Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8

• Название: Большая книга ужасов – 8
• Автор: Антон Иванов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31671-7

«Кладбищенский фантом»

С момента переезда на новую квартиру Федю Фомина так и преследовали неприятности. А после прогулки по кладбищу начались настоящие чудеса. Только не добрые, а злые. И видит их почему-то один Федор. Теперь ему во что бы то ни стало надо убедить друзей и родителей, что над ними нависла вполне реальная опасность...

«Кошмары Серебряных прудов»

День рождения подруги Федора Жанны превратился в настоящий кошмар: осыпав гостей осколками, взорвалась лампочка в люстре, свечи упали на стол, чуть не став причиной пожара... А саму именинницу после неудавшегося праздника словно подменили. И несчастья продолжают происходить с ней одно за другим. В таком отчаянном положении Федя готов обратиться за помощью к кому угодно... Даже к ведьме. Только вот что она попросит взамен?

---

– Мама! – заорал я. – Прекрати!

– Федор, успокойся, – ответила моя дорогая родительница. – Тебе совершенно нельзя волноваться. А ты, Жанночка, заходи завтра.

– Нет, пусть сейчас зайдет! – решительно запротестовал я. И, чтобы мать снова не принялась возражать, быстро добавил: – Иначе я встану.

Аргумент подействовал просто магически. Мать обратилась к Жанне совсем другим тоном:

– Пожалуй, и впрямь зайди. Но только на минуточку.

Жанна вошла. Я хотел сесть на постели, но она жестом велела мне не двигаться.

– Лежи спокойно и выздоравливай. А я завтра сразу же после школы забегу.

– Класс, – я старался говорить очень быстро, пока мать не пришла наводить порядок. – Завтра еще Макси-Кот приедет.

– Разве у вас есть кот? – широко раскрыла свои изумрудно-зеленые глазищи Жанна. – Значит, пока вы переезжали, он у кого-то другого жил?

– Да нет. Ты не поняла, – внес ясность я. – Макси-Кот – это совсем не кот. То есть, вернее, он Кот, но только по фамилии.

Глаза у Жанны стали еще в два раза больше. И смотрела она на меня крайне испуганно. Кажется, она начинала верить, что у меня и впрямь с башкой не в порядке. Пришлось спешно ее успокаивать:

– Да нет. Я совсем не псих. Просто ты не поняла. Кот – это такая фамилия.

Жанна ничего не сказала Но, судя по ее лицу, сомнения по поводу моих умственных способностей у нее усилились. Я начал объяснять еще быстрее:

– Ну, понимаешь, Кот. Максим. Зовут его так.

– Кого? Кота? – осторожно проговорила Жанна.

– Да нет! – завопил я. – То есть да. Но не кота! Врубись: человека зовут Кот Максим.

– Почему кот? – ничего не понимала Жанна.

– Откуда я знаю! У него папа Кот. И дедушка. И прадедушка, по-моему, тоже. Хотя он давно уже умер.

– А-а–а, – протянула девочка. И каким-то странным тоном добавила: – А мама?

– Мама у них Крыса, – не задумываясь, ответил я.

Жанна поежилась и поглядела на дверь. Я понял: она жалеет, что, затворив ее, рискнула остаться один на один с сумасшедшим.

– Ой! Ты снова ничего не поняла, – вздохнул я и предпринял новую попытку все объяснить: – Понимаешь, Максим – мой одноклассник из прежней школы. Мы с ним дружим. А фамилия у него Кот. А у мамы фамилия Крыса. Ну, просто такие смеш-ны–е фа-ми–ли-и.

– Фу-у–у, – улыбнулась Жанна. – Ну, ты и объясняльщик. А я уж и впрямь подумала, будто у тебя крыша едет.

– Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша, – усмехнулся я.

Жанна собиралась что-то ответить, но в комнату вошла мама.

– Ваше время истекло. Прощайтесь до завтра. Жанна поднялась из кресла.

– В общем, после уроков жди.

И мама выпроводила ее. По-моему, ей продолжало казаться, что от Жанны у нас все неприятности. Как бы ее убедить в обратном? Нужно подумать.

Оставшись один, я принялся размышлять, чем можно заняться лежа. Вариантов оказалось не столь уж много, а точнее два: либо книжку почитать, либо в телек уткнуться. Я выбрал второе. Потому что все книги, стоявшие у меня на полке, я уже давно прочитал. А перечитывать сейчас совсем не хотелось.

Нашарив пульт, я включил телек и принялся щелкать по каналам. Передачи в основном попадались неинтересные. То новости, то реклама, то какие-то попсовые клипы… Когда я переключился, наверное, в десятый раз, на меня с экрана уставилось… лицо старухи в черном. Она даже успела погрозить мне пальцем.

Истошно взвыв, я машинально вновь переключил канал.

– Что с тобой? – влетела ко мне встревоженная мать.

– Да туг вот… – уже начав говорить, я понял: признаваться, что видел старуху, ни в коем случае нельзя.

– Где у тебя болит? – пытливо смотрела на меня мать.

– Нигде. – Я лихорадочно пытался найти правдоподобное объяснение, но в голову ничего путного не лезло. И я, как дурак, повторял: – Да тут… Вот… Такое…

– Федор, не надо ничего от меня скрывать!

Видимо, окрик матери благотворно подействовал на мой «воспаленный» мозг, и у меня возникло замечательное объяснение:

– Да я локтем случайно ударился. Прямо искры из глаз посыпались.

– Вот поэтому я и велела тебе особенно не двигаться, – тут же пустилась в назидание мать. – У тебя сейчас плохая координация. При сотрясении мозга – это нормально.

Я уже разинул рот, чтобы возразить: мол, нет у меня ни плохой координации, ни сотрясения мозга. Однако в самый последний момент воздержался. Во-первых, слова мои прозвучат для матери словно глас вопиющего в пустыне. Она уже уверила себя, что у меня сотрясение мозга. И разубедить ее в силах одни лишь результаты рентгена. Так что я промолчал.

Мать удалилась. Из большой комнаты до меня донеслись звуки телевизора. Там громко восклицали, охали, рыдали и стонали. Явно какой-то сериал.

Мне лично сейчас смотреть телевизор совсем не хотелось. Из головы не выходила старуха в черном. За последние два дня я видел ее уже в третий раз. Пожалуй, слишком много для случайных совпадений. И почему меня так испугало ее появление на экране? Ведь заорал-то я не от неожиданности, а от ужаса. Подумаешь, какая-то старушенция по телеку. И вообще, она ни разу не сделала мне ничего плохого. С чего же, спрашивается, мне до сих пор не по себе?

Я попробовал вспомнить, на каком канале она мелькнула. Похоже, на нашем, кабельном. Ну-ка, посмотрим, что это за передача. Может, старуха еще там? Тогда хоть проверю свои ощущения.

Но что-то точно удерживало меня, и я далеко не сразу решился нажать нужную кнопку на пульте.

Наконец я переключился на кабельный. Меня одолел нервный смех. Было чего бояться! По местному каналу транслировали тот самый дурацкий сериал, который смотрела сейчас в большой комнате мать. Не в силах слушать страстные завывания, рыдания и признания в любви, я «убежал» на новости второго канала.

Лениво слушая ведущего и смотря репортажи, я продолжал размышлять о старухе в черном. Она будто меня преследовала. На кладбище. В поликлинике. По телевизору… К чему и зачем? И, главное, опять этот кабельный канал. Странно, почему мы с предками видели вчера там совершенно разное? Такого просто не может быть. И однако же было. Неужели Витек мне и впрямь заехал по какому-то важному нерву, и у меня в башке все сдвинулось? Но ведь старуха-то мне первый раз встретилась до драки. И Жанна видела ее. Или это тоже мои глюки?

Мне стало вовсе не по себе. Что, если и на кладбище мы ходили только в моем больном воображении? Но тогда где мы были на самом деле? Тут мне вспомнилась еще одна странная вещь. Я думал, мы с Жанной гуляли от силы часа полтора. А вернувшись домой, обнаружил, что нас не было дома больше четырех часов.

В голове у меня образовалась полная каша. Прямо как в дурном сне, когда одни события наезжают на другие, но не связываются воедино. Я в отчаянии потряс головой, но мысли от этого только сильней перепутались. Голову вдруг стянуло будто обручем, во рту пересохло, и я почувствовал жуткую жажду. Теперь у меня и впрямь были все симптомы сотрясения мозга.

– Мама! Пить! – простонал я.

Ответа не последовало.

– Мама! – громче прежнего повторил я. Кричать стало тяжело. На меня вновь накатил беспричинный страх. Я трясся, словно в ознобе, и слышал дробный стук собственных зубов.

– Мама! Скорее сюда! – из последних сил еще раз позвал я.

Снова безрезультатно. В остатках моего почти угасшего сознания вдруг возникло: «У нее, видимо, слишком громко работает телевизор».

На ватных ногах я поднялся с постели. Меня тошнило. Сделав несколько шагов, я едва не упал и оперся о стенку. С трудом отворив дверь, я побрел по коридору. Путь до большой комнаты показался мне очень длинным. Но я все-таки преодолел его.

Мать неподвижно застыла в кресле. Голос у меня совершенно сел, и я смог произнести: «Мама», – лишь шепотом. Она даже не пошевелилась. Трепеща от самых ужасных предчувствий, я подобрался к ней вплотную и заглянул в лицо. Она крепко спала. А по телеку по-прежнему шел сериал.

Я потянулся к пульту, лежавшему на подлокотнике кресла и вырубил телевизор. Мать встрепенулась, открыла глаза:

– Федор, зачем ты встал?

– Пить, – прохрипел я. – Я звал, а ты спала.

– И впрямь заснула, – вид у матери был виноватый. – Так умоталась с этим переездом. А тут еще у тебя сотрясение мозга.

Внимательно посмотрев на меня, она испуганно добавила:

– Господи, какой ты бледный. Ложись немедленно. Сейчас принесу попить.

На сей раз я даже не сопротивлялся. Мне действительно было плохо. Правда, вернулся я в комнату куда более уверенным шагом.

Стакан воды, принесенный матерью, я выдул чуть ли не залпом. И сразу же попросил еще. Мать многозначительно покачала головой и поторопилась с новой порцией. После второго стакана жажда моя, наконец, унялась.

– Надеюсь, теперь ты понял, что тебе в твоем состоянии следует неподвижно лежать? – спросила моя родительница.

Я согласно кивнул. Теперь я уже и сам был почти уверен, что у меня сотрясение мозга. Остаток этого дня я помню смутно, ибо провалялся в каком-то полузабытьи. Ни читать, ни смотреть телевизор, ни даже слушать музыку не хотелось. Обычно такое случается со мной при очень высокой температуре, когда организм борется с болезнью.