троянского коня» германской дипломатии — билатеральные соглашения — против коллективной системы противодействия агрессии.

С учетом географического положения, ключ от «восточного пакта» — от дверей, запирающих Гитлеру пересмотр границ в Европе, — оказался у поляков. Без Польши вся идея «восточного пакта» обессмысливалась.

24 апреля 1934-го временный поверенный в делах СССР во Франции сообщает в НКИД о своих беседах с Барту и Леже (генеральным секретарем МИД Франции): «Я подробно беседовал с ним, как и с Барту, относительно Польши, и изложил ему все соображения, которые были преподаны в ваших письмах. Я ему, в частности, указал на то, что мы сами считали непременным условием заключения конвенции участие в таковой Польши». Французы соглашаются: «конфигурация граней такова, что без содействия Польши конвенция не может быть осуществлена»[328]. Или вот мнение французского посла в Польше Ляроша: «поведение Польши является решающим. Польша не может ограничиться только „сочувствием“ к пакту (как, например, Англия), а должна сказать, участвует она в нем или нет. Неучастие Польши сводит весь пакт к бессмыслице, в то время как неучастие Германии практически ничего бы не изменило»[329].

Большие надежды были на то, что Франция сумеет уговорить Польшу — своего союзника, столь многим ей (Франции) обязанную. Сами французы были в этом уверены. Как заметит однажды генсек французского МИД Леже советскому временному поверенному во Франции, «Польша постоянно упрекала Францию в отсутствии Восточного Локарно и не сможет уклониться»[330]. Как же — не сможет! Это ж когда Польша Францию упрекала — когда Гитлера не было! А «с другом великой Польши» Гитлером Варшаве никакие «восточные Локарно» стали не нужны!

Нет, поляки, конечно, не отказывались от участия в переговорах по созданию системы коллективной безопасности. Но Варшава стала, что называется, «динамить» усилия Франции и СССР по вовлечению Польши в проект «восточного пакта», в проект, как покажет история, спасения самой Польши (чего витавшие в облаках поляки тогда не понимали).

Немцам, как уже говорилось выше, тоже было предложено участвовать в «восточном пакте». «Германия не посмеет отказаться, не ставя себя в невыгодное положение, — пояснял Леже 28 апреля 1934-го советскому временному поверенному во Франции, — эта формула… устранит упрек в „окружении Германии“»[331].

Германия и не отказывалась. Ибо прямой отказ означал бы демаскировку истинных намерений. Поэтому фон Нейрат предложил действовать хитрее. В циркулярном письме послам в Лондоне, Риме и посланнику в Бельгии от 8 июня 1934-го он дал следующие инструкции: «Для срыва такого намерения хорошо было бы, если мы не отклоняли бы предложения сразу, а стали на путь затягивания вопроса. При этом мы могли бы, наряду с нашими возражениями, отметить и ряд положительных моментов, присутствующих в предложении; и мы должны были бы позаботиться также о том, чтобы как можно больше возражений выдвинули другие страны» (выделено мной. — С. Л.)[332].

А какие «другие страны»? Ясно: в первую очередь Польша! Кому ж еще прийти на помощь третьему рейху в непростой ситуации, как не союзнику!

Поляки действовали именно так, как и определил фон Нейрат: затягивали переговоры под разными предлогами. У Варшавы всегда было вдоволь аргументации, почему ее не устраивает та или иная вариация «восточного пакта».

Во-первых, дабы вовлечь Польшу в «восточный пакт», пытались получить у поляков четкий и конкретный ответ на вопрос — считают ли они в принципе Германию Гитлера вкупе с известными планами фюрера о переустройстве европейского порядка угрозой? Поляки от ответов уходили.

Советский полпред в Польше Давтян (сменил Антонова-Овсеенко в марте 1934-го — очевидно, в качестве реакции на дипломатический провал в виде польско-германского пакта) 12 апреля 1934 г. пытается ухватить за язык Бека: «я сознательно вставил реплику, что самым трудным и щекотливым является вопрос о довооружениях Германии», но глава польского МИД начеку — «он сразу перевел разговор в другую плоскость»[333].