Игорь Зимин - Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора

• Название: Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора
• Автор: Игорь Зимин
• Жанр: Культурология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-227-06060-0

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

---

В 19 часов мальчики шли к матери и «проводили у нее целый час». В Китайской комнате Екатерининского дворца Мария Александровна «сидела, окруженная детьми, за чайным столом, поучала, наставляла их, хвалила или журила за их поведение, слушала их признания, разъясняла их недоумения и сомнения».[259] Чай разливала одна из фрейлин, и тут же цесаревич играл в вист со «своими», как называл он адъютантов и вообще состоявших при нем лиц.

В 20 часов, после благословения родителей, дети отправлялись спать.

Многие из традиций, бытовавших в Петергофе, в несколько ином виде реализовывались и близ Александровского дворца. Например, знаменитые штурмы кадетами петергофских фонтанов в Царском Селе заменялись кадетскими трапезами перед Александровским дворцом.

Гусары перед Александровским дворцом. Худ. К. Пиратский. 1849 г.

Поскольку в Царском Селе находился Александровский (малолетний) кадетский корпус, курировавшийся лично Николаем Павловичем, а также квартировал лейб-гвардии Кирасирский полк, то «в праздники, даваемые кирасирам, перед Александровским дворцом разбивались длиннейшие шатры, накрывались столы и тут, вперебой с солдатами, размещали нас за полковую трапезу. Разница была только в том, что им давали стакан водки, а нам бутылку меду, которую всегда пивали солдатики. Также частенько водили на Коровью ферму, где поили молоком досыта, отчего шествие роты домой по саду сильно замедлялось, ибо много было остановок в кустах по случаю желудочных отправлений. Тут на ферме мы бегали на лошадиное кладбище, почему я узнал, что конь Александра I прозывался “Бьют” На нем он сделал всю Французскую кампанию. Не знаю, придется ли мне лежать в такой злаченой могиле», – вспоминал художник А.П. Боголюбов, множество картин которого украсили стены императорских комнат в Александровском дворце в 1860-1870-х гг.

О малолетних кадетах старались заботиться и без официального на то повода. По воспоминаниям художника-мариниста А.П. Боголюбова, окончившего Александровский кадетский корпус: «Не состоится какой-либо обед во дворце или есть излишек конфет и фруктов – все это присылалось в Корпус. Царица с детьми тоже часто у нас бывала. Но ее приходы были больно церемонны. Кто мало-мальски подскочит к ней бойко с обычной фразой: “Дайте что-нибудь на память”, того после драли розгами, почему её и побаивались. Но все-таки, коли даст, бывало, платок, то вмиг он уже оказывался в кусках, а иногда обдирали и всякие фалберм платья или шубки».

Осенью 1852 г. по повелению императрицы вновь «поправлялись» комнаты великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны (гостиная, кабинет и опочивальня), устроенные в бельэтаже правого флигеля за Концертным залом в 1849 г. Для Кабинета тогда сделали два «оконных матраца из трипа цветом масака». Надо отметить, что подушки на широкие подоконники, на которых так удобно сидеть, были обычной деталью дворцовых интерьеров еще в XVIII в. Главные работы тогда шли в Опочивальне великой княгини, где поставили «односпальную кровать орехового дерева с матрасами и подушками вместо двуспальной», которую приказали «перенесть в спальню Константину Николаевичу и к ней прибавить 2-е ширм орехового дерева. Туда же сделать два оконных матраца под цвет стен».[260]

Архитектор И.А. Монигетти. Худ. К. Брюллов. Конец 1830-х гг.

В комнатах великого князя Константина Николаевича в Уборной поставили односпальную кровать красного дерева; в Детской комнате – письменный стол вместо большого дивана, обитого зеленым бархатом, который убрали в кладовую; в Спальне разместили упомянутую выше двуспальную кровать великой княгини Александры Иосифовны.

Последний раз императрица Александра Федоровна обновила свои покои в Александровском дворце в ноябре 1852 г., когда столярный мастер Якобс установил в опочивальне императрицы две витрины орехового дерева с зеркальными стеклами, оклеенные внутри бархатом (по 140 руб. за витрину) для хранения бриллиантов. Эти витрины видны на акварели Э.П. Гау (1861 г.).

Император Николай I.

Худ. В.Д. Сверчков. 1856 г.

Императрица Александра Федоровна.

Худ. К. Робертсон. 1852 г.

Последний раз при Николае I вопрос о косметическом ремонте парадных залов Александровского дворца был поднят в 1853 г., когда, согласно рапорту от 10 декабря в Царскосельское Дворцовое правление, архитектор И.А. Монигетти при осмотре Круглого зала выявил «порчу на стенах по фальшивому мрамору» и предложил «сделать все вновь под фальшивый мрамор на английском цементе по примеру сделанному в Турецкой Ванне, но не белый, а с прожилками… или просто оштукатурить. и покрыть колером». Однако архитектор отмечал, что, хотя последний вариант и более дешевый, но при этом главный парадный зал «по величине гладких плоскостей потеряет весь вид».[261] Кроме этого, в рапорте Монигетти упоминает, что скульптор Ботт берется восстановить первоначальный облик фальшивого мрамора по цене в 90 коп. сер. за кв. аршин.

Однако этот проект не был осуществлен, поскольку осенью 1853 г. Россия вступила в войну с Турцией, которая весной 1854 г. переросла в Восточную (Крымскую) войну. Поэтому к этому вопросу вернулись только после прекращения войны в 1856 г.

Когда в феврале 1855 г. в Зимнем дворце умер Николай I Александровский дворец начал постепенно запустевать, поскольку центр придворной жизни во время пребывания в Царском Селе Императорского двора переместился в Зубовский флигель Екатерининского дворца. В Александровском дворце продолжала жить императрица Александра Федоровна. Ремонты если и случались, то они носили, как правило, косметический или интерьерный характер.

А.Ф. Тютчева. 1862 г.

Так, в 1855 г. в правом флигеле дворца оборудовали квартиру (гостиная, столовая и спальня) для фрейлины трех императриц графини Е.Ф. Тизенгаузен, которая вскоре перешла на должность помощницы А.Ф. Тютчевой, воспитательницы младших детей Александра II.

22 июня 1856 г. архитектор Монигетти возобновил хлопоты по ремонту парадных залов, начатые им еще при Николае I. Он сообщил начальству, что все тот же «скульптор Бота» гарантирует исправление фальшивого мрамора в парадных залах за 1,5 месяца по цене в 1000 руб. сер., давая при этом годовую гарантию на свою работу. В рапорте Монигетти пишет, что в Круглом зале и двух смежных с ним парадных залах «имеются с давнего времени трещины». При этом восстановление первоначального колера фальшивого мрамора довольно сложно и неизбежно «поправленные места будут заметны». Поэтому архитектор предлагал изменить первоначальный облик зала, заполнив трещины «голубым составом, что будет изображать как бы жилки и придаст существующему белому мрамору вид каррарского 2 сорта».

Е.Ф. Тизенгаузен. Худ. И.Г. Григорьев. 1820-е гг.

Доводы Монигетти показались руководству убедительными, и 7 июля 1856 г. Александр II высочайше повелеть соизволил: «…допустить к исправлению фальшивого мрамора на стенах в трех комнатах Нового Царскосельского дворца». Скульптор Ботт свои обязательства выполнил в полном объеме, и в марте 1861 г. Монигетти докладывал руководству, что «означенный мрамор до сего времени хорошо сохранился».

Императрица Александра Федоровна.

Худ. Ф.К. Винтерхальтер. 1856 г.

В последние годы жизни императрицы Александры Федоровны в Александровском дворце светская жизнь практически прекратилась. Императрица почти ослепла и фактически не покидала своих комнат. Поэтому в Александровском дворце постепенно начались «ликвидационные работы». Так, сцену для любительских спектаклей, периодически устанавливавшуюся в Полуциркульном (Круглом) зале Александровского дворца с 1842 г., в 1858 г. демонтировали. Весной 1859 г. все ее элементы и декорации передали в Китайский театр.[262]

Великий князь Михаил Николаевич.

Худ. М. Зичи. 1852 г.

Великая княгиня Ольга Федоровна.

Худ. Ф.К. Винтерхальтер. 1857 г.

В январе 1856 г. приняли решение провести ремонт комнат великой княгини Марии Николаевны, располагавшихся к этому времени на втором этаже левого флигеля Александровского дворца. Дело в том, что эти работы планировались еще в 1855 г., но после смерти Николая I проект на некоторое время заморозили, поскольку Александр II повелел «работу сию отложить до более удобного времени». Весной 1856 г. архитектор Монигетти, выполняя распоряжение, составил смету и описание предполагаемого ремонта. Судя по «Описанию ремонтным работам 1856 г…», в комнатах великой княгини предполагалось: 1. В гостиной комнате покрасить стены и покрыть лаком паркет; 2. В двух детских комнатах – оклейка обоями стен, покраска стен, покраска соснового пола масляной желтой краской. Такие же работы намеревались провести и в гардеробной комнате.[263]