Андре Кастело - Жозефина. Книга первая. Виконтесса, гражданка, генеральша

• Название: Жозефина. Книга первая. Виконтесса, гражданка, генеральша
• Автор: Андре Кастело
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-8352-0369-1

В ряду многих страниц, посвященных эпохе Наполеона, «Жозефина» Андре Кастело, бесспорно, явление примечательное. Прилежно изучив труды ученых, мемуары и письма современников и не отступая от исторических фактов, Андре Кастело увлекательно и во многом по-новому рассказывает о судьбе «несравненной Жозефины», «первой дамы Империи». Повествование первой части «Жозефины» (1964) — «Виконтесса, гражданка, генеральша» — начинается временем, «когда Жозефину звали Роза»: о том, что она станет императрицей, история еще не догадывалась. Мы узнаем о «санкюлотке и монтаньярке», «веселой вдове», которая станет госпожой Бонапарт, о Жозефине-консульше, перед которой открывается дорога к трону.

Удивительная, неповторимая судьба блистательной и несравненной Жозефины! Грациозная, полная невыразимой прелести креолка, гибкая и обворожительная, с матовым цветом лица, дивными глазами, вкрадчивым мелодичным голосом… Очаровательная Жозефина, кружившая головы мужчинам и легко увлекающаяся сама, кроткая и легкомысленная, преданная и кокетливая, задумчивая и страстная. Жозефина, склонная к «зигзагам любви», сотканная «из кружев и газа».

В начале книги она — безвестная креолка с Антильских островов, Золушка, которой еще только предстоит стать царицей бала. Впереди — несчастливый брак с Александром де Богарне, рождение детей — Евгении и Гортензии, встреча с Наполеоном Бонапартом, который страстно полюбит ее и принесет ей в дар Империю, а потом расстанется с ней, и — кто знает? — не утратит ли он тогда счастливую звезду, приносившую ему удачу.

---

21 мая перед отъездом из Милана в Лоди, где находится главная квартира армии, он пытается пробудить в жене ревность.

«В честь меня здесь устроили большое празднество. Не то пятьсот, не то шестьсот хорошеньких элегантных особ пытались мне понравиться. Но ни одна из них не шла в сравнение с тобою. Ни у одной не было того нежного и гармоничного лица, которое так запечатлелось в моем сердце. Я видел только тебя, думал только о тебе. Поэтому мне все стало невыносимо, и уже через полчаса я отправился спать, твердя себе: „Но место моей обожаемой женушки пусто…“ Когда же ты приедешь? Как твоя беременность?»

Он снова исходит нежностью:

«Ах, прекрасная моя подруга, следи за собой, будь весела, побольше двигайся, ни о чем не грусти, не беспокойся насчет предстоящего тебе путешествия. Поезжай не торопясь… Я постоянно представляю себе тебя с животиком. Это должно быть очаровательно».

Не успев положить перо, он уже мчится к новой славе, спеша обогнать наступающих австрийцев, но 25 мая вынужден вернуться в Милан. Там вспыхнул сильный мятеж, и Бонапарт отдает приказ подавить его. Как только порядок восстановлен, он отбывает снова, проклиная ту, кого с ним нет. 5 июня он подписывает перемирие с Неаполем, который выходит из коалиции. Но в голове у Бонапарта одна мысль: вернуться в Милан, где — он в этом уверен — его ждет Жозефина. Увы, когда 6 июня он приезжает туда, ни жены, ни писем от нее во дворце Сербеллони он не находит. Одно не вызывает сомнений: 12 прериаля, т. е. 31 мая, она еще была в Париже. На этот раз он разрыдался бы, если б мог.

«Душа моя открылась для радости, — пишет он ей. — Теперь она полна муки. Ни один прибывший курьер не привез мне письма от тебя… Когда ты пишешь мне, твой слог не обличает глубокого чувства. Твоя любовь ко мне была минутным капризом. Ты уже чувствуешь, что было бы смешно, если бы она надолго поселилась у тебя в сердце».

Догадывается ли он, что рядом с ним появился красавец гусар? Что этот гусар умеет смешить его хорошенькую жену и что она счастлива, когда он тискает ее в будуаре ротонды?..

«Похоже, ты сделала свой выбор и знаешь, в ком найти мне заместителя. Желаю тебе счастья, если оно может сопутствовать непостоянству. Не говорю уже — коварству… Ты никогда меня не любила…»

У него остается только слава. Но достаточно ли ее, чтоб быть счастливым? «Она несет в себе смерть и бессмертие».

Теперь Жозефина не без тревоги разбирает письмо, где ее муж говорит о расставании с ней. «Пусть воспоминание обо мне не станет тебе ненавистным. Мое несчастье в том, что я мало знал тебя. Твое — что ты судила обо мне по тем, кто тебя окружает».

И он подводит итог их любви:

«Мое сердце не терпит умеренности… Оно оборонялось от любви. Ты вселила в него безграничную страсть, которая опьянила меня и довела до ничтожества. Я думал сперва о тебе, потом уж обо всей природе. Любая твоя прихоть была для меня священным законом. Видеть тебя было для меня верхом счастья. Ты красива, грациозна. На твоем лице написано, какая у тебя нежная, небесная душа. В тебе я обожал все. Будь ты наивней, моложе, я любил бы тебя меньше. Мне нравилось все, связанное с тобой, даже воспоминание о твоих грехах и прискорбной сцене, произошедшей за две недели до нашей свадьбы».

Это правда. Она призналась ему кое в чем из своего тяжелого прошлого — не во всем, разумеется, — и он тем не менее попросил ее руки! Как он рассердился, как ему было горько, когда она бросила ему — из кокетства, конечно, — что он любит не ее самое, а ее состояние, хотя его у нее не было, ее титул виконтессы, хотя она им тоже не обладала, ее влияние на Барраса, хотя тот только и мечтал, как бы скорей положить конец своему короткому роману с ней.

Сегодня, во второй половине 17 96, когда она только что получила это грозное письмо, беспокойство Жозефины превратилось в испуг. Неужели все сначала? Новые поиски мужа или покровителя! Долги! Разумеется, она не перестала их делать, но она знает, что Бонапарт когда-нибудь их уплатит. Заменит ли любовь, которую она питает к своему веселому паяцу, славу и честь быть г-жой Бонапарт? Жозефина продолжает разбирать письмо. Муж и дальше говорит об их союзе в прошедшем времени.

«Добродетель заключалась для меня в том, что ты делала. Честь — в том, что тебе нравилось. Слава влекла к себе мое сердце лишь постольку, поскольку она была приятна тебе и льстила твоему самолюбию. Твой портрет хранился у меня на груди. Какую бы мысль я ни обдумывал, я все равно доставал его и покрывал поцелуями. А мой портрет ты не вынимала целых полгода. От меня ведь ничего не укрылось».

На этот раз Бонапарт, кажется, не намерен страдать в одиночку.

«Если так будет продолжаться, мне придется любить тебя без взаимности. А это единственная роль, на которую я никогда не соглашусь. Жозефина, ты могла бы составить счастье более покладистого человека. А мне ты принесла несчастье, предупреждаю тебя. Я почувствовал это, когда моя душа потянулась к тебе, а твоя стала с каждым днем обретать все большую власть над моими чувствами и порабощать их. Жестокая!!! Зачем ты заставила меня надеяться на чувство, которого не испытывала сама!!! Но опускаться до упреков недостойно меня. Я никогда не верил в счастье».

Однако мысль о жизни без Жозефины кажется ему нестерпимой:

«Каждый день вокруг меня витает смерть… Стоит ли жизнь того шума, который мы вокруг этого поднимаем!!! Прощай, Жозефина, оставайся в Париже, не пиши мне больше и уважай хотя бы мое одиночество. Тысячи кинжалов впиваются мне в сердце. Не вонзай их глубже. Прощай, моя жизнь, мое счастье, все, что существовало для меня на земле».

На этот раз она не говорит больше: «Какой за-а-бавный этот Бонапарт!» Неужели все кончено? Но тремя днями позже она получает новое письмо. Он по-прежнему страдает, но не говорит об их союзе как о чем-то, что уже умерло:

«Жозефина, где найдет тебя это письмо? Если в Париже, значит, мое несчастье несомненно: ты меня больше не любишь! Мне остается лишь умереть…

О, ты!..

У меня текут слезы. Больше ни покоя, ни надежды. Я чту непререкаемую волю судьбы. Она окружает меня славой, чтобы мне еще горше было сознавать свое несчастье. Я привыкну ко всему в этой новой для меня жизни, но никогда не научусь больше не уважать тебя».

Он не представляет себе, как будет существовать без нее:

«Это невозможно! Нет, моя Жозефина уже в дороге, она меня хоть немножко любит. Столько любовных обетов не могут быть забыты за два месяца… Я ненавижу Париж, женщин и любовь… Это состояние ужасно, и твое поведение… Но вправе ли я обвинять тебя? Твое поведение продиктовано тебе твоей судьбой, Неужели ты, такая милая, красивая, нежная, станешь причиной моего отчаяния? Наперекор велениям судьбы, наперекор чести я буду любить тебя всю жизнь. Этой ночью я перечел все твои письма, даже то, что написано кровью. Какие чувства они во мне пробудили!»

Быть может, ничто еще не потеряно, раз он перечитал ее письмо, «написанное кровью», то, где она напоминает ему — и в каких выражениях! — о часах, проведенных в его объятиях!

Тот же курьер, что покинул Милан 11, прибыл в Париж 18 или 1 9 и привез Баррасу следующие строки:

«Я в отчаянии. Моя жена все не едет. У нее есть любовник, удерживающий ее в Париже!»

Неужели он угадал?

«Ах, Жозефина, Жозефина!..»

Баррас и все правительство встревожены.

Война не кончается. Чтобы завоевать и замирить Италию, нужно еще многое сделать, А тут все грозит пойти насмарку только потому, что Жозефина упрямо отказывается ехать к своему победоносному мужу! Письмо Бонапарта к брату Жозефу показывает, в какой подавленности пребывает командующий армией: «Мой друг, я в отчаянии. Моя жена, а она — все, что мне дорого на свете, больна. Голова у меня идет кругом, Успокой меня, скажи мне правду, ты же читаешь в моем сердце. Ты знаешь, как оно пылко, что я никогда не любил, что Жозефина — первая женщина, которую я обожаю… Я люблю ее до исступления и не могу больше оставаться вдали от нее. Если она разлюбила меня, мне больше нечего делать на земле».

Нужно вывести Бонапарта из этого маразма. На ставке судьба Италии. А тут еще переговоры с папой. Мир с Римом так и не подписан. Австрийцы готовятся к новому массовому вторжению. Но в последнем своем письме в Милан Жозефина по-прежнему толкует о том, что она больна… Баррас, который не дался в обман, подтверждает тем не менее эту новость, чтобы выиграть хоть немного времени. Он заявляет: отъезду Жозефины противится Директория. Гражданка Бонапарт не может пуститься в дорогу — она больна.

Наполеон сражен. Как он осмелился гнать в дальнюю дорогу больную женщину? И несчастный молит о прощении: «Я так виноват перед тобой, что не знаю, как это искупить. Я обвинял тебя в том, что ты держишься за Париж, а ты больна! Прости меня, милая моя подруга: любовь, которую ты мне внушила, помутила мой разум, и мне больше не обрести его вновь. От такого недуга не исцеляются. Меня одолевают зловещие предчувствия: мне кажется, что я лишь увижу тебя, на два часа прижму к груди и мы умрем вместе. Кто за тобой ухаживает? Надеюсь, ты вызвала Гортензию».