Валентин Пронин - Царь Саул

• Название: Царь Саул
• Автор: Валентин Пронин
• Издательство: Вече
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-4313-8

Царь Саул (1029–1005 гг. до н. э.) — едва ли не самый почитаемый из древних правителей Израиля. По легенде, он был призван на царство еврейским народом, вопреки воле судей и пророков, руководивших в те времена жизнью страны. Ведя непрерывные войны с агрессивными соседями, Саулу в итоге удалось собрать разрозненные земли колен Израилевых в единое государство. Однако преждевременная гибель Саула и его сыновей помешала основанию его династии…

---

— Забавно, забавно. — Номарх жизнерадостно потирал мясистые ладони. — А ты почему не поддерживаешь рассказы о Ханаане, Нахт?

— Я бывал там, — пожал плечами сиятельный Нахт, — но не столь часто, чтобы считать себя знатоком.

— Однако в горле у меня пересохло, — облизнув губы, неожиданно сказал номарх. — Почему нам не дают вина? Мы выпьем за осуществление наших намерений. За новое завоевание Ханаана.

Стоявший у входа мужчина в военной одежде исчез. Другой, широкоплечий, остался. Немедленно вошли две девушки в пышных париках и прозрачных платьях, не скрывавших их прелестей. Они внесли на подносах фаянсовые кувшины и четыре чаши — одну золотую, две серебряные и бронзовую. Золотую взял номарх. Серебряные достались жрецу и Нахту, бронзовая Гисту.

— Какую строгость при распределении посуды для вина соблюдает мой управляющий… — усмехнулся Рехмиу. — Вообще-то я тоже сторонник традиций. Это объединяет людей Кеме. Правильно воспитывает молодёжь, ограничивает своеволие невежд, и удерживает в рамках приличий жизнь простого народа. Н-да, это правильно. Но не до такой же степени, как в нашем случае… Так что управляющий Гур явно перестарался. А какие красивые рабыни принесли вино и чаши… Особенно та… — Номарх указал на хрупкую девушку с бледно-смугловатой, почти голубого оттенка кожей. Наливая вино в чаши господ, юная рабыня чуть сгибала шею, изящную, как стебель, и внимательно наклоняла нежное лицо с приплюснутым носиком, красным ртом и огромными чёрными глазами в длинных ресницах.

— Как тебя зовут? — довольно ласково спросил номарх, дотрагиваясь до её маленьких грудей.

— Ноэми, мой господин. — Девушка вздрогнула от прикосновения Рехмиу, её ресницы испуганно задрожали.

— Ты не дочь Кеме. И ведь родина твоих родителей не Ливия и не Пунт, — продолжал номарх. — Откуда они?

— Мои родители были из Беер-Шабии, мой господин.

— Это город у южных рубежей Ханаана, превосходительный, — пояснил Нахт.

— Значит, ты… юдейка? — Рехмиу фыркнул от лёгкого смешка, потому что происхождение рабыни соотносилось с темой их переговоров: Ханааном — Эшраэлем. — Или хананейка?

— Мои родители шимониты.

— Это не одно и то же? — удивлялся номарх, проявляя снисходительное презрение египтянина к большинству народов и стран на земле, кроме хеттов и Вавилона. — Можешь идти. Вино оставь вон там. — Он указал на столик, принесённый вторым человеком, стоявшим у входа.

Девушки церемонно склонились до самого пола, попятились и исчезли.

— Очаровательные птички, которых хочется съесть, — сделал заключение Рехмиу и добавил: — Меня удерживает от этого желания утомление жизнью. Хнумхотепа удерживают обеты и мудрое воздержание. А Нахта и Гиста женская прелесть оставляет равнодушными.

— Отчего же… — почтительно возразил Нахт. — Зрительно я вполне различаю женскую красоту…

— Ладно, выпьем вина. Это в наших возможностях, — сказал номарх, делая глоток из чаши. — Гист, продолжай рассказывать про свои злоключения.

— Слушаю и повинуюсь, превосходительный господин. — Гист тоже сделал глоток и заговорил. — После того как я убежал от разбойников и пришёл в Рамафаим, со мной произошло одно важное событие. Кто-то посоветовал мне обратиться к главному судье Шомуэлу, которого эшраэлиты считали не только вождём всех племён, но и первосвященником. А также великим прозорливцем, умеющим общаться с невидимым богом и предрекать людям будущее. Я подошёл к нему на площади, вкратце рассказал о своих печалях. Но сначала я объяснил, что не только говорю на языке ибрим, но и являюсь их единоверцем, поклонником бога Ягбе. Тогда прозорливец указал мне на будущий отрезок моей жизни: он пройдёт вблизи человека, которого я должен сегодня встретить, сказал он.

— Недурно, — заметил номарх. — И кого же ты встретил?

— Той же ночью я увидел вблизи Рамафаима костёр. Возле костра коротали время два молодых человека. Они сказали о своём желании спросить прозорливца, где пропавшие ослицы, которых они ищут по приказанию отца. Один из них поразил меня своим ростом, мощью и красотой. Его звали Саул.

— Уж не он ли стал царём, которому пелиштимцы отрубили голову? — заинтересованно прервал Гиста жрец. — Ты сказал: погиб царь Саул…

— Да, мудрейший Хнумхотеп, тот молодой силач оказался будущим царём Эшраэля. На другой день, когда мы пришли к дому судьи Шомуэла, он уже ждал Саула.

— А второй юноша? — вспомнил номарх. — Он-то кто?

— Просто слуга, дальний родственник Саула, превосходительный господин. Он потом всё время находился при Сауле, уже ставшем царём. Остался с ним и я.

— Похвально. Ты не упустил благоприятного случая. А почему судья ждал Саула?

— По принятым у них объяснениям, всё это решил бог. Он будто бы указал Шомуэлу кого следует помазать на царство. И внешне всё правильно: молодой, на редкость сильный, благочестивый эшраэлит. Со временем оказалось, что он доблестный предводитель войска. Обладает решительностью, волей и яростью в битве. Народ его сразу признал. И жречество Эшраэля тоже.

— Левиты? — почему-то напрягся, наклонившись к Гисту, жрец Хнумхотеп.

— Да, левиты, мудрейший. Однако странным представлялось одно обстоятельство. Саул принадлежал к простому роду земледельцев из маленького племени и самого незначительного колена Эшраэля.

— Ну, чего тут странного! — раскатисто засмеялся номарх. — По воле бога передавая народ избранному царю, судье хотелось бы сохранить власть. Зачем ему предлагать царя из знатного рода, влиятельного племени и многочисленного колена? Он собирался сделать Саула только водителем ополчения, вроде пса, охраняющего стадо. А сам бы продолжал управлять всеми делами и доходами. Не надо быть прозорливцем, чтобы всё это распознать.

— Конечно, превосходительный господин, находясь у власти в великом царстве Кеме, где фараоны, жречество и чиновники тысячи лет совершенствовали своё правление, преодолевая изменения и трудности, но сохраняя основу, — это одно понимание. А эшраэлиты ещё несколько столетий тому назад были кочевым народом. Если бы не план их расселения в Ханаане, осуществлённый таинственным Моше, они, возможно, продолжали бы жить на лугах Гошема или, подобно мадианитам и амаликцам, бродили бы по Синайской пустыне.

— Продолжай, Гист. Твой рассказ становится увлекательным, — довольно проговорил господин Рехмиу, допивая вино из золотой чаши и жестом приказывая, чтобы ему налили ещё. Высокий служитель при входе быстро подошёл и налил вино номарху.

Гист тоже отхлебнул из своей чаши, следуя правителю нома, и продолжал:

— Возвращаясь к сравнительно недалёким событиям, сообщу лишь, что Саула провозгласили царём в присутствии посланцев от всех колен Эшраэля. Однако многие старейшины и богатые землевладельцы из северных областей не желали оказывать царю содействие при сборе ополчения. Также и при выплате положенной дани для содержания войска. Отказывались они и отправлять Саулу подарки, чтобы царский обиход не пополнялся ценным имуществом.

— Это прямая измена, — возмутился номарх. — За неповиновение избранному правителю следует карать смертью. А Саул?

— Вначале он терпел. Продолжал погонять волов, распахивая поле, и заниматься воинскими упражнениями с несколькими сотнями добровольцев. Они составили ядро его будущего постоянного элефа. Так называют эшраэлиты отряд воинов в тысячу человек.

И всё-таки молодого царя поддерживала знать южных областей. Постепенно он сумел собрать три элефа. Ему содействовали левиты. Внешне был за царя первосвященник Шомуэл, тайно надеявшийся на возвращение власти судьям. Как потом выяснилось, он сам хотел бы создать наследственное правление. Но оба его сына оказались бестолковыми, развращёнными пьяницами и откровенными мздоимцами. Народ презирал их.

— А скажи-ка, Гист, кем ты был при новом царе? — хитро спросил номарх. — Как ты, любезнейший, стал… хм… придворным?

— С позволения превосходительного господина Рехмиу, мудрого Хнумхотепа и сиятельного Нахта, я не стану похваляться некоторыми из своих знаний и навыков. Вначале я закрепился в семье царя как лекарь. Я удачно вылечил родственников Саула. Впоследствии не раз давал лекарства и царю, когда его мучила бессонница и терзал злой дух, приводя к безумным поступкам и бессмысленной жестокости. Но это было потом, после того как Саул одержал несколько побед над аммонитами, пелиштимцами и амаликцами. Ещё он расправился с несколькими особенно ярыми противниками на севере и построил хорошую крепость в своём родном городе. Затем перебил несколько гарнизонов пелиштимских князей в других городах. Они потеряли господство над Эшраэлсм.

— Бывший погонщик волов совсем неплохо себя показал, — заметил Рехмиу. — Я был бы рад держать под своей рукой столь успешного полководца. Впрочем, кое-что о войнах ибримского царя я узнал. У меня есть соглядатаи в Пелиштиме.