Эдуард Хаританович - Операция №6

• Название: Операция №6
• Автор: Эдуард Хаританович
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1951

Для проведения операции № 6 в расположение партизанского отряда прибыла группа десантников. Как выполнить задание, если добраться до объекта практически невозможно…

---

— Не туда идешь… Я — здесь…

Чернобородый вздрогнул от неожиданности и остановился. Сквозь густую поросль его бороды и усов сверкнули белизной крепкие зубы — человек широко улыбался.

— А я и не приметил вас, — сказал чернобородый, старательно выговаривая каждое слово, и закинул на плечо винтовку, которую до этого держал на изготовку. — Здравствуйте, товарищ… Ну, вот, кажется, я и отыскал вас…

— Как это — «кажется»? — спросил Рогов.

— Ну, значит, если вы тот самый, за которым меня послали?..

— А кто вас послал? — допытывался Рогов.

Чернобородый ухмыльнулся.

— Известно кто — командир отряда… А вы, значит, отставший от десанта, который давеча приземлился здесь.

— Пароль! — наконец потребовал Рогов.

— Па-роль, — протянул чернобородый. — Про это, товарищ, знает только наше командование, нашему же брату, рядовому, видно, не положено знать… Да вы не бойтесь — люди свои…

Это могло быть правдой. Видимо, ради наиболее строгой конспирации командование партизанского отряда не сочло обязательным широко разглашать пароль и отзыв. Достаточно, если доставленные в партизанский лагерь десантники произнесут свой пароль, в ответ получат отзыв и, тем самым, станет ясно, что не какие-то чужаки проникли в отряд.

Удовлетворившись ответом чернобородого, Рогов решил довериться ему, как партизанскому проводнику. Предложив своему провожатому итти вперед, майор отправился вслед за ним, держа на изготовке автомат.

«В случае чего, — подумал он, — я успею уложить его раньше, чем он что-нибудь предпримет против меня».

Впрочем, это было лишнее: майор не сомневался в своем провожатом.

Единственно, что его привело в некоторое недоумение — это путь чернобородого. Тот двинулся не по маршруту, намеченному Роговым и, как он думал, верному, а совсем в противоположную сторону — не к шоссе, а назад.

— Стой-ка, друг! — наконец проговорил обеспокоенный Рогов. — Кто-то из нас, видно, ошибается — или ты, или я.

На лице чернобородого отразилось недоумение: круглые, цвета каленого ореха, глаза его еще более округлились, на лоб легли глубокие складки.

— Почему это я ошибаюсь? — спросил он.

— Да потому, что, как мне думается, нам надо итти к юго-западу, а не к востоку.

— Мы и идем туда, товарищ, — ответил проводник, пожимая плечами. — Только я хочу обойти Болдырево лесом и выйти к большаку. А здесь — вы же сами видите — чистое поле… Разве пройдешь незаметно?..

Это было настолько справедливо, что Рогов с досадой подумал, почему не ему пришла в голову такая простая мысль.

Продолжая продвигаться вперед — первым чернобородый, за ним — Рогов, они достигли небольшой полянки.

Слева со стороны Болдыреве послышалось ржание лошади, потом раздался чей-то громкий крик: «Ого-го-го!» — и все стихло.

Остановившись на опушке, проводник некоторое время чутко вслушивался, озираясь по сторонам, затем обернулся к Рогову, взмахнул рукой и двинулся через поляну.

Но не достиг он и середины ее, как вдруг из густых зарослей напротив раздался сухой выстрел, и чернобородый сразу остановился, как будто ткнувшись в невидимое препятствие, потом рухнул на землю.

Рогов стремительно отскочил в сторону и лег за невысокий кустик, росший на поляне. Автомат он держал наготове, но больше выстрелов не было, никто и не появлялся из густых зарослей леса. Раскинулась настороженная тишина.

4

Следовало что-то предпринять. Лежать на мокрой холодной земле, выжидая, было нелепо, и Рогов сначала медленно и ползком, а затем резким рывком перескочил полянку и скрылся в спасительных зарослях леса.

Этот день был поистине днём неожиданных и частых сюрпризов. Только Рогов вступил под защиту густого кустарника, как навстречу ему шагнул человек с винтовкой на плече. Рогов вскинул свой автомат, и вдруг глаза его широко раскрылись от удивления: в человеке он узнал давешнего молодого дровосека в заячьем треухе.

— Ну как, кум, испугался? — спросил тот с легкой усмешкой.

Рогов насупил брови. Ему не понравилась эта явная насмешка над ним.

— Кто вы такой? — спросил он строго.

— Неужели не узнали «кума»? — все так же насмешливо и беззлобно улыбаясь, проговорил дровосек. — А ведь я только что спас вас от немцев, — добавил он, уже без улыбки, вполне серьезно. — Этот чернобородый, — не знаю, как вы ему доверились, немецкий ефрейтор, по фамилии Мюллер и вел он вас прямо в Болдырево, где со вчерашнего дня орудуют эсэсовцы.

Рогов прищурил глаза: где же здесь правда? И кто из них провокатор — убитый чернобородый или этот «дровосек» с винтовкой за плечами? Ведь могло быть и так: немецкий наймит убил партизанского проводника, теперь пытается играть его роль, чтобы предать десантника в руки немцев?

В самом деле, где правда?

— Дурачков нашел разыгрывать! — произнес со злостью Рогов, направляя дуло автомата в грудь «дровосеку». — А ну-ка, руки вверх!..

Улыбаясь, парень подчинился приказу.

— Конечно, верить мне так вот сразу не приходится, — проговорил он. — Да ведь для этого у нас есть по заветному словцу… Вот, скажем, мое: «Волга».

«И стоит на ней героический Сталинград» — ответил Рогов и радостно улыбнулся, опуская автомат. — Привет вам, товарищ!

Спустя минуту, склонясь над картой Рогова, «дровосек» говорил:

— Вам следует обойти Болдырево с юга и затем круто повернуть к западу… Это будет вот здесь, — ткнул он пальцем в карту. — Отсюда до шоссе 6 километров. Но к шоссе вы близко не подходите, остановитесь вот здесь у болота и ждите, пока вас не найдут партизанские проводники…

— А вы кто же, товарищ? — с удивлением спросил Рогов, до этого убежденный, что перед ним один из партизан, посланных на розыски десантников.

— Я? Я, товарищ, имею особое задание… Прощайте!.. Счастливого пути!..

Точно придерживаясь намеченного «дровосеком» маршрута, Рогов к трем часам пополудни вышел к болотцу, заросшему редким кустарником, чахлыми березками, осинником и ивняком.

По временам до слуха Рогова долетал стрекот автомашин, лязг колес телег, топот подкованных коней, — там лежал большак, шоссейная дорога, ведущая к Сухову.

Майор отыскал холмик, присел, отломал от шоколадной плитки два квадратика и съел их.

Эго был его обед.

Закурив, он откинулся на ствол сосны и устало закрыл глаза.

Вокруг лежала морозная тишина. Не слышалось писка пичуг и их веселой возни в кустах.

Лишь по временам со стороны шоссе доносились звуки движения.

Рогов сидел, курил и думал.

Внезапно треск сухой ветки под чьими-то ногами заставил его вскочить и схватиться за автомат. Но было уже поздно: он оказался в кольце направленных на него дул немецких автоматов.

Стало ясно: «дровосек» обманул его, воспользовавшись паролем, о котором каким-то путем узнали немцы.

5

Рогов шагал медленно, заложив руки за спину и опустив голову.

Прошло немногим больше двенадцати часов после того, как он выбросился из самолета, а события за это время развивались так стремительно и с таким разнообразием, что майор только сейчас смог восстановить все в своей памяти.

В результате наслоения этих событий достоверно стало одно: он, командир десантной группы, окончательно выбыл из строя. Не убил его вражеский «мессер», удалось ему благополучно приземлиться, зато сейчас он попал в цепкие лапы.

Это было начало конца.

Что ждало его впереди? Что будет с ним через какой-нибудь час?

Он знал — немцы не ограничатся его убийством. Нет, они попытаются выведать все подробности о десанте.

Он вдруг вспомнил о тех гестаповских пыточных камерах, которые ему довелось видеть в некоторых освобожденных районах.

В одной из таких пыточных камер Рогов однажды застал умирающего патриота, у которого в подошвы обеих ног были вбиты короткие с широкими шляпками гвозди.

Видел майор и подобие древней дыбы, и заостренные колья с насаженными на них людьми, и многое другое, настолько дикое, что нормальный человеческий ум не в состоянии был понять всю эту чудовищную нелепость.

Чего добивались фашистские садисты от своих жертв? В первую очередь, нужных им сведений.

И Рогов на мгновение представил себя на их месте.

Выдержит ли он нечеловеческую муку? Хватит ли у него духовных сил держаться с достоинством до последнего вздоха?

Важно было одно: молчать! Претерпеть все и молчать. Дыба, кол, гвозди — молчать. Ни одного слова! Онеметь!

Где те силы, которые помогут ему все вытерпеть, все испытать и молчать, молчать, молчать?!

Кто даст ему эти силы?

Молчать! Молчать! Молчать!

Он шел, опустив голову, весь поглощенный мыслями о предстоящих пытках и о тех силах, которые скуют ему челюсти, отнимут язык, заглушат дыхание.

Молчать!