Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8

• Название: Большая книга ужасов – 8
• Автор: Антон Иванов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31671-7

«Кладбищенский фантом»

С момента переезда на новую квартиру Федю Фомина так и преследовали неприятности. А после прогулки по кладбищу начались настоящие чудеса. Только не добрые, а злые. И видит их почему-то один Федор. Теперь ему во что бы то ни стало надо убедить друзей и родителей, что над ними нависла вполне реальная опасность...

«Кошмары Серебряных прудов»

День рождения подруги Федора Жанны превратился в настоящий кошмар: осыпав гостей осколками, взорвалась лампочка в люстре, свечи упали на стол, чуть не став причиной пожара... А саму именинницу после неудавшегося праздника словно подменили. И несчастья продолжают происходить с ней одно за другим. В таком отчаянном положении Федя готов обратиться за помощью к кому угодно... Даже к ведьме. Только вот что она попросит взамен?

---

– Вот, – объявила она. – Это наша районная газета «Серебряные пруды». Весь номер посвящен жизни и смерти Князя Серебряного. Только здесь его величают исключительно Ильей Сергеевичем Голлановым.

Усевшись на мой диван – Жанна посредине, а я и Кот слева и справа от нее, – мы принялись изучать траурный номер. Первую полосу целиком занимала фотография Князя в черной рамке. Илья Сергеевич был запечатлен в полный рост. Одной рукой он небрежно оперся о какую-то ограду. В его облике и впрямь было нечто княжеское. Высокий, подтянутый и вальяжный. Лицо худое продолговатое. Скульптурный хрящеватый нос с горбинкой. Тонкие, словно вечно поджатые, губы. И, наконец, квадратный подбородок, который почему-то принято считать признаком сильной воли.

– Слушайте, – пригляделся я к заднему плану снимка. – А Князь ведь снят на фоне нашего кладбища.

Жанна и Макси-Кот так резко склонились над газетой, что едва не ударились лбами.

– Совершенно верно, – медленно проговорила девочка.

– Прямо ирония судьбы, – почти шепотом отозвался Кот.

Мне снова стало неуютно. Что-то в этом было угрожающее. Хотя тогда я и сам не понимал, что. Мы углубились в тексты. Сперва шла расширенная биография покойного, из которой мы выяснили, что он родился в деревне Серебряные пруды, на месте которой ныне стоял, в частности, наш дом. Семья его была скромной, но очень трудолюбивой. Мама – учительница деревенской школы, а папа – ветеринар. С юных лет Илья Сергеевич Голланов познал «цену тяжелого сельского труда». Также ему чуть ли не с пеленок была «свойственна тяга к знаниям». Он с отличием окончил школу, а потом – энергетический институт.

Далее началась трудовая деятельность Ильи Сергеевича на ниве какого-то научно-исследовательского института со сложным названием. Там покойный дорос до старшего научного сотрудника и защитил кандидатскую диссертацию.

Далее в биографии шел длинный перечень различных ООО, АО, АОЗТ, ЗАО, в которых господин Голланов работал последние годы. Также мы выяснили, что он возглавлял кучу самых разнообразных фондов и активно занимался благотворительностью крайне широкого профиля. Чего и кого только не поддерживал Илья Сергеевич! Местную спортивную команду. Две больницы. Детский дом. Финансировал реставрацию трех церквей. И так далее и тому подобное.

– Видите, какой уважаемый человек, – усмехнулась Жанна. – И нигде ни слова про то, что он местный авторитет по кличке Князь Серебряный.

– По-моему, он даже в тюрьме не сидел, – добавил я.

– Зачем ему-то сидеть? – удивился Макси-Кот. – Это птица высокого полета. Он руководил теми, кто сидел.

– Думаешь? – посмотрел я на Макси-Кота.

– Ежу понятно, – уверенно произнес тот.

– Вы лучше дальше прочтите, – ткнула пальцем в другую полосу Жанна. – Тут пишут, как он погиб.

Мы вновь углубились в чтение. История гибели Князя оказалась и впрямь очень странной. Если верить репортеру, Илья Сергеевич Голланов, подобно большинству других крупных бизнесменов, ни шагу не делал без усиленной охраны. Секьюри-ти сопровождали его повсюду. Тем более непонятно, зачем в ночь гибели он вышел из собственного особняка в полном одиночестве. Мало того, Князь Серебряный прошел незамеченным мимо собственной охраны, которая до последнего момента оставалась в полной уверенности, что босс находится дома.

Еще непонятней выглядело ночное путешествие, которое пешком предпринял Князь Серебряный. Дойдя до конца нашей улицы, он сквозь дыру в заборе проник на территорию стройки. Там он якобы случайно наступил в лужу, где валялся оборванный кабель высокого напряжения. Смерть от удара током была мгновенной.

По мнению следствия, причиной гибели Ильи Сергеевича Голланова явился несчастный случай. Однако автора статьи подобная версия явно не устраивала, и он задавал читателям множество вопросов, на которые пока не находилось ответов. И особенно местного репортера озадачивало, почему столь солидный и уважаемый бизнесмен отправился ночью без охраны в столь странное место?

Жанна сказала, что тоже ничего не понимает. Да и мы с Максом логику Князя не просекали. Если только он вообще не был с приветом. Однако биография Ильи Сергеевича на такой вывод не наталкивала.

Далее в газете следовали прочувствованные высказывания о покойном близких и просто знакомых. А потом репортаж о похоронах со множеством фотографий. Мы стали разглядывать их. Вдруг Жанна воскликнула:

– Эй! Смотрите!

Палец ее уткнулся в один из снимков. Я глянул. Внутри у меня похолодело. Неподалеку от гроба, окруженного скорбящей толпой, стояла… старуха в черном.

– Опять она, – прошептала Жанна.

– Вот, значит, какая эта старуха, – пристально разглядывал фотографию Макси-Кот.

Я молча кивнул. Слова почему-то застревали в

горле.

– Очень странно, – снова заговорил Макси-Кот. – Ребята, глядите, как она там стоит. Словно отдельно от остальных. Такое впечатление, будто ее потом подмонтировали.

Старуха и впрямь выглядела на снимке белой, а, вернее, черной вороной. Во-первых, ее, словно ореолом, окружала пустота. Во-вторых, по масштабу фигура ее явно не совпадала с остальными фигурами на фотографии. Макси-Кот покачал головой.

– Очень грубый монтаж. Похоже, старуху снимали совсем в другом месте.

– И еще, – подхватила Жанна. – Видите? Она как будто не стоит на земле, а висит.

Это было совершеннейшей правдой. Между землей и ногами старухи зияла полоса пустого пространства.

– Сняли бабку совсем в другом месте, а потом сюда присобачили, – продолжал Макси-Кот.

– Только вот кому и зачем это понадобилось? – широко раскрыла зеленые глазищи

Жанна.

– Большой вопрос, – растерянно произнес я.

– Предлагаю мыслить логически, – вмешался Макси-Кот. – Все снимки в этой газете посвящены похоронам Князя Серебряного. Значит, старуха с ним как-то связана. И кто-то зачем-то хотел это показать. А, возможно, и обратить чье-то внимание.

– Тогда бы могли сделать монтаж покачественней, – возразил я.

– А если специально так грубо сделали? – развивал свою версию Макси-Кот. – Чтобы сразу бросалось в глаза.

– Но зачем? – не понимал я.

– А я знаю, у кого про это можно спросить, – вдруг с уверенным видом заявила Жанна.

– У кого? – хором воскликнули мы с Максимом.

– У фотографа, – объяснила Жанна.

– Где ж ты его будешь искать? – безо всякого воодушевления спросил Макси-Кот.

– Искать не требуется, – отрезала Жанна. – Мы вместе гуляем с собаками. Каждый вечер. Он живет в соседнем доме.

– А вдруг на похоронах Князя не он снимал? – все еще сомневался в успехе Макси-Кот.

– Он, – без тени сомнения откликнулась Жанна. – Во-первых, я там его видела. А во-вторых, смотрите сами. Под снимками в газете написано: «Фото Н. П. Колокольникова». Правда, его фамилии я не знаю. Но зовут точно Никитой Павловичем. Вот вечером буду с Пирсом гулять, подойду к Никите Павловичу и спрошу.

– Отлично, – похвалил Жаннин план Макси-Кот. – Только, Фома, – повернулся он ко мне, – как только что-нибудь выясните, сразу звякните мне.

– Кстати, – очень вовремя вспомнил я. – У меня ведь, Жанна, твоего телефона нет.

– Равно, как и у меня – твоего, – отвечала она.

Мы обменялись телефонами. Макси-Кот тоже записал Жаннин номер, а ей дал свой, при этом сказав:

– Звони в любое время.

Я видел: история со старухой всерьез захватила его. Меня же не покидало ощущение, что вот-вот должно произойти что-то нехорошее. И почему-то опять разболелась голова.

Дверь в комнату резко распахнулась. Вошла моя мать.

– Федор, мы с тобой забыли про таблетки.

– А разве еще надо? – был совершенно уверен я, что больше никаких лекарств мне не требуется.

– Савва Моисеевич сказал, что пока еще следует попринимать, – внесла ясность мама. – По крайней мере, два дня. И вообще… – она внимательно пригляделась ко мне. – Очень ты снова стал бледный. У тебя голова не болит?

– Нет, – буркнул я, хотя она теперь просто раскалывалась.

Однако от моей матери всегда было трудно скрыть истину.

– Знаете что, ребята, – посмотрела на Жанну и Макси-Кота она, – Федор все-таки еще не совсем в форме. Вы уж не обижайтесь, но, по-моему, ему на сегодня общения хватит. Тем более ты, Жан-ночка, завтра после уроков можешь зайти. А ты,

Котик, выбирайся к нам в ближайшие же выходные. Если хочешь, даже с ночевкой. Раскладушку тебе у Федора в комнате поставим. Переговоры с твоей мамой беру на себя. В субботу утром приедешь и до воскресного вечера проживешь у нас.

– А я, если вы не против, могу даже в пятницу вечером приехать, – понравилась идея Макси-Коту.

– Совершенно не против, – заверила мать. – А главное, Федя к концу недели уже наверняка будет в форме. Походите тут везде. Погуляете. Изучите вместе окрестности. Федор-то еще толком тут сам ничего не знает.

– Зато я знаю, – объявила Жанна. – И все им покажу.