Игорь Зимин - Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора

• Название: Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора
• Автор: Игорь Зимин
• Жанр: Культурология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-227-06060-0

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

---

Великая княжна Мария Александровна. Фото Бергамаско. 1874 г.

В ноябре 1873 г. архитектор А.Ф. Видов начал приводить в порядок комнаты первого этажа правого флигеля Александровского дворца, предназначавшиеся для очередных молодоженов – дочери Александра II великой княжны Марии Александровны и герцога Эдинбургского. В ноябре на эти работы отпустили аванс в 3000 руб., предполагая, что общие траты составят порядка 10 000 руб.[319]

Эта свадьба планировалась на январь 1874 г. Единственная дочь Александра II познакомилась со своим будущим мужем, вторым сыном королевы Виктории, принцем Альфредом Эрнестом Альбертом, герцогом Эдинбургским, графом Ультерским и Кентским в 1872 г. в Дармштадте (Гессен). В июне 1873 г. в замке Югенгейм, близ Дармштадта, состоялась их помолвка. С этого момента началась активная подготовка к свадьбе, частью которой стали работы по устройству новой половины в Александровском дворце.

3 октября 1873 г. министр Императорского двора В.Ф. Адлерберг писал управляющему Царскосельским Дворцовым управлением Г.Ф. Гогелю, что в «первые дни после бракосочетания Их Высочества предполагают провести по англинскому обычаю вне города и Их Величествам угодно, чтобы по этому случаю» приготовили «для новобрачных помещения в Царскосельском в правом флигеле Александровского дворца, а именно: комнаты окнами в сад, для Великой Княгини, а окнами на двор для принца. Те из лиц свиты, которые будут их сопровождать, могут быть размещены на верху, а если в этом есть затруднение, то в Лицее». К работам следовало приступить, как всегда, «безотлагательно… чтобы все было устроено прилично, уютно и роскошно».[320] Забегая вперед, заметим, что в 1895 г. в этих же комнатах устраивали свои половины Николай II (окнами на двор) и императрица Александра Федоровна (окнами в сад).

Г.Ф. Гогель

На втором этаже правого флигеля тогда предполагалось разместить высокородную молодежь: наследного принца и принцессу Германских; принца и принцессу Валлийских; принца Артура Великобританского, герцога Кембриджского. Кроме этого, на втором этаже отводилась и комната для жениха – герцога Эдинбургского.

К этому времени комнаты правого флигеля резиденции представляли собой довольно грустное зрелище. Г.Ф. Гогель писал министру Императорскому двора, что, «когда отделывались комнаты в 1866 г… высочайше повелено было, сократить до возможности, сделав только необходимое. Вот почему в виду сокращения издержек при возобновлении всего дворца, правый флигель оного, вместе с Концертною залою, остался без возобновления, поэтому я вынужден теперь представить две сметы: 1. по строительной части – 10 016 руб.; 2. по обмеблированию и убранству комнат – 30 800 руб. Всего 40 816 руб…».[321] Кроме этого, Гогель отмечал, что в правом флигеле «печи ветхие и прогорели», представляя собой «безобразный вид».

Поскольку тогда все финансовые потоки контролировал глава Контроля Министерства Императорского двора барон К.К. Кистер, проводивший режим тотальной экономии, то 28 октября 1873 г. он направил Гогелю телеграмму, сообщая, что «работы по устройству правого флигеля отменены. Их Высочества займут комнаты Государя Наследника и Цесаревны. Кистер».

Надо сказать, что такое решение не имело прецедентов, поскольку существовала прочная «традиция прежних лет», когда для молодоженов отделывались комнаты заново, а не сдавались «внаем». Видимо, даже Александр II не согласился с таким решением и переменил свое первоначальное мнение, поэтому в начале ноября 1873 г. Гогель получил высочайше разрешение продолжить начатые в правом флигеле работы.

Судя по всему, работы в запустевшем правом флигеле было так много, что буквально накануне свадьбы не могли определиться, где же все-таки остановятся молодожены в Александровском дворце. 13 декабря 1873 г. Гогель получил следующее распоряжение: «…в самый день предстоящего бракосочетания. новобрачные предполагают отправиться вечером в Царское Село на три дня и занять там. помещение Государя Наследника Цесаревича в Александровском дворце». При этом молодоженов должна была сопровождать «малочисленная свита из двух дам и двух или трех кавалеров».[322] Любопытно, что в этом же письме Гогеля уведомляли, что из Императорского Эрмитажа на три дня в Александровский дворец в комнаты молодоженов доставят картины, которые после отъезда молодых следует вернуть обратно.

Но буквально через полторы недели – 24 декабря 1873 г. – Гогель получил известие о том, что «высоконовобрачные изволят занять помещение во вновь устроенных апартаментах Александровского дворца». Гогель был в панике, поскольку комнаты для гостей на втором этаже правого флигеля готовы не были. Поэтому он предложил поселить высокопоставленных сопровождающих в Лицее, «поместить же дам и кавалеров в Александровском дворце. нет никакой возможности».

О степени запустения Александровского дворца в 1860-1870-е гг. наглядно говорит эпизод, случившийся в резиденции 4 октября 1874 г., когда рухнула часть карниза левого, императорского флигеля. Архитектор А.Ф. Видов в рапорте от 7 октября 1874 г. сообщал управляющему Царскосельским Дворцовым правлением и г. Царского Села генерал-адъютанту Г.Ф. Гогелю: «Осмотрев, обрушившийся в ночь на 4 сего октября нижнюю часть главного карниза с правой стороны Собственного Его Высочества Государя Наследника Цесаревича подъезда в левом флигеле Александровского дворца, нашел: 1. обвалом карниза испортило сандрик у окна, базу колонны и в нескольких местах ступени у крыльца; 2. часть карниза обрушилась между колонн на протяжении 2,5 саженей и в относе от стены до 1 аршина; 3. обвал произошел от разрыва спусковой плиты, которая по ветхости от долгого времени (от постройки дворца) расслоилась и не выдержала тяжести; 4. при постоянных осмотрах Дворцов и зданий провеса в означенном карнизе мною замечено не было и обвал произошел внезапно, почему предотвратить его не было возможности; 5. все остальные карнизы у подъездов дворца устроены одинаково и имеют одинаковый относ от стены, почему за прочность их ручаться нельзя и очень легко обвал может повториться в других частях карниза».[323]

Цесаревна Мария Федоровна с сыном Николаем. 1871 г.

Для предотвращения возможного несчастного случая архитектор приказал поставить «бревенчатые стойки для поддержания карниза, у Собственного подъезда Ея высочества, у Библиотеки и у Правого флигеля». Остальную часть карниза огородили «легкими деревянными загородками… Таким образом к приезду в Царское Село Высочайших особ не понадобится заставить Дворец деревянными лесами которых нельзя признать безобразными». При этом ремонт карниза архитектор предлагал отложить «до лета будущего года».

Поскольку во второй половине 1870-х гг. отношения между семьей наследника и Александром II, при всей внешней благопристойности, перешли в стадию некой «холодной войны», то даже дни рождения детей становились поводом для публичной демонстрации разногласий между ближайшими родственниками. Поводом для обострения отношений стало то, что Александр II не только откровенно жил на две семьи (каких только скелетов в шкафу не было в большой семье Романовых!), но и поселил свою любовницу с детьми на третьем этаже Зимнего дворца (в 1877–1878 гг.), прямо над комнатами своей супруги – императрицы Марии Александровны.

Императрица Мария Федоровна с детьми, Ксенией и Михаилом. 1880-е гг.

В мае 1875 г., за день до дня рождения будущего Николая II, которому исполнялось 7 лет, семья наследника переехала из Аничкова в Александровский дворец. Отметим, что семилетний возраст являлся рубежным в жизни царских детей и внуков, когда они переходили из женских рук в руки офицеров-воспитателей. Младший брат цесаревича Сергей, который, видимо, был «не в курсе» особенностей взаимоотношений между семьей цесаревича и Александра II, пребывал в недоумении. Тогда он записал в дневнике: «Это удивительно, что они не могли подождать до завтра! И даже у них не было обедни сегодня! Боже мой, куда все это поведет? Мы не были у них».[324] Вне всякого сомнения, инициатором этого демарша была цесаревна Мария Федоровна, которая совершенно не принимала ситуации «на две семьи».

Наследник цесаревич Александр Александрович и великая княгиня Мария Федоровна приезжали в Александровский дворец с 1866 по 1880 г., однако после смерти Александра II сразу покинули Царское Село, фактически исключив Александровский дворец из списка своих резиденций.

Дело в том, что для цесаревича Александра Александровича сильной душевной травмой стали смерть матери и тайное венчание отца с княжной Е.М. Долгоруковой в июле 1880 г. в Екатерининском дворце, которое оскорбило и наследника, и его супругу. Весной 1880 г. императрица Мария Александровна уже не вставала с кровати в своей Синей опочивальне в Зимнем дворце. При этом Александр II с «милой Дусей» отъехал в Зубовский флигель Екатерининского дворца в Царском Селе. Отношения между отцом и сыном обострились настолько, что весной 1880 г. наследник не поехал в Александровский дворец, а перебрался с семьей в Елагиноостровский дворец.