Игорь Зимин - Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора

• Название: Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора
• Автор: Игорь Зимин
• Жанр: Культурология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-227-06060-0

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

---

Примечательно, что пафосная по задумке карусель, неожиданно превратилась в смешной семейный праздник. Дело в том, что хотя все мужчины и были прекрасными наездниками, но рыцарские доспехи оказались многим маловаты, и, кроме того, они даже вечером нагрелись на майском солнце, так что участникам карусели было некомфортно и душно. Поэтому лошади нервничали, спотыкались, какие-то плохо пригнанные части доспехов отваливались, а сам Николай Павлович ни как не мог справиться с забралом шлема, который все время закрывался. Императору было душно, и он пытался откидывать забрало, дергая головой. В результате пафосная рыцарская карусель превратилась в некую пародию, но именно это и обеспечило ей теплые воспоминания всех ее участников, поскольку зрители буквально «лежали» от смеха, наблюдая, как закованные в железо участники карусели пытаются сохранить лицо. В результате дамы подарили свои платки тем «рыцарям», которые больше всего их рассмешили.

Мемуарные оценки произошедшего несколько разнятся. Например, императрица Александра Федоровна признавалась, что никогда так не смеялась, как на этой карусели. Николай Павлович еще в ходе «тренировок» обронил: «Нет, такие проделки нашим старым костям не под силу, десять часов на маневрах меньше меня утомляют». Юная поросль императорской семьи, также участвовавшая в действе, но без рыцарских доспехов, откровенно по-мальчишески развлекалась. Великий князь Константин Николаевич в тот день записал в дневнике: «Был карусель, мущины в латах, дамы в костюмах. Мы пажами. Все в восхищении». Его младший брат, 9-летний великий князь Михаил Николаевич, зафиксировал: «Когда кончился карусель, то поехали к Арсеналу, и мне было ужасно весело».

Самую пространную запись оставил в дневнике воспитатель великого князя Константина Николаевича, моряк Ф.П. Литке: «Кавалерам латы даны были из Арсенала. Все это прибрать и пригнать в неделю, дамам сшить себе костюмы. С ног все сбились. Но это еще не главное: надо было видеть этих несчастных, когда они влезли в железные футляры, не на них сшитые, совершенные мученики, и в этом состоянии управлять лошадью. Кавалеристы записные признавались, что они совсем не покойны, тем более что и лошади не привыкли к таким фигурам. Государь, примеряя шлем свой, чуть не задохся. С его расположением к притечению крови к голове. Словом тоска наполняла душу, пока все не кончилось!.. Между тем все-таки факт любопытный и стоит сохранить его в памяти. Было 16 пар… Все это собралось в Арсенале, где кавалеры и одевались. Дамы одели своих кавалеров шарфами, все сели на коней, и поезд двинулся. Впереди С.А. Юрьевич в костюме герольда, с булавой в деснице – совершеннейшее когда-либо виданное олицетворение Санчо-Панса; за ним хор трубачей, в латах и шлемах, потом взвод черкес в полном орнате и кольчугах… Поезд шел от Арсенала, мимо башни к Александровскому дворцу, перед которым на площади достаточное пространство устроено было глубоко песком. Тут объехав раза два кругом, императрица остановилась перед крыльцом с своим рыцарем, пажи по сторонам, а кортеж… начал делать фигуры… Художники постараются сохранить напоминание – Зауервейд уже пишет, Орас Верне, только что приехавший, смотрел из окна государева кабинета… Спору нет, зрелище недурное, да стоит нам слишком дорого».[166]

Что касается пафоса, то упомянутый в дневниковой записи Литке французский художник Орас Верне написал групповой семейный парадный портрет, ныне украшающий один из залов Александровского дворца. В центре картины мы видим в образе Прекрасной дамы императрицу Александру Федоровну, одетую в средневековое платье из золотой парчи и синего бархата, на белоснежном коне, рядом – ее верный рыцарь Николай Павлович в доспехах с поднятым забралом. Возле императора – наследник, 24-летний великий князь Александр Николаевич; за его спиной – Максимилиан Лейхтенбергский, зять Николая I, муж его старшей дочери, Марии Николаевны. За спиной императрицы художник расположил верхами двух милых, тогда еще незамужних дочерей императорской четы – Ольгу и Александру. На коне справа – молодой великий князь Константин Николаевич. В образе маленьких пажей – великие князья Николай и Михаил Николаевичи. В левом верхнем углу картины просматривается силуэт здания Арсенала, от которого и началось торжественное шествие.

Царскосельская карусель. Худ. О. Верне. 1843 г.

Возвращаясь к прозе жизни, упомянем, что в 1842 г. в комнатах Николая I установили душевую кабину, или, как ее тогда называли, «шкаф дождевой». К весне 1842 г. с разрешения Николая I на втором этаже левого флигеля в комнате великих князей Николая и Михаила, по ходатайству их воспитателя А.И. Философова,[167] провели перепланировку. Тогда сняли продольную перегородку, уничтожили антресоль и сделали один большой альков между двумя дверьми, из которых одна вела к ватерклозету, а другая – в отгороженное альковом пространство, в котором поставили шкафы с «дождевыми ваннами».[168] [169] Эти душевые кабины сделали тогда же, но поскольку их возили вслед за великим князьями из Царского Села в Гатчину, то к весне 1845 г. для мальчиков в их комнате сделали две стационарные «дождевые ванны с прибором из ясеневого дерева», так же как и учебную доску из липового дерева.[170]

К той же прозе жизни отнесем и вскрывшиеся серьезные проблемы, связанные с состоянием перекрытий Александровского дворца. Как следует из рапорта архитекторского помощника Черфолио от февраля 1842 г., «в Царскосельском Новом дворце во втором этаже над Официантскими комнатами, при проводе в стене вновь дымовой трубы для делаемого теплого шкафа к разогреванию кушаньев, оказалось, что концы двух балок вделанные в стену до того сгнили, что при ударе ломом оный проходит на сквозь».[171] Поскольку при дальнейшем исследовании оказалось, что «у многих балок остающихся закрытыми концы сгнили», то было принято решение об их «непременном исправлении».

Но сначала на протяжении весны 1842 г. предполагалось провести детальную диагностику состояния всех несущих балок Александровского дворца. Напомним, что потолочные балки уже менялись во время ремонта 1809 г., то есть чуть больше 30 лет назад, что является непозволительно малым сроком для такого важного конструктивного элемента.

Как указывается в рапорте архитектора Ефимова, предполагалось «вскрывать полы для освидетельствования по частям». Чем закончилась эта диагностика балок, из документов неясно, поскольку крупных счетов на эту серьезную работу по замене межэтажных перекрытий в 1842 г. не проходило.

Как следует из воспоминаний великой княгини Ольги Николаевны, в 1843 г. вся семья собралась вместе в Александровском дворце только осенью, поскольку в Зубовском флигеле Екатерининского дворца 8 сентября 1843 г., «в день Рождества Богородицы, у Мари родился сын Николай, будущий Наследник престола. Радость была неописуемой. Папа приказал своим трем сыновьям опуститься на колени перед колыбелью ребенка, чтобы поклясться ему, будущему Императору, в верности. Кто мог тогда подумать, что этот Наследник, этот ребенок, с которым связывали столько вполне заслуженных надежд, которого так тщательно воспитывали, что это существо сгорит в 22 года вдали от Родины, незадолго до свадьбы с датской принцессой Дагмарой. (Нике умер в Ницце 12 апреля 1865 года. В его память там основана церковь, украшенная иконами с Родины.) Крестины были в октябре, Папа и я были крестными отцом и матерью. Как своей “куме” Папа подарил мне, по русскому обычаю, прекрасную опаловую брошь.

Великая княжна Ольга Николаевна в мундире Елисаветградских гусар. 1842 г.

Мы очень полюбили те тихие дни, когда молодая мать должна была жить вдали от всяких развлечений и обязанностей. Как уютно было в комнатах, совершенно закрытых для внешнего мира, с полуспущенными шторами, где лежало юное существо, ослабевшее, но счастливое, с ребенком в руках. Какими сердечными, какими откровенными были наши разговоры, как мы все, сестры и братья, любили друг друга и наших Родителей! Происшествия этого года сблизили нас, если это только было возможно, еще больше, каждый приобрел опыт, мучительный или счастливый, и каждый получил поддержку любящих его. Только потом я поняла, как легко в таких условиях делать добро, исполнять свой долг. Если передо мной стояла какая-нибудь задача, я отдавалась ей всей душой».

После рождения Никсы (8 сентября 1843 г.) его дяди – великие князья Николай и Михаил – собственноручно произвели салют 101 выстрелом из двух пушек, установленных на бастионе перед Башней-руиной.

Упомянем, что в 1843 г. из всех перестроек на императорской половине Александровского дворца была усовершенствована только ванна Александры Федоровны, где установили некое приспособление «для греяния белья во время ванной».