Валентин Пронин - Царь Саул

• Название: Царь Саул
• Автор: Валентин Пронин
• Издательство: Вече
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-4313-8

Царь Саул (1029–1005 гг. до н. э.) — едва ли не самый почитаемый из древних правителей Израиля. По легенде, он был призван на царство еврейским народом, вопреки воле судей и пророков, руководивших в те времена жизнью страны. Ведя непрерывные войны с агрессивными соседями, Саулу в итоге удалось собрать разрозненные земли колен Израилевых в единое государство. Однако преждевременная гибель Саула и его сыновей помешала основанию его династии…

---

— Смерть и убийство, ссора и бедствие, сокрушение и удары, огонь и меч — всё для беззаконных! И потоп от бога был для них! Имения неправедных иссохнут, как песок в пустыне, а славные имена праведных, как гром при проливном дожде, прогремят! — восклицали они ржавыми и хриплыми голосами, привыкшими к проклятиям и воинским командам.

Доик-идумей стоял среди них, злобно сверкая глазами, и с досады кривил губы. Он ничего не мог поделать, даже когда обнажил меч. «Чтоб вас истерзали львы и косматые чудовища гор, чтоб на вас напал чешуйчатохвостый скимен, шакалья порода…» — бормотал Доик и, увидев спускающегося с возвышения Шомуэла, подошёл к нему.

— Жрэц, мэне посылал мой царр Шабул взять у тебэ Добид, бэтлэхэмца, — коверкая слова, произнёс идумей. — Гдэ он, жрэц? Я должен его убыть.

— Моё ведение состоит в божественном служении и приношении жертвы. — Шомуэл с презрением взглянул на насупленное лицо чумазого, словно от грязи, косноязыкого идумея. — Если тебя интересует другое, спроси моего слугу.

— О, доблестный Доик, — с хитрым видом заворковал гибкий курчавый Шуни, — известность твоя донеслась и до Рамафаима. Однако твои соглядатаи ошиблись. Тысяченачальник господина нашего и царя с именем Добид не появлялся в нашем городе.

Прости, но не взыщи: его здесь нет. А царь, говорят, послал своего брата Абенира и сына Янахана перебить тысячу-другую идумеев, напавших на шимонитский городок. Не знаешь, чем там всё кончилось?

С руганью раздавая затрещины воинам, Доик долго приводил их в сознание. Наконец ему удалось собрать всех в тесную группу. Подобрав с земли оружие, они нестройно поплелись к воротам.

3

Вернувшись в Гибу, воины стояли посреди крепости на коленях, опустив головы, потому что Саул изрыгал на них угрозы и проклятия. Он сорвал с себя ремень и лупил по их тупым вихрастым затылкам.

— Где твой лазутчик, Доик? — ревел царь, замахиваясь куда ком и хватая идумея за бороду. — Он не мог отличить Добида от какого-нибудь рамафаимского дурака? Он же болтал, что видел рыжего щенка с Шомуэлом!

— Он отлычил рыжего, — отворачиваясь от страшного царского кулака, говорил Доик. — Он снова мэне шказал: там Добид. И старык был с ным, проклятый жрэц.

— Бараны и ослы! Вам надо пастись на лугу, а не ходить в походы. Раз не под силу исполнить приказ царя, убирайтесь. Завтра я сам пойду ловить своего врага. А вас в следующий раз я повешу за такую службу. — Царь плюнул на иссушенную зноем землю и зарычал от неутолённой жажды мщения. — Доик, чтобы собрал завтра две сотни лучших бойцов. Я пойду с ними в Рамафаим.

На другой день, сопровождаемый копейщиками, с дядей Ниром, Бецером и лекарем Гистом Саул подъехал в колеснице к внешнему колодцу у стены города. Место это служило источником чистой воды для горожан.

Трое из ехавших в колеснице невольно вспомнили раннее весеннее утро, когда в поисках пропавших ослиц Саул с Бецером и приставшим к ним Гистом остановились здесь, чтобы узнать о великом прозорливце. И тогда стайка резвых девушек с кувшинами показала им, где его найти. Возле колодца и сейчас находились люди, пришедшие за водой, — женщины, слуги, молодёжь из предместья.

Распахнутые настежь ворота Рамафаима принимали вереницы богомольцев. Люди несли хлебы и мехи с вином, ягнят и козлят.

Тащили упирающихся баранов к главному алтарю в Набате. Там происходило праздничное жертвоприношение, там пророчествовали десятки своих и пришлых пророков. Именно в Набатее Рамафаимовой можно было увидеть служение первосвященника и услышать его пророчество.

Лицо Саула внезапно покрылось пятнами, глаза вперились в пустое пространство со страстью, ужасом и мольбой.

— Туда, — сказал царь, указывая возничему, — скорее.

В Набатее шло пророчество: восклицали косматые старики, молотя в бубны, плясали и пели сотни людей, падали на землю и бились в судорогах припадочные. Высоко на горе, рядом с алтарём, красным от крови жертвенных животных, пророчествовал Шомуэл. Его голос раскатисто доносился до близких улиц, и богомольцы, давя друг друга, старались оказаться ближе к чудодейственному старцу, к великому прозорливцу.

Толпы метались по прилегавшим улицам. Безостановочно кланялись, протягивая руки к алтарю, молебщики из всех колен Эшраэлевых со своими жёнами и дочерьми, разодетыми и накрашенными, бренчавшими золотом и медью браслетов; тут же подвывали дикарскими голосами приобщённые к вере, обрезанные мохабиты, аммонеи, аморреи и идумеи с курчавыми патлами, заплетёнными в косы, с кольцами в носу и ушах; тут глазели, ахая и болтая между собой, иноземцы из Тира, Сидона и Гебала, из древнейшего сирийского города Дамашки[61], из Митанни, даже из проставленной столицы Баб-Иллу, что находится в межречье Эпрато и Хидеккеля…

Вдруг всё это остро пахнущее, орущее, галдящее, беспокойно толкущееся месиво народного торжества шарахнулось в стороны, полезло на обрушенные ступени, на корявые суки теребинтов и тутовых деревьев, на плоские крыши низких домиков. Залаяли злобные собаки, зарыдали, икая, ослы, взревели верблюды с вьюками и всадниками на горбах…

«Царь, царь… — неслось всюду между людьми; выкатились белки чёрных глаз, взмахнули смуглые чумазые руки, сверкали оскаленные белые зубы хебраев… — Царь, царь Саул приехал к великому прозорливцу… Они враждуют… Что же будет! Что будет! О, Ягбе, Эль-Эльон, Баал-Беррит… О, Адонай! О Эль-Шаддаи!!!»

Двести отборных воинов Саула уже шатались, будто упившиеся крепким вином… Не могло вынести сердце человека зона божьего в пророчествах… Дух божий нисходил на них… А в некоторых, может быть, вселялся злой дух тёмных богов, изуверских, кровожадных, исступлённых и страшных…

Гист проклинал себя, что не уговорил Киша, Нира, Ахиноам, левита Ашбиэля, кого-нибудь ещё… удержать Саула, чтобы не ехал он в это змеиное гнездо первосвященника, владеющего чарами подчинения своему пророчеству, своему беснованию, своему торжеству… И случилось…

Саул отбросил расшитый серебром плащ и смахнул с седеющей головы белый кидар. Он бросился в середину вопящей от ужаса толпы и завыл, как волк в зимнюю ночь, зарычал, как разъярённый косматый лев, рявкнул, будто медведь, раненный острым копьём охотника…

— Господин мой и царь! — кричал Бецер, безуспешно пытавшийся остановить его. — Не делай этого, прошу тебя! Не следуй за этими обманщиками! Не пророчествуй! Не надо!

Но было поздно, потому что затмение пало на голову царя, и духовный восторг обуял его сердце. Так и не добравшись до прозорливца, Саул скакал, словно — сивый козел, с другими, потерявшими разум стариками и молодыми. Они криком своим перебивали его бестолковые грозные посулы и проклятия. Они вместе с ним плясали и пели, терзая музыкальные инструменты. Они визжали и вопили, словно стая бесстыжих обезьян, которых привозили иногда на рынки Ханаана коварно усмехавшиеся египетские торговцы.

Саул изрыгал брань и пену, юродствовал и изгалялся. В конце концов, царь сорвал с себя всю одежду. Обнажённый, как раб в каменоломне, потеряв даже набедренную повязку, рухнул в пыль и раскинул посреди площади своё могучее, покрытое шрамами тело, будто пьяный Ной перед сыновьями…

Лупя кнутом направо и налево, Бецер бросился к царю, чтобы окутать его плащом. За ним последовали Нир и кто-то из воинов, сохранивших разум. С трудом они положили Саула на колесницу.

— С дороги! — Бецер направил буйно храпящих горячих коней прямо на толпу.

Колесница понеслась к воротам и умчала из Рамафаима царя, впавшего в беспамятство. Нир и Гист, сожалея о происшедшем, находились с ним. Низкорослый лекарь влил в приоткрытый рот Саула лекарство из своей склянки. Через недолгое время тот заморгал и откашлялся.

— Где я? — спросил царь.

— Возвращаемся домой, — коротко ответил Бецер, правя лошадьми.

— А Добида нашли? — опять спросил царь и сел, однако тут же застонал и обхватил голову руками.

— Не до того, Саул, — без церемоний сказал ему дядя Нир. — Жив бог наш, ты пришёл в себя. Добида никто не видел, нечего и искать. А вот тебя, когда ты пророчествовал и плясал, могли в толпе ударить ножом. И кто бы это сделал — пойди узнай. Вот так вот. Лучше уж попить лекарства, которые тебе напарит наш Гист, поспать и отдохнуть. А Добид — пусть идёт себе куда хочет.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

1

На рассвете того же дня, до жертвоприношений и приезда Саула, Добид тайно вернулся в Гибу. Закутавшись в серую дерюжную ткань, он вошёл в крепость. Приблизился к дому Янахана и вызвал его, послав мальчика с улицы. Ребёнок побежал и сказал Янахану, что его спрашивают.

Царевич вышел, недоумевая. Но, узнав Добида, обнял его по-братски.