Алёна Лепская - Рок, туше́ и белая ворона.

• Название: Рок, туше́ и белая ворона.
• Автор: Алёна Лепская
• Жанр: Современные любовные романы

Между «полнолунием и затмением», она где-то посередине. Она непредсказуема, неприкосновенна, непоследовательна… невменяема. Она обычно-необычная, как параллельный перпендикуляр. Порядок вообще никогда не входил в число верных друзей юной гитаристки — Тори. И будущее её такая же неизвестная переменная, как тёмная сторона луны. Такая же тёмная как и её злейший враг, деспотичный рок-музыкант. И демоны. И речь не о тех демонах что таятся в преисподней, речь о тех демонах, что таятся в наших умах. Она прячет ото всех свою эмоциональную уязвимость, он — её отсутствие. Она не может вспомнить, он — забыть. Она не верит ему, он не верит, что она не верит. Они совсем не похожи, как воздух и огонь, и вместе были бы абсурдным сочетанием несочетаемого. Вся надежда на музыку, быть может выпадет шанс один из миллиарда — первый последний шанс, чтобы сделать шаг. От ненависти до любви. Или от любви до ненависти? В любом случае, огонь не горит без воздуха…

---

― Смолова. ― (я чуть не захлебнулась джином), ― Ты что тут делаешь?

Посмотрела на вход в домик. Конкретно на Гордеева. Чёрт.

Демонстративно покрутила бутылкой.

― Делаю свою жизнь более сносной, ― пробормотала я, ― Пытаюсь по крайней мере. А вот что тут делаешь ты ― выше моего понимания.

Он повёл бровью и взобравшись, стал медленно подходить, спрятав руки в карманы джинсов. Ему приходилось склонить голову в сторону, чтобы не касаться всех этих ловцов снов и ветерков, подвешенных к в принципе высокому потолку. Какой у него рост?

― А, то есть, колдырить водку, в гордом одиночестве ― это теперь так называется? ― осведомился он лениво-издевательски.

― Это джин, а не водка.

― Один чёрт, ― усмехнулся Раф, останавливаясь в шаге от меня и усевшись напротив он свесил руки с колен. ― Тебе известно, что пить в одиночестве ― признак алкоголизма?

Нет, Гордеев, это, не алкоголизм, а ядерная смесь бредового состояния и целенаправленного отрицания ― просто трыдец в простонародье. До такого, ему как до тёмной стороны луны, потому я безразлично пожала плечами.

― Прописная истина. ― пробормотала я.

Он хмыкнул качая головой и отводя взгляд.

― Твой отец тебя потерял. ― объяснился Раф.

Я ошарашенно вытаращившись на Гордеева. Это… похоже на родительский контроль. Да, ладно… Я думала отец забил на меня пару часов назад. Да я и сама забила! Ан, нет. Мне удалось только уйти, но скрыться с его поля зрения не удалось. Вот так, неждан… В этом весь мой отец. Никогда не угадаешь, чего там у него на уме. Но по всей видимости Костя всерьёз настроен сдержать своё обещание. Он не сможет этого сделать, я сбегу прежде.

― Что? ― не понял Гордеев моей реакции, ― Ты почему ушла?

Я посмотрела на парня и попыталась подсобрать свои мозги в менее аморфную форму.

― Твоё-то какое наплевать? ― усмехнулась я невесело. Я как-то инстинктивно сжалась, под его взглядом, словно ожидая удара. Татуировки… Вот что он видит. Я видимо засучила рукава. Откуда мне было знать, что я не одна? Рафаэль прошёлся изучающим взглядом по фазам лун, вытатуированным на моей руке.

― Она не закончена, да? ― его голос тихо, в точности воспроизвёл мелодию. ― Похоже на колыбельную, ― констатировал парень, блуждая взглядом по силуэтам татуировки. Я хотела закончить её, но не успела. Я умерла.

Медленно нахмурившись, Раф замер. Вот только теперь его не интересует татуировка. Я боялась вздохнуть. Его лицо потемнело. Он заторможено сместился, опускаясь на одно колено, осторожно взял меня за запястье, поворачивая руку внутренней стороной. Я вздрогнула от прикосновения. Но его вопросительный взгляд проигнорировала. Он взял мою вторую руку. Подумает ли он что я сумасшедшая? Моё дурацкое сердце ускорилось от его тёплых невесомых прикосновений. Я тонула, без понятия почему я позволяю ему делать это. Впрочем, причинно-следственная связь никогда не входила в список моих верных друзей. Что-то ошеломлённое и запутанное отразилось на его лице.

― Они скрывают… шрамы?

Я отвернулась от него, ожидая чего угодно: от презрительной брезгливой реплики, до монолога о том, как прекрасна эта чёртова жизнь, что она одна и ничего не может оправдать самоубийство, и бла, бла, бла… Такой человек, как Раф, никогда не сумеет понять такую, как я. Ему ни за что не понять, как может быть больно, если тело не болит. Для него моя боль, лишь позорное клеймо на коже. Для меня эти раны гораздо, гораздо глубже тела. Он не знает, что я больна маленькой преждевременной смерть, у таких людей, как я, нет назначенного срока и костлявая, клянусь стоит прямо за спиной. Мне стоило помнить об этом. Алкоголь помогает забыться, но такого рода забвение непозволительная роскошь для меня. Попыталась отстранить свои руки, мысленно уже спустив рукава и скрестив руки на груди. Но он прочно-напрочно удерживал мои запястья.

― Ты зачем это сделала? ― его хриплый голос, был не громче шёпота, но звучал угрожающе. Это заставило меня усомниться в своей умственной состоятельности и прочности связи с реальностью, окончательно.

Я осторожно посмотрела на него, думая, что мне послышалось. Его губы были слегка разомкнуты. Он был всерьёз обескуражен. Нет, не послышалось.

Он посмотрел мне в глаза, сверкая в свете скудного освещения синими сапфирами и выглядел при этом совсем юным и сбитым с толку. Странное тяжёлое чувство поселилось, где-то в области моего сердца, и словно одинокая сломанная бабочка зашевелилась где-то внутри. Мою бровь повело вверх. Клянусь, я была трезвее пару минут назад…

Я испугалась или смутилась, не знаю. Я отдёрнула руки, и быстро опустила рукава. Суета поселилась во мне, мельтеша и мешая сконцентрироваться. Отпив из горла джин обхватила себя за талию, скрывая тем самым руки и захотела, провалиться ко всем чертям. Раф заискивал мой взгляд, в замешательстве блуждая взглядом по моему лицу, но я не позволила заглянуть себе в глаза.

Я не знала куда деться, от внезапно возникшего чувства разочарования и печали. Сола спрашивала меня, почему именно луна… Потому что, вся моя жизнь такая и есть! Как луна. Сплошные иллюзии. Вся такая сияющая издалека. А на самом-то деле серая и безликая, вся в кратерах размером с долбанное футбольное поле, от сокрушительных ударов мириад метеоров… Преломляет свет, за неимением собственного, а позади лишь тьма. Или впереди. Смотря, как посмотреть. Но какая в самом деле разница? Скоро, я сбегу отсюда.

Меня клонило в сон, ощущая странное волнующее оцепенение, головокружение. Я могла бы даже сказать, что это приятно. Потому-то я и пила как старый десантник в запасе. Алкоголь убивает страх. Страх теряется напрочь. К тому же я пропустила приём препаратов. А это как вынырнуть из под долбанных тысяч лье под водой, прямиком на вершину Джомолунгмы, вдыхая разрежённый воздух. Чистый и кружащий голову. Абсолютный катарсис. Полный улёт…

Забрав бутылку, допила джин и со стуком поставила на пол пустую бутылку.

Ладно, не будем заставлять напрягаться моего старика. Я собрала все кусочки себя и заставила себя подняться на ноги. Меня слегка пошатывало, хотя уверенна, что не могла столько выпить. В любом случае, это обещает стать моей проблемой.

Пункт № 20: ненавижу проблемы.

Подойдя к выходу, почувствовала себя ватной и будто в тумане. Меня повело, я судорожно втянула воздух. Клянусь, это не мой возглас сейчас изощрённо выругался! Я падала молча. Секунда. Я посмотрела на пальцы сомкнутые вокруг моего локтя. Тоже не мои. Но учитывая, что я не грохнулась прямо вниз с дерева, я им благодарна.

― Чёрт побери! ― выругался Раф, притягивая меня за локоть, ловко перехватил за талию, ― Аккуратнее! ― прорычал он.

Мой больной мозг начал подрывную деятельность против меня. Я рефлекторно дёрнулась из охватывающих меня рук. Опрометчиво. Он с силой притянул меня обратно, и я налетела на него. Мы грохнулись на пол. Точнее он грохнулся на пол, мне повезло больше, моё приземление было мягче — я упала на Рафа. Его грудь пошла ходуном от смеха. В жизни не слышала, чтобы он смеялся. В смысле, действительно, по-настоящему он никогда не смеялся, только язвил источая холодный сарказм.

Я смогла лишь немного приподняться на локтях. Тело не слушалось меня, было слабым, тяжёлым… искусственным. И у меня темнеет в глазах, словно я ударилась головой, но это не так. Слало тяжело дышать. Я задрожала. Так, мне нехорошо.

Раф глухо смеялся, не спеша подняться, и заодно поставить на ноги меня. Его смех постепенно сошёл на нет, и весело ему уже не было ни капли. Он нахмурился, тяжело сглотнул и смерил задумчивым взглядом моё лицо, вероятно замечая, что со мной что-то не так. Я почти сказала, что мне плохо. Он оказался быстрее: резко обхватив ладонями моё лицо, он прижался к моим губам поцелуем.

Шок пронзивший меня, заставил мутную пелену отступить. Как удар молнии в тысячи вольт, словно порыв ветра толкнул его это сделать. Я ослепла, оглохла, онемела. Его рука обхватила меня за талию, прижимая ближе к себе. По моему горлу вибрацией отразился рокочущий хриплый звук, исходящий от куда-то из его груди. От этого звука, вдоль позвоночника пробежал ток ― и мир перевернулся, к чёрту, срываясь в падении и разбиваясь, как хрустальный бокал сброшенный с высоты птичьего полёта, чтобы уже никогда не вернуться назад.

Первые доли секунды он словно удерживал меня. Но я была слишком обескуражена, я не дышала, не бежала, я…. мне кажется, я немножечко умерла прямо там, на губах, того, кого ещё несколько месяцев назад хотела убить…

От него исходил лёгкий, мускатно-пряный аромат, пробуждая тысячи этих крошечных бабочек, он заставлял кровь взмывать спиралью по венам. Его рука скользнула сквозь мои волосы обхватывая за шею. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что у меня голова пошла стремительным кругом. Тело мелко дрожало, отзываясь жаром и пульсацией на каждое прикосновение. Я почти поверила в то что сплю, удивляясь сама себе, ловя каждое его движение, так, как будто делала это десятки раз, хотя, клянусь, этот поцелуй был самым первым в моей жизни. Внезапно я почувствовала сильную слабость, мне даже показалось, что теряю я сознание…