Ронни Вуд - Ронни. Автобиография

• Название: Ронни. Автобиография
• Автор: Ронни Вуд
• Жанр: Биографии и Мемуары

Гитарист самой известной в мире рок-н-ролльной группы рассказывает историю группы и свою. Сырую, неочищенную, грязную и увлекательную.

Ронни Вуд происходил из цыганской семьи и вырос недалеко от аэропорта Хитроу, желая только играть музыку и рисовать. Вуд всегда был талантлив, а в 60-х годах, он часто находился в нужном месте и в нужное время, став гитаристом для всех, от Бёрдс и Джеффа Бека, до Фейсиз и Рода Стюарта. Но Вуд раскрылся совершенно по-новому, когда он присоединился к Роллинг Стоунз. Ни одна другая группа никогда не приблизилась к успеху Роллинг Стоунз — как художественному, так и материальному — и их долговечности. Ни одна другая группа никогда не переживала столкновения творческого потенциала таких крупных личностей.

С успехом пришли и серьёзные проблемы — сумасшедший разгул, алкоголь и наркотики преследовали Ронни в его рок-н-ролльных приключениях. Его отношения, особенно с Миком Джаггером, Китом Ричардсом и женщинами в его жизни, становились все более сложными.

Увлекательный портрет не только группы Роллинг Стоунз, но и величайших рокеров — от Эрика Клэптона до Рода Стюарта, Джимми Пейджа и Кит Муна, Джими Хендрикса и Пита Таунсенда. Невероятное путешествие в мир рок-н-ролла.

---

Со временем, если ты занимаешься этим достаточно долго, то начинаешь видеть «их» везде. Темные силуэты в зарослях. Тени на стене дома. Люди, прокрадывающиеся в твой дом. Они здесь. И они хотят убить тебя.

Иногда кое-кто действительно бывал здесь. Актер Сеймур Кассель, которые жил в старом доме Ленни Брюса над Сансет-Стрип, обычно приходил ко мне домой, и зная, какими параноиками все тут стали, осторожно пугал нас, прячась в кустах. Однажды ночью мы с Бобби фрибейсили с Аланом Парисером — это он придумал Монтерейский поп-фестиваль и был менеджером Ринго, Кросби, Стиллза и Нэша и других. Мы курили, а Алан выглянул в окно и увидел кого-то, крадущегося по саду. Он вскричал: «Помогите, здесь кто-то есть — честно, я видел кого-то», и очень встревожился. Мы посмотрели и никого не увидели, но когда Алан поглядел туда снова, тот, кто там был, снова был там. На следующий день Сеймур пришел и сказал, что это был он — нарочно, чтобы испугать Алана. Он приехал сюда, напугал нас, а потом поехал домой, чтобы ответить на наш параноидальный телефонный звонок.

Если говорить о группе «Кросби, Стиллз, Нэш и (иногда) Янг», то я все время сталкивался с этими ребятами. Грэм Нэш был безобидным парнем, всегда очень вежливым. Нил Янг был хорошим парнем, который придумал для меня название «New Barbarians». Он рассказал мне, что была такая группа в Канаде, откуда он родом, под названием «the Barbarians», и предложил, чтобы я назвал свою группу «New Barbarians».

Когда мне на ум приходит Стивен Стиллз, я не могу забыть, что Кит его по-настоящему не любил, не переносил его, и Стивен ничего не мог с этим поделать. Однажды у нас была одна с ним студия в Нью-Йорке, в «Atlantic Records», и Стивен захотел поиграть на одной из гитар Кита. Кит сказал: «Нет», и реально запер все свои гитары на замок, чтобы Стивен не смог на них играть. Потом Кит повесил на дверь табличку с надписью «Стивену Стиллзу вход воспрещен». Не думаю, что Кит знает, за что он так не любил Стивена, правда, он говорил: «Стиллз не знает, как правильно принимать наркотики». Это — нелепая причина, особенно если принять во внимание то, что никто из нас не знал, принимал ли когда-нибудь Стиллз наркотики вообще!

Дэвид Кросби же определенно не знал, как правильно принимать наркотики. Он обычно мешал кокаин и «смэк». Я видел, как он делает это на кухне у Алана Парисера, и в считанные секунды он уже лежал на полу. Я подумал, что он не очухается. Я думал, что в тот вечер он помирал уже пять раз. Но он всегда очухивался.

Бобби Уомэк также был завсегдатаем в моем доме, и когда бы он не раскуривал трубку, то потом сразу залезал в гардероб, закрывал его дверцу и сидел там в темноте. Эй, где Бобби? Ох, он в гардеробе с одеждой.

Однажды вечером Бобби пошел поиграть домой к Джонни «Гитаре» Уотсону, и увидел, что снаружи и внутри его дом обнесен железной решеткой. Так что он спросил: «Эй, брат, почему твои окна изнутри зарешечены?» Джонни ответил: «Потому что нас преследуют». Бобби выглянул в окно и сказал: «Я никого не вижу». Тогда Джонни взял пушку, приставил её к голове Бобби и сказал: «Приглядись». Тогда Бобби воскликнул: «Е-мое, они же повсюду». Однажды я видел, как Грегори Айзекс сидел в машине два дня в раздумьях, как выбраться оттуда, чтобы заплатить дилеру.

Конечно, когда ты принимаешь это, то думаешь, что это весело. У нас было по куче трубок, и Джо окрашивала воду в водяной трубке и клала туда маленькие пластмасски, так что они подпрыгивали вверх-вниз, когда мы затягивались. Также за этим занятием никогда нельзя уследить за временем. Бобби и я закрывались в ванной, где фрибейсили, и не выходили оттуда по нескольку дней. Бобби так много времени проводил в нашем доме со мной, что Джо однажды спросила его: «Разве ты нигде не живешь? Разве у тебя нет дома, куда можно уйти?»

Приходил Чарли Уоттс, и он часами созерцал меня и Бобби в ванной. Кит однажды рассказал мне, что он вошел в ванную, когда мы бейсили, сел на толчок по***ть, и мы так были заняты своим ритуалом, что даже не заметили его. Патетика. Но тогда мы вообще не замечали никого, кто приходил. Однажды Джо пришла домой и увидела очередь, состоящую в основном из совершенно незнакомых людей (среди них была и одна из наших нянь), которая выстроилась перед нашей ванной, чтобы затянуться из трубки.

Одним из наших соседей в Мэндвилль-Каньоне был Слай Стоун. Нам было очень трудно общаться, поскольку он никогда не бодрствовал в одно время со мной. Но когда он услышал, что у меня есть трубка, он пришел ко мне домой с 15-ю человеками в колонне за собой. Они заходили в ванную, затягивались из трубки и зависали там часами. Потом дверь открывалась, и Слай с колонной из своих 15-и друзей уходили.

Когда ты в этом дерьме, то начинаешь дружить со всякими уродами или целыми бандами из гадов. Кто угодно — ради затяжки. Я подружился с парнем по имени Харри Лейтер — не потому, что между нами было что-то общее или потому что он был чем-то интересен, — а потому, что он был дилером, который приносил это прямо к твоей двери. Когда распускался слух, что ты ищешь товар, парни вроде Харри приходили и делали тебе подарочек. В какой-то момент ты считаешь, что они — твои друзья, начинаешь названивать им каждый час днем или ночью, и они приносят тебе товар. Харри был чем-то вроде местной пиццерии, и таких, как он, были десятки.

Все пошло настолько плохо, что к нам в дом среди ночи стали свободно заходить люди с дурью и трубками. Мы с Джо спали, но это не мешало нам затягиваться прямо в постели — для нас зажигали трубку, и новый цикл приема начинался.

Под кайфом я не думал ни о чем. Однажды ночью в Мэндвилль-Каньон был страшный пожар, и, к счастью, он повернулся к нашему кварталу в форме буквы U и миновал нас. Но весь каньон был в огне, и мой шофер вошел в дом, чтобы разбудить нас. Он предупредил, чтобы мы сматывались отсюда, из каньона, но мы торчали уже пятый день подряд. Он кричал: «Гр***ный каньон в огне!», но всё, что мы могли сделать, это сказать: «Да, да, о-кей», и снова завалились спать. В конце концов он выдернул нас из постели и сказал, чтобы мы взяли с собой только то, что можно унести. Я взял несколько картин и гитар. Небо было черным-черно от густого дыма, и все было в огне. Спустя несколько дней я прочитал, что пожар, раздутый знаменитыми ветрами Санта-Анна, повлек за собой ущерб в 70 млн. долл., разрушил гигантское пространство в 15 200 гектаров, спалил 200 домов, 50 человек пострадали, а трое погибли. По какой-то причине нам повезло. Наш дом был единственным во всем квартале, который уцелел. Все, что осталось от пляжного домика Нила Янга — это противопожарные цепи. В то же время менеджер Джейсон Купер вывез из своего дома все за исключением своего «любимого» попугая.

Когда занимаешься фрибейсом, не задумываешься, насколько плохо это может обернуться для тебя или как ты на это «подсаживаешься». Первая затяжка приносит настоящую эйфорию, но она не повторяется снова, так что ты постоянно стараешься словить тот первый раз. Это безумный наркотик. Он не вызывает такой зависимости, как героин, потому что можно остановиться, поспать и не возвращаться к этому несколько дней, если ты не хочешь. Тут нет физической зависимости. Просто начинаешь одержимо желать повторить тот первый раз, и эта одержимость погружает тебя все глубже и глубже. Некоторые становятся параноиками. Со мной никогда не случалось настоящей паранойи. Я просто не создан для неё.

Например, когда в начале 80-х мы были на гастролях, Кит решил убить меня. Я много курил трубку, и Кит стал мистером Администрацией-по-запрету-наркотиков. Мы поссорились с Джо, она позвонила Киту, и он встал на гр***ную тропу войны. Он подумал, что я заперся в своей комнате с женщиной. На самом деле я заперся курить трубку. Проблема с Китом в том, что если он вобьет себе в голову какую-нибудь мысль — не важно, верную или неверную — она там оседает, и никто её оттуда уже не выбьет. Он поймал меня и закричал: «Никто не занимается фрибейсом, это пустая трата времени».

Я ответил: «Да, о-кей, конечно, Кит» и проигнорировал его тем, что спустился вниз на ресепшн и снял другую комнату в отеле, где меня нельзя будет найти. Так вот, Кит пронюхал это и сформировал отряд, с которым направился на поиски меня. Подумал, что хорошо замел следы, но прошло немного времени, и Кит меня нашел. Он вломился ко мне, сломал у трубки стеклянную чашу и поднес её мне прямо к лицу. Я вывернулся и ударил его в лицо, а потом по я***м и поддых, он чуть не вылетел в окно, и мы оба были под кайфом. Он серьезно решил причинить мне вред, а я серьезно решил причинить вред ему, он разбил бутылку и порезал меня ей. Я стремительно выбежал вон к Мику и Чарли, которые сидели через пару дверей. Я тяжело дышал, и из меня лилась кровь.

Но они вместе работали над песней, и пока я стоял, а моя кровь стекала на паркет, Мик посмотрел на меня и поинтересовался: «У тебя есть какие-нибудь мысли по поводу перехода между куплетами?»

Я ушел, накачанный адреналином, и вернулся в комнату, где находился Кит. Он вытащил свой нож с зазубринами — огромный ямайский кинжал, — поднес его к моему горлу и предупредил: «Я убью тебя».