Мюриел Болтон - Золотой дикобраз

• Название: Золотой дикобраз
• Автор: Мюриел Болтон
• Издательство: Локид
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-320-00134-7

Это роман о любви и ненависти, дружбе и верности, вероломстве и предательстве. Все это происходит в эпоху раннего французского Ренессанса, в благодатной долине Луары, где расположены замки, служившие ареной острых исторических коллизий и поворотов, описанных в этой книге, охватывающей почти весь XV век.

---

И Дюнуа вышел, громко хлопнув за собой дверью. Слава Богу, хоть удалось сказать несколько слов правды в лицо этой злобной лицемерке.

Но, когда, уже будучи в седле, он торопливо выезжал за ворота, гнев его начал стихать и смешался с тихим отчаянием. Конечно, это хорошо вылить все, что накопилось, но Людовик по-прежнему в Бурже, и как его вызволить оттуда, неизвестно. «Во всяком случае, только не через Анну, это уж точно», — горестно думал Дюнуа, пришпоривая коня.

Слова Дюнуа так Анну взбесили, что она решила его немедленно арестовать. Но немного поразмышляв, передумала. Хлопот с ним будет большем, чем с Людовиком, а их и без того достаточно. Ничего, я еще заставлю его заплатить сполна. И пока у меня власть, Людовик останется в Бурже. Навсегда.

Вдруг ей вспомнились слова Дюнуа, она отчетливо их услышала: «У тебя души не больше, чем у тряпичной куклы!» И уронив голову на руки, Анна разразилась рыданиями. Это был плач, тяжелый и отчаянный, может быть, первый раз в жизни. Души не больше, чем у тряпичной куклы…

Как бы я хотела, чтобы это было правдой. Чтобы у меня действительно не было души. Тогда бы я могла спокойно делать свою работу, все то, что я должна делать, и не носить повсюду с собой эту тяжелую, саднящую пустоту, что внутри меня.

Глава 15

В Бретани после заточения Людовика и смерти отца ямочки на щеках Анны-Марии совсем куда-то пропали. Все время, сколько себя помнит, она по-детски мечтала о той поре, когда станет правительницей Бретани. Но, увидев лицо своего возлюбленного отца, тихое и безмятежное, его седые волосы, поблескивающие при свете высоких свечей, что стояли у него в ногах и голове, она упала на колени рядом с ним, и дыхание ее пресеклось сдавленным стоном. О многом, очень многом ей хотелось сказать ему. О том, что давно следовало сказать, что она беспечно откладывала на потом, но это «потом» теперь уже никогда не наступит.

После похорон, почти сразу же, на Анну-Марию подобно наводнению обрушились со всех сторон политики, солдаты, придворные, ну и, конечно, неприятности. Надо было выполнять условия мирного договора с Францией, а значит, платить контрибуцию, обменивать и выкупать пленных, заплатить жалование и расформировать бретонское войско (это тоже было одним из условий договора). Кроме того, ей предстояло разбирать личные жалобы и прошения.

Покойный герцог Франциск уделял своей дочери не меньше внимания, чем покойный король Франции своей. И хотя ей пришлось начать правление гораздо раньше и в условиях сокрушительного поражения, Анна-Мария с блеском доказала свою способность править, правда пользуясь советами благородного де Рью. У нее были все необходимые качества — ум, мужество, стойкость и (что немаловажно) юмор. Все получалось у нее очень хорошо. При дворе ее любили и уважали буквально все. Да и двор ее был более открытым и доброжелательным, чем насквозь пропитанный интригами двор французского короля.

И хотя по условиям договора Бретань становилась вассалом Франции и герцогиня Бретонская не могла выйти замуж без позволения короля, это все оставалось только на бумаге. В душе бретонцы продолжали быть независимыми и верили, что придет время и они перепишут конец этой позорной истории. Когда все неотложные дела, связанные с последствиями войны, были наконец улажены, встал вопрос замужества Анны-Марии. При этом никакого разрешения Франции никто испрашивать не собирался.

При дворе всегда существовала группа влиятельных придворных, которые были против помолвки Анны-Марии с Людовиком. И теперь даже тем, кто поддерживал эту помолвку, сказать было нечего — он был в тюрьме, к тому же женат. Однако сама Анна-Мария упорно настаивала на своей помолвке, хотя с момента его заточения не имела о нем никаких известий. Посылались многочисленные гонцы, но они возвращались с недоставленными письмами.

Она послала за Максом, печальным, угрюмым Максом, который теперь редко показывал в улыбке свои неровные зубы. Его господин в неволе, без необходимой одежды, даже без знаменитого алого костюма, разве такое можно перенести. Лицо его немного прояснилось, когда Анна-Мария вручила письмо для Людовика и тугой кошель с золотом, что должно было помочь получению письма адресатом. Он быстро собрался, одевшись так, чтобы никто не узнал, и отбыл в Бурже. С собой у него также был алый костюм, тщательно уложенный в плоскую кожаную сумку.

Пока Анна-Мария все ждала возвращения Макса, ее со всех сторон осаждали поклонники, рассчитывая сломить сопротивление. В числе претендентов на ее руку был герцог Бекингемский, обещавший поддержку в войне с Францией, инфант Испанский, герцог Итальянский, ну и много других попроще. Домогался ее и Ален д’Альбре. Она же продолжала упорствовать, утверждая, что уже помолвлена с Людовиком. Но давление все усиливалось и усиливалось, и ее стали одолевать мрачные предчувствия.

Часто бывало, когда она не в силах заснуть вскакивала с постели и подбегала к высокому сводчатому окну, напряженно вглядывалась во тьму, пытаясь разглядеть далекое окно в Бурже.

«Что там могло случиться? — в отчаянии задавала она себе один и тот же вопрос. — Почему так долго нет Макса с ответом?»

А Макс уже потратил все деньги, что были в кошеле, и украл не меньше. И все это ушло на подкуп, на взятки, чтобы передать письмо Людовику и получить ответ: Удастся ли это когда-нибудь? Сейчас в этом Макс был совсем не уверен. Подкупленный стражник заверял, что письмо незаметно просунет в небольшую зарешеченную щель в двери камеры Людовика, вместе с бумагой, пером и чернилами, чтобы тот мог написать ответ. Но шли недели, месяцы, а стражник все не приносил ответа, и Максу ни разу не удалось даже увидеть лицо Людовика в зарешеченном окне вверху башни, хотя он объезжал эту башню верхом тысячи раз. В конце концов, он решил прекратить бесплодные попытки и отправился в Амбуаз посоветоваться с Дюнуа.

Анна-Мария, конечно, не знала ничего этого, но чувствовала, что Максу не повезло.

— Это не может длиться без конца, — твердили ей советники. И когда к ним присоединил свой печальный голос де Рью, Анна-Мария поняла, что это действительно так.

— Вы должны выйти замуж, чтобы обеспечить права наследования. Вы должны выйти замуж!

— Вы должны выйти замуж, вы должны выйти замуж, — все дни подряд звучала эта однообразная мелодия. Она уклонялась от нее, пряталась, затыкала уши, не переставая надеяться, что вот-вот возвратится Людовик. Прошло уже пятнадцать месяцев с момента его заключения, и до сих пор ни единого слова. Наконец прибыл посланец от Макса. Он прояснил ситуацию и сообщил, что посылать еще письма и деньги на подкуп бесполезно. Людовика охраняют очень надежно.

Посыльный передал также письмо от Дюнуа, в котором тот призывал не отчаиваться, говорил, что он и его друзья неустанно добиваются освобождения Людовика и это скоро произойдет.

И тут объявился жених, который удовлетворил почти всех и даже в каком-то смысле (поскольку она была в отчаянии) саму Анну-Марию. Это был Максимилиан, император Священной Римской империи. Его первая жена Мария Бургундская умерла, и он был свободен для брака. Кстати, Максимилиан был отцом малолетней невесты-жены Карла. Фигура, что и говорить, значительная. И гордость бретонцев была удовлетворена, даже при том, что он был на грани разорения из-за своей непрекращающейся безнадежной борьбы за сохранение целостности империи. Анне-Марии особенно понравилось то, что для женитьбы он прибыл не лично сам, а прислал своего полномочного посла, и пройдут месяцы, а возможно и годы, прежде чем он явится, чтобы воспользоваться плодами брака, а к тому времени она что-нибудь придумает.

Поскольку Анна-Мария не могла покинуть свой трон и переехать к нему, а он не мог переехать к ней, то будет заключен «брак по доверенности», то есть пока обстоятельства не изменятся, брак будет носить чисто формальный характер. Такие браки были совсем не редки среди царственных особ в ту пору.

Из такого брака Анне-Марии было совсем нетрудно выскользнуть в случае, если Людовик окажется на свободе. Этот брак давал ей возможность отвергнуть всех остальных претендентов, он давал титул, почет и определенную помощь. И от Людовика не нужно было отказываться. В общем, идеальный брак, ничего не скажешь.

Быстро были подготовлены брачные бумаги. Церемония должна была пройти тихо, так чтобы во Франции не узнали, то есть узнали, но когда уже будет поздно. И вот в присутствии многих свидетелей Анна-Мария легла в постель, а посол императора Вольфганг фон Польхейн, весьма пожилой вельможа, гордый своей миссией, приблизился к постели, грустно обнажил свою тощую правую ногу и, держа в левой руке доверенность своего монарха, на мгновение сунул эту ногу под простыни и коснулся там ею тела Анны-Марии. Бракосочетание состоялось.

Посол был очень серьезен, а у Анны-Марии снова появились ямочки, потому что это было очень смешно.