Игорь Зимин - Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора

• Название: Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора
• Автор: Игорь Зимин
• Жанр: Культурология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-227-06060-0

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

---

Работы начались немедленно. Среди прочего, 11 мая 1845 г. директору Императорского фарфорового завода направили предписание об отправке в Царское Село изготовленной фарфоровой рамы к зеркалу с консолями и о ее установке «на место над фарфоровым камином в Малом кабинете Ея Величества».[232] Фарфор тогда активно стал использоваться как интерьерный материал, поэтому фарфоровые вставки на мебели и дверях были обычным делом, как и фарфоровые каминные рамы и люстры.

В 1845 г. строительные и интерьерные работы в Александровском дворце продолжались на протяжении двух месяцев – с середины мая по конец июля. 28 июля 1845 г. Николай I вновь лично посетил Александровский дворец. В ходе инспекции император, по обыкновению, дал ценные указания: «1. В новой Почивальне, вместо зеленой оклеить стены светло-синею или голубою бумагою, образцы которой ныне же представить; 2. Мебель в новой Почивальне обить голубою материею, под цвет стен; 3. Накаминное трюмо или зеркало, из новой Уборной перенести в новый Угловой кабинет, куда и вся прочая мебель уже перенесена; 4. Для Столовой Государыня Императрица изволила выбрать белую бумагу Moire; вокруг стен обложить полубархатные коймы малиновые с медными большими гвоздями; 5. Мебель в Столовую сделать: а). вокруг стен по бокам дверей, что в переднюю, скамьи, а по прочим стенам стулья; и б). обить оную малиновым полубархатом или пунцовым и в). из углового Кабинета перенесть в большой, как большой письменный стол, так и перегородку с плющем». Все производимые работы курировались архитектором В.П. Стасовым.[233]

Наряду с ремонтом в комнатах императрицы Александры Федоровны, в июле 1845 г. для подрастающих великих князей Николая и Михаила Николаевичей купили две душевые кабины («ванны дождевые») «с надлежащим прибором» (на 136 руб.). Кроме этого, поскольку с годами императрица Александра Федоровна начала терять зрение, в ноябре 1845 г. для парадной спальни купили новую бронзовую люстру «о 60 подсвечниках».

Предполагалось, что в 1846 г. семья Николая I, впервые после трагедии лета 1844 г., вернется в Александровский дворец. К началу сезона «высочайшего пребывания» срочно устраняли последние недоделки. В марте 1846 г. архитекторский помощник С.К. Черфолио в рапорте сообщал, что в ходе подготовки Александровского дворца к весеннему пребыванию императорской семьи «г. Главноуправляющий словесно приказать изволил: 1. В Новом дворце в трех парадных комнатах: зале, гостиной и портретной, исправить починкою стены фальшивого мрамора с надлежащим замастичением, а равно вычистить и выполировать оные. 2. В комнате занимаемой Библиотекою расписать потолок трафаретом и в бывшем Арсенале, где устроен из металлических балок потолок, между оных горшечные своды – перетереть заново».[234] При этом обращалось внимание, что подобные работы в парадных залах уже были выполнены в 1843 г.[235] Тем не менее для подготовки ремонта обмерили площадь стен и объявили тендер, который выиграл «Мраморный мастер Михаил Коев».

Император Николай I перед заездом семьи в резиденцию счел необходимым вновь лично посетить Александровский дворец 1 мая 1846 г. Тогда он продиктовал Я.В. Захаржевскому обширный перечень работ, которые необходимо было провести в кратчайшее время. При чтении этого перечня буквально возникает перед глазами образ грозного императора, идущего по залам и покоям Александровского дворца во главе свиты, буквально ловящей устные распоряжения Николая I. Даже стилистика перечня этих устных распоряжений, положенная на бумагу, наглядно показывает, что Николай Павлович не чурался мелочей. В этом была сильная и одновременная слабая сторона делового стиля «каторжника Зимнего дворца», буквально погребавшего себя под грузом этих мелочей. Хотя, с другой стороны, Александровский дворец был его домом и только император мог вносить изменения в его облик. Отметим, что в документе рядом с записанными указаниями императора имеются карандашные пометы, связанные с их реализацией.

Полностью перечень указаний, продиктованный Николаем I 1 мая 1846 г., выглядит следующим образом: «1. В нише большого Кабинета вынуть зеркало, которое поставить на заднюю стену, обделав пилястры подлежащим образом; 2. Подушки у стульев в новой Столовой, по замечанию Его Величества, с завалом к спинке (для передачи объявлено Гамбсу); 3. В Красном кабинете люстру бронзовую снять, повесив соответственную прочему убранству (спросить Фарфоровый завод – есть ли у них соответственная люстра); 4. Тут же четыре старинные вазы, находящиеся на столах пред зеркалами, убрать прочь (приказать г-ну Прозорову с тем, чтобы вазы эти переместить, где прилично); 5. В маленьком коридоре желтого цвета стены покрасить зеленым (приказать малярному мастеру исполнить. Исполнено); 6. В нижнем коридоре левого флигеля (от задней стены по вторую дверь), сделать светлую перегородку для прислуги; 7. Сделать маленькую клумбу против нового балкона в садике (предписано садовому мастеру Маркварту); 8. Там же увеличить по указанию три клумбы; 9. Снять два большие дерева за прудом (исполнено); 10. В бывшей Бильярдной комнате картин вешать не надобно; 11. Проезжая парком Его Величество разрешил проложить дорогу по шоссе до новой парковой дороги № 4 (предписано уже Пиперу); 12. Решетчатые чугунные ворота перенесть от Лам в полуциркуль к д. Александровке, а от Красносельских ворот на Красносельскую дорогу (исполнить, когда удобно будет)».[236]

Как мы видим, работы были разного масштаба, от мелочей до довольно крупных проектов. К мелочам можно отнести замечание Николая I, переданное «придворному механику Гамбсу», что «в новой Столовой сиденья у стульев съехали к спинке».[237] Кроме этого, императрица Александра Федоровна пожелала увидеть в своем Кабинете новое зеркало и шкаф, проекты которых были также представлены на высочайшее рассмотрение Гамбсом. В августе 1846 г. по высочайшему повелению императрицы Гамбсу лично передали «План большого Кабинета Государыни Императрицы в Царскосельском Новом дворце… которому Ея Величество сама изволила указать, какую и где Ей угодно иметь мебель».[238] А также императрица Александра Федоровна в очередной раз захотела «переменить в том же дворце в бывшей Уборной комнате Ея Величества обои, а в новой, теперешней Уборной – ситец, с тем, чтобы наперед здесь представлены были на Высочайшее Ея Величества усмотрение и выбор, образцы для первой комнаты бумазейных обоев, а для второй ситцев».

При этом царскосельским хозяйственникам передали высочайшее повеление, чтобы ремонты и поправки закончить к концу августа 1846 г. Следовательно, лето 1846 г. Александровский дворец вновь пустовал.

Архитектор А.И. Штакеншнейдер

Как исполнялись распоряжения Николая I? Естественно, немедленно. Например, когда Николай I распорядился повесить в Красном кабинете, вместо бронзовой люстры фарфоровую, «соответствующую прочему убранству»,[239] то для выполнения этого распоряжения немедленно вызвали специалистов Императорского Фарфорового завода.

Выполняя распоряжение Николая Павловича, специалисты работали над заказом по уже сложившемуся алгоритму. Поскольку среди готовых вещей ничего подходящего не нашлось,[240] в Александровский дворец направили мастера Фарфорового завода Александра Новикова для «осмотра». Естественно, на стадии проектирования возникали вопросы: какую люстру проектировать – с карсельскими лампами или свечами? В ответе чиновники сообщали, что нужна люстра на 24 свечи (в прежней, бронзовой, было 22 свечи). Мастерам завода поставили жесткие сроки – 2 месяца на весь технологический процесс и утвердили цену фарфоровой люстры – 775 руб. против 200 руб., которые стоила бронзовая люстра. Кроме фарфоровой люстры, предполагалось украсить фарфоровыми вставками двери Углового кабинета с внутренней стороны.

В сентябре 1846 г. архитектор А.И. Штакеншнейдер, проектировавший эскизы рисунка дверей и фарфоровые вставки для них, сообщил Я.В. Захаржевскому: «Двери эти я полагаю обклеить такого цвета деревом, как мебель, филенки украсить расписным фарфором, укрепленном бронзовыми накладками».

26 октября 1846 г. императрица Александра Федоровна утвердила рисунок двери с шестью фарфоровыми пластами и «по оному уже делаются мебельным фабрикантом Гамбсом двое дверей для Орехового дерева». Тогда же последовало высочайшее повеление: «двери в прежний большой Кабинет в Новом дворце Царского Села сделать по утвержденному уже Ея Величеством 26 минувшего октября рисунку, с фарфоровыми живописными пластами картин рококо, а других дверей в Малиновую новую Гостиную вовсе не делать, оставя нынешние».[241]

Кроме этого, архитектор Штакеншнейдер сообщал, что изготовленная ранее фарфоровая люстра так понравилась Николаю I, что он распорядился составить новый эскиз для еще одной подобной люстры, поскольку «Государю Императору угодно, чтобы по этому рисунку была сделана люстра для большого Петергофского Дворца во вновь отделываемые комнаты… при сем возвращаю рисунок, составленный на Фарфоровом заводе».[242]