Эптон Синклер - Зубы Дракона

• Название: Зубы Дракона
• Автор: Эптон Синклер
• Издательство: Издательский дом ВАРЯГИ СОКОЛЬНИКОВ
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2016

Первый полный перевод на русский язык третьего тома Саги о Ланни Бэдде, охватывающий период 1929–1934 мировой истории, который был написан в 1941 году, опубликован в январе 1942 и получил Пулитцеровскую премию за 1943 г. Аннотация, написанная Синклером в 1941 году, когда нацистская верхушка чувствовала себя достаточно комфортно, и никто не знал, когда и как всё это закончится. «Войдите за кулисы нацистской Германии и посмотрите, как работает эта машина. Встретьтесь с Гитлером, Герингом, Геббельсом дома. Попытайтесь спасти еврея из концлагеря Дахау. Очутитесь в застенке во время Ночи длинных ножей!»

---

«Я не против того, что он раздает деньги», — говорила Ирма. — «Если бы только он не встречался с этими ужасными людьми, ведь их так много!»

— Он интересуется идеями, а они, видимо, в наше время приходят из низших слоев. Тебе и мне они могут не нравиться, но это факт, что они есть и лезут из всех щелей. Возможно, разумнее, признать их несколько за раз…

Ирма была готова к любым неприятностям, чтобы только понять мужа и держать его в довольстве. Она пыталась разобраться в идеях, но хотела, чтобы идеи были безопасны и были связаны с музыкой, искусством, книгами, пьесами, но не с политикой и свержением капиталистической системы. «То, что он называет капиталистической системой», — так она выразилась, но это было бы тактической ошибкой признать, что такая вещь существует. «Я убедилась, что ему никогда не будут интересны мои друзья в Нью-Йорке», — пояснила она. — «Но он, кажется, находится под впечатлением от людей, которых он встречает в вашем доме, и если вы покажете мне, что делать, я сделаю, что смогу, чтобы завести знакомства с ними, пока не стало слишком поздно. Я имею в виду, если он будет и дальше общаться со своими социалистами и коммунистами, то нормальные люди не захотят иметь ничего общего с ним». «Я сомневаюсь, что это произойдет», — сказала Эмили, улыбаясь. — «Они будут его терпеть из-за вас. Кроме того, они делают скидку на американцев, ведь мы считаемся эксцентричными людьми, а французы находят нас забавными, также как Ланни находит своих красных и розовых».

V

Мужу ничего не рассказали об этом разговоре, ни о других такого рода, которые последовали. Но он почувствовал уже не в первый раз в своей жизни женские руки, указывающие ему одно направление и закрывающее другое. Нет, это были не женские локти, ткнувшие его под ребра, а мягкие обнимающие руки. Чувство тепла, и, возможно, контакт губ или шепотом сказанные слова: дорогой и милый и интимные имена домашних животных, которые будут выглядеть глупо в печатном виде и звучать также для любого, кроме выбранного человека. Никогда не: «Давай не пойдём туда, дорогой», но вместо этого: «Давай пойдём сюда, дорогой». И всегда «сюда» было связано с музыкой или картинами, книгами или пьесами, но не со свержением так называемой, якобы, или гипотетической капиталистической системы.

Под руководством Эмили Ирма решила, что совершала ошибку, препятствуя деятельности Ланни, как эксперта в области искусства. Казалось глупым, пытаться заработать больше денег, когда у неё было их так много, но предрассудки мужчин следует уважать. Они просто не хотят брать деньги у женщин, это вопрос их престижа заработать, по крайней мере, на карманные расходы. Ирма решила, что Золтан Кертежи оказывал отличное влияние на ее мужа. Раньше она смотрела на него как на своего рода обслуживающий персонал высшего ранга, но теперь решила обходиться с ним, как с другом.

«Давай останемся в Париже на некоторое время, дорогой», — предложила она. — «Я очень хочу иметь представление о картинах, и было бы здорово получить разъяснения от Золтана».

Ланни, конечно, был тронут этим актом покорности. Они пошли на выставки, которым, казалось, в Париже не будет конца.

Кроме того, в частных домах тоже были коллекции, а Золтан обладал магическими ключами, открывавшие двери этих домов для него и его гостей. Довольно скоро Ирма обнаружила, что она может получать удовольствие, глядя на красивые произведения искусства. Она обращала внимание и пыталась понять вопросы, которые объяснял Золтан: формы гор или очертания деревьев, которые делали сбалансированной композицию ландшафта. Контрастные цвета интерьера. Способ размещения фигур и расположение линий, приводивших глаза зрителей к центральному элементу картины. Да, это было интересно, и если это нравилось Ланни, то его жене будет нравиться тоже. Брак был лотереей, как она слышала, и нужно наиболее эффективно использовать то, что вытащили.

VI

«В доме Захарова на авеню Гош есть несколько радостных и ярких картин Бушера», — отметил Ланни. — «Вряд ли он там, но слуги знают меня, так что нет сомнений, что нас пустят».

И вот трое стоят перед белокаменным особняком с застекленными цветочными ящиками у окон. Трясущийся старый дворецкий все еще был на службе, и великолепные портреты все еще висели в гостиной, где сэр Бэзиль жег личные документы и поджёг дымоход. Дворецкий сообщил, что его хозяин был в замке и теперь редко приезжал в город. Но никто не знал, когда он может приехать, и по старому обычаю, который царил здесь до сих пор, каждый вечер готовился полный ужин из многочисленных блюд для хозяина и нескольких гостей. Если после определенного часа он не приезжал, слуги ели то, что хотели, отдавая остальное бедным. Любимые цветы герцогини «Библоэм» и «Биззар» по-прежнему цвели в саду уже пятнадцать лет после того, как она показала их Ланни. «У них есть свой собственный вид бессмертия», — говорила она. Эти слова повторила ему старая полячка в нескладном платье, жившая в многоквартирном доме на Шестой авеню в Нью-Йорке рядом с подвесной железной дорогой и ревущими поездами, проходящими мимо окон.

В Балэнкуре были старые мастера, которые стоило посмотреть. Ланни позвонил и договорился о встрече и приёме себя, жены и друга. Они приехали в радостный солнечный день, и командор английского ордена Бани и кавалер французского ордена Почетного легиона сердечно принял компанию. Он нашёл жену Ланни любезной, а любой одинокий старик ценит внимание красивой молодой женщины. Он показал им своих Давида, Фрагонара, Гойю, Энгра и Коро. Они тоже обладали своего рода бессмертием, магической силой, пробуждающей жизнь в душах тех, кто смотрел на них. Захаров говорил Ланни, что устал от них, но теперь оказалось, что огонь высокой оценки молодежи заставил вспыхнуть потухшую золу его собственной оценки.

Венгерский эксперт никогда не пропускал случая сказать что-нибудь стоящее о живописи, а Захаров не преминул признать, что то, что он сказал, было верно. Они поговорили о ценах, которые представляли интерес для них обоих и были важными для Золтана, никогда не знаешь, что может выйти из такого контакта. Ланни сказал: «Это человек, который научил меня почти всему, что я знаю об искусстве». Золтан, вспыхнув от удовольствия, ответил: «Я слышу это от пасынка Марселя Детаза!»

Они поговорили об этом художнике, о котором Захаров слышал. Он задавал вопросы, и в его сознании вспыхнула идея. Возможно, это был способ получить больше времени мадам Зыжински! Купить Детаза!

Чай был подан на террасе перед замком. Прекрасный вид на сады и дальний лес, и когда Ланни прокомментировал это, Захаров сказал: «Моя жена выбрала это место, и я купил его у короля Бельгии Леопольда».

Дальше он не рассказывал, но Ланни знал историю, и по дороге в Париж развлекал своих пассажиров щекотливыми деталями. Король бельгийцев высокий, великолепный персонаж, носивший большую стриженную квадратом белую бороду, имел обыкновение бродить по улицам и переулкам Парижа в поисках подходящих частей женского тела. Шестидесятипятилетний монарх случайно наткнулся шестнадцатилетнюю обитательницу одного из известных домов полусвета города и послал сводницу купить ее. На некоторое время он взял ее пожить в Венгрии, где безумно влюбился в нее, и привез ее обратно в Париж. Купил для неё этот великолепный замок. Ему не понравился интерьер, и он перестроил его большую часть. Убрал потолок спальни своей дамы и сделал её двухсветной, как в церкви. Портьеры на четырех окнах рядом с кроватью стоили двадцать тысяч франков. Покрывало из английских кружев ручной работы стоило сто десять тысяч довоенных франков! Ее ванная комната была из массивного порфира, а ванна из серебра. В подвале был бассейн с золотой мозаикой. Ланни никогда не принимал ванну здесь, и ему было интересно, сохранила ли добродетельная герцогиня Маркени это византийское великолепие.

VII

Еще один из домов, который посетило трио, был городским домом герцога де Белломона, представителя старой французской знати. Он женился на дочери короля крупного рогатого скота из Аргентины, и поэтому был в состоянии жить, как жили его предки. Дворец стоял на углу возле парка Монсо и имел внушительный белый мраморный фасад и около тридцати комнат, многие из них большого размера. Он был отделан с таким великолепием, которое французы культивировали на протяжении веков. Каждый предмет мебели, каждый гобелен, статуи и вазы были достойны отдельного исследования. Хрустальный крест, установленный на ковчег шестнадцатого века, отделанный золотом и эмалью, инкрустированный письменный кабинет в стиле Луи шестнадцатого, набор прозрачных лазурных кувшинов из Древнего Китая, такие вещи привели Золтана Кертежи в восторг. Дом был похож на музей, но во Франции это не производит никакого впечатления, и, как известно, тоже происходит и на Лонг-Айленде.