С. Моргенштерн - Принцесса-невеста

• Название: Принцесса-невеста
• Автор: С. Моргенштерн
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1973

Классическая сказка о настоящей любви и невероятных приключениях. Добро пожаловать в фантастический мир прекрасных замков, жутких подземелий, бескрайних океанов, лесов и гор. Чтобы спасти свою возлюбленную, прекрасную невесту, отважный герой преодолевает немыслимые препятствия и совершает невероятные подвиги. Полное название книги - The Princess Bride: S. Morgenstern's Classic Tale of True Love and High Adventure. Она представлена как сделанная У.Голдманом адаптация более ранней книги писателя С.Моргенштерна — великого флоренского сатирика. "...Восхитительная, динамичная, насыщенная приключениями сказка о любви и мести, преданности и коварстве и, конечно, о том, что любовь сильнее смерти. Книга написана с отменным чувством юмора,  стиль чрезвычайно увлекательный. Оторваться невозможно..." 

---

Принц Хампердинк поднял правую руку:

– Я клянусь могилой моего скоро-умрущего отца и душой моей уже-умершей матери, что я не причиню этому человеку вреда, и если я нарушу данную клятву, то пусть я не смогу охотиться тысячу лет.

Лютик обернулась к Уэстли.

– Вот, – сказала она. – Ты не можешь просить большего, и это правда.

– Правда в том, – ответил Уэстли, – что ты предпочтёшь жизнь со своим принцем смерти со своей любовью.

– Я предпочту жизнь смерти, я признаю это.

– Мы говорим о любви, мадам.

Последовала долгая пауза. Затем Лютик сказала:

– Я могу прожить без любви.

И с этими словами она оставила Уэстли одного.

Принц Хампердинк смотрел на неё, пока она шла к нему.

– Когда мы скроемся из виду, – сказал он графу Ругену, – возьмите человека в чёрном и поместите его на пятый уровень Зоопарка Смерти.

Граф кивнул.

– На какое-то мгновение я поверил вашей клятве.

– Я сказал правду; я никогда не лгу, – сказал принц. – Я сказал, что яне причиню ему вреда. Но я никогда не говорил, что он не испытает боли. Вызаймётесь пытками, я буду лишь наблюдать. – И он распахнул объятия для своей принцессы.

– Он принадлежит кораблю «Мщение», – сказала Лютик. – Он… – начала она, почти готовая рассказать историю Уэстли, но это была не та история, которую она могла повторить, – простой моряк, и я знаю его с детства. Вы устроите это?

– Мне снова поклясться?

– В этом нет нужды, – ответила Лютик, ведь она знала, как знали все, что принц был честнейшим из флоринцев.

– Идём же, моя принцесса. – Он взял её за руку.

Лютик ушла с ним.

Уэстли видел всё это. Он тихо стоял на краю Огненного Болота. Стемнело, но языки пламени, вспыхивающие позади него, очерчивали его лицо. Он остекленел от усталости. Его кусали и резали, он бежал без отдыха, он бросил вызов Скалам Безумия, он спасал и забирал жизни. Он рискнул своим миром, и теперь этот мир уходил от него рука об руку с мерзавцем принцем.

Затем Лютик ушла, пропала из зрения.

Уэстли вдохнул. Он заметил, что два десятка солдат начали окружать его, и, скорее всего, он мог бы заставить нескольких из них попотеть ради победы.

Но ради чего?

Уэстли осел.

– Пойдёмте, сэр. – Граф Руген приблизился к нему. – Мы должны доставить вас на ваш корабль в целости и сохранности.

– Мы оба люди действия, – ответил Уэстли. – Нам не пристало лгать.

– Хорошо сказано, – отозвался граф, и одним внезапным движением нанёс Уэстли удар, отправив его в забытьё.

Уэстли упал, словно камень, и последняя промелькнувшая в его сознании мысль была о правой руке графа; она ней было шесть пальцев, и Уэстли не мог припомнить, чтобы когда-либо раньше встречал такой врождённый порок…

Шесть – ПРАЗДНОВАНИЯ

Это опять одна из тех глав, о которых профессор Бонджорно из Колумбийского университета, флоринский гуру, заявляет, что в них сатирический гений Моргенштерна достиг наивысшего расцвета. (Этот парень так разговаривает: «наивысший расцвет», «восхитительные проказы» – снова и снова.)

Глава «Празднования» представляет собой детальнейшее описание угадайте чего? Бинго! Празднований. До венчания восемьдесят девять дней, и каждая важная шишка во Флорине должна даровать своё благословение молодым, и Моргенштерн заполняет свои страницы описанием увеселений разных богатеев того времени. Какие вечеринки, какая еда, кто занимался украшением, как рассаживали гостей, и прочее в том же духе.

Единственная интересная часть, но она не стоит того, чтобы ради неё читать сорок четыре страницы, – это то, что принц Хампердинк становится всё более заинтересованным в Лютик и всё более галантным к ней, даже немного уменьшив время своей ежедневной охоты. И, что ещё важнее, в связи со срывом попытки её похищения, происходят три вещи: (1) все убеждены, что это был замысел Гульдена, поэтому отношения между двумя странами становятся очень напряжёнными; (2) все обожают Лютик, потому что повсюду ходят слухи о том, что она вела себя очень храбро и даже выжила, перейдя Огненное Болото; (3) принц Хампердинк наконец-то становится героем в своём королевстве. Он никогда не был популярен, из-за охотничьего фетиша и из-за того, что оставил страну разрушаться, когда его старик одряхлел, но то, как он расстроил попытку похищения своей невесты, заставило всех осознать, что он был смелый парень, и что им повезло иметь его следующим в очереди на престол.

Как бы то ни было, эти сорок четыре страницы охватывают лишь первый месяц гуляний. И лишь после этого, как мне кажется, снова начинает что-то происходить. Лютик в постели, измождена, поздно, ещё одно празднование окончено, и в ожидании сна она думает о том, какие моря сейчас бороздит Уэстли, и что случилось с гигантом и испанцем? И в конце концов, с помощью трёх коротких обратных кадров, Моргенштерн возвращается к тому, что ясчитаю историей.

Когда Иниго пришёл в себя, на Скалах Безумия ещё была ночь. Далеко внизу рокотали волны Флоринского канала. Иниго пошевелился, моргнул, попытался потереть глаза, но не смог.

Его руки были связаны за деревом.

Иниго снова моргнул, чтобы согнать пелену с глаз. Он упал на колени перед человеком в чёрном, готовый умереть. Очевидно, у победителя были другие намерения. Иниго как мог осмотрелся, и вот и она, шестипалая шпага, мерцающая в лунном свете, словно потерянная магия. Иниго вытянул правую ногу так далеко, как смог, и сумел дотронуться до эфеса. Затем нужно было лишь дюйм за дюймом подтянуть оружие поближе, пока он не смог дотянуться до него рукой, а разрезать верёвки было и того проще. Встав, он почувствовал головокружение, и потёр голову за ухом, там, куда человек в чёрном ударил его. Шишка, довольно ощутимая, конечно, но не основная проблема.

Основная проблема была в том, что же ему делать теперь?

Виццини дал строгие инструкции для подобных случаев, если его план не срабатывал: вернуться в начало. В начало и ждать Виццини, затем перегруппироваться, придумать новый план, начать заново. Иниго даже придумал маленький стишок для Феззика, чтобы гигант смог вспомнить, что следует делать, когда возникнут затруднения: «Дурак, дурак, вернись в начало, если что пошло не так».

Иниго точно знал, где было начало. Они получили эту работу в самом городе Флорине, в Квартале Воров. Виццини заключил договор в одиночку, как всегда это делал. Он встретился с нанимателем, согласился на работу, составил план, всё – в Квартале Воров. Поэтому идти надо было именно в Квартал Воров.

Но Иниго ненавидел это место. Все были такими опасными, большими, подлыми и мускулистыми, и что толку с того, что он – величайший фехтовальщик в мире, кто скажет это, посмотрев на него? Он выглядел как костлявый испанец, которого будет весело ограбить. Не мог же он разгуливать со знаком: «Осторожно, величайший фехтовальщик со времен Корсиканского Чародея. Не обворовывать».

К тому же, и тут Иниго почувствовал глубокую боль, он больше не был таким уж великим фехтовальщиком, уже нет, он не мог им быть, разве он не был только что побеждён? Когда-то он и вправду был титаном, но теперь, теперь…

Дальше происходит то, что вы не собираетесь читать шестистраничный монолог Иниго, в котором Моргенштерн, посредством Иниго, размышляет о страданиях, причиняемых уходящей славой. Причина этого монолога в том, что предыдущая книга Моргенштерна была разнесена критиками в пух и прах и ужасно продавалась. (Кстати – а вы знали, что первая книга стихов Роберта Браунинга не продала ни однойкопии? Правда. Даже его мать не купила её в местном книжном. Вы когда-нибудь слышали что-то более унизительное? Как бы вам понравилось быть Браунингом, и это ваша первая книга, и вы втайне надеетесь на то, что теперь, теперь вы станете кем-то, Признанным, Важным. И ждёте целую неделю перед тем, как спросить издателя о том, как идут дела, потому что не хотите показаться излишне настойчивым. И затем вы, возможно, заглядываете к нему на минутку, и в те времена всё наверняка очень по-английски и многое не высказывается открыто, и вы – Браунинг, и какое-то время вы просто беседуете о том, о сём, пока не спрашиваете наконец: «О, кстати, пока нет новостей о моих стихах?» И затем редактор, который с ужасом думал об этом моменте, наверное, говорит: «Ну, вы же знаете, как в наши дни обстоят дела с поэзией; стихи больше не продаются сразу, как раньше, нужно немного времени, чтобы о них начали говорить». А затем в конце концов кому-то приходится сказать правду. «Ни одной, Боб. Прости, Боб, нет, пока ещё ни одной зарегистрированной продажи. Некоторое время мы думали, что у Хатчардса есть потенциальный покупатель вниз по Пиккадилли, но из этого ничего не вышло; конечно, мы будем держать тебя в курсе на случай прорыва». Конец Кстати.)