Джуэл Э. Энн - Нераспустившийся цветок (ЛП)

• Название: Нераспустившийся цветок (ЛП)
• Автор: Джуэл Э. Энн
• Издательство: https://vk.com/stagedive
• Жанр: Эротика
• Год: 2015

«Все, что скрывается за моим замаскированным «совершенством» — это ужасная правда, моя правда, моя действительность, моя судьба». У Вивьен Грэхэм есть письмо о приеме в Гарвард, вызывающая татуировка, преданные друзья, связи с марихуаной, зависимость от пончиков Данкин и досадная Д-карта (девственность). Каждый день она садится в метро на Красную ветку и едет на свою работу в «Зеленом горшке» в Бостоне, в то время как ее друзья проходят в такие желанные черные железные ворота для получения высшего образования. Последствия трагического несчастного случая заставили ее отложить свою жизнь в сторону, когда все вокруг продолжали наслаждаться собственной. После окончания юридического факультета Гарварда, уроженец Бостона, Оливер Конрад переезжает в Портленд, чтобы устроить свою жизнь и сделать карьеру. Три года спустя, после ужасающего открытия, он возвращается домой, меняя костюм-тройку на кожаные рабочие ботинки, а свой загородный дом на кондоминиум в Кембридже. Все, что он привез обратно на Восточное Побережье — это отвращение к подушкам и секреты, которые прячет за таинственной закрытой дверью. Дни Оливера предсказуемы, а ночи одиноки, пока он не встречает Вивьен в метро. Ее длинные черные волосы, зеленые глаза и ноги, длиною в милю, убийственно сексуальны, но то, как она «невинно» облизывает пальчики после пончика «Бостон Крем» можно описать только двумя словами — безусловная пытка. Когда их пути пересекаются на каждом повороте, то смех становится открытым, дружба — легкой, а любовь — непреднамеренной. Тем не менее, их будущее кажется невероятным. Пе­ревод­чик: Юлия П. Ре­дак­тор: Тать­яна Г. Вы­чит­ка: Matreshka Об­ложка: Mistress Пе­реве­дено для груп­пы: https://vk.com/stagedive 18+

---

— Просто пробую… на будущее, — он ухмыляется. — Я одобряю.

— Извращенец.

— Пока еще нет, — он тянет за веревочки на верхней части, обнажая мою грудь. — Теперь — да, — он подмигивает. — Увидимся через несколько минут.

Он выглядит слишком довольным собой, когда я выхожу из примерочной.

— Вот, — он протягивает руку, когда я выхожу с тонким материалом.

— Ты не покупаешь его.

— Да, покупаю.

— Хотели бы вы, чтобы я положила его к остальным вещам? — спрашивает продавец.

— Остальным вещам?

— Да, мисс. Джентльмен купил также кое-какое нижнее белье для вас.

Я посылаю Оливеру смертельный взгляд, прищурившись.

— Трусики? Ты покупаешь мне трусики?

Он подходит к продавцу, чтобы взять мой купальник и протягивает ей свою кредитную карту. Она не черная.

— Мне не нужны трусики.

— Я не согласен, — говорит он, стоя спиной ко мне, когда подписывает чек на прилавке. Он берет сумку в одну руку, а другой берет меня за руку. — Пойдем, — он ведет меня на выход из магазина.

— Во-первых, у меня множество трусиков, во-вторых, я не надеваю их иногда, потому что это заставляет меня чувствовать себя сексуальной.

Он открывает мою дверь и ставит пакет у моих ног, после того как я сажусь. Затем наклоняется на расстоянии миллиметра от моего лица и проводит рукой вверх по моей ноге. Большой палец проникает под мои шорты. Он останавливается и качает головой, когда дотрагивается до моей обнаженной плоти, без белья.

Мое лицо искажается в притворной улыбке, и я виновато пожимаю плечами. Он прижимает большой палец к моему уже влажному центру. Мое лицо расслабляется, когда я втягиваю воздух и пытаюсь сократить расстояние между нашими губами. Он отодвигается от меня. Усмехается и продвигает палец немного выше. Я стону, когда он медленно выводит круги.

— Как ты себя чувствуешь? — шепчет он.

— Хорошо, — я хватаюсь сбоку за сиденье и позволяю голове откинуться назад.

— Как еще?

— Возбужденной, — я закрываю глаза.

— Как еще?

Я приподнимаю бедра, когда он возносит меня так высоко, что я боюсь собственной реакции на предстоящее падение.

— Оли…

Он ускоряется, прижимаясь губами к моей шее, и когда его зубы царапают мою чувствительную кожу, я сдаюсь.

— Как. Еще? — шепчет он мне на ухо, когда ослепительные ощущения проходят сквозь меня.

— Сексуальной… Я чувствую себя… сексуальной, — я пытаюсь поймать дыхание, в то время как моя голова все еще кружится.

Он жестко целует меня, а затем закрывает дверь.

Я ненавижу, что не могу себя контролировать, чтобы отказать ему в предоставлении мне оргазма на стоянке с открытыми дверями на людной улице. Сейчас у него до смешного самодовольная усмешка, пока он вливается в поток уличного движения.

— Какова была цель этого всего? — я нарушаю тишину.

— Я хотел доказать, что это я заставляю тебя чувствовать себя сексуальной. Теперь, когда ты это знаешь, ты можешь начать носить белье.

— Какое это имеет значение, если никто больше не может видеть, что на мне нет белья?

— Во-первых, некоторые из платьев, которые ты носишь, ужасно короткие. Во-вторых, я знаю, что на тебе нет белья, а мне не нравится ходить, приветствуя всех прохожих стояком.

— Приветствуя?

Он смотрит на меня взглядом «ты знаешь, что я имею в виду».

— Как хочешь, просто ты странный.

— Я парень.

— Я так и сказала. Ты странный.

***

— Можешь поверить, что я никогда не видела Бостон с залива, вот так? — говорю я, сидя у него на коленях, когда мы отплываем все дальше от берега. На мне надето бикини, а на нем — шорты для плаванья.

— Ты серьезно?

— Знаю, это сумасшествие. Существует множество экскурсий по воде, даже наблюдение за китами, но я никогда не ездила. Я даже никогда не была дальше аэропорта.

Он зарывается лицом мне в волосы и целует в затылок.

— И что ты думаешь?

Я смеюсь.

— Это удивительно. Когда ты думаешь о земле, которая была создана искусственно, и обо всех тех зданиях, которые стоят на том месте, где раньше была вода… это невероятно.

— Я думаю, ты невероятная, — он целует мое плечо, прижимая меня крепче.

— Я думаю, ты жил здесь так долго, что принимаешь все это как должное.

Он скользит рукой по моему животу к груди, проникая пальцами под купальник.

— Я думаю, нам нужно выбросить якорь и спуститься вниз.

— Оли… — мое дыхание сбивается, когда он накрывает мою грудь.

— Не могу дождаться. Ты в моей футболке и тех сексуальных очках сегодня утром, а теперь это бикини… Боже, я умираю, Вивьен.

— Как много женщин наблюдало этот вид с тобой?

Его тело замирает. Мы покачиваемся на океанских волнах.

— Это имеет значение? — его рука покидает мою грудь и возвращается к талии.

— Конечно же нет. Это ничего не меняет. Мне просто любопытно.

Мне двадцать один год и во мне столько неуверенности, что можно потопить эту лодку, но, все же, я слишком умна, чтобы думать, что это то, чем мы должны делиться, но я слишком молода, чтобы не сгорать от любопытства.

— Не могу точно сказать. Это не моя лодка, поэтому я был здесь с друзьями моих родителей и друзьями Ченса…

— Это не то, что я имею в виду.

Он оставляет лодку на холостом ходу на неспокойной воде.

— Тогда что ты имеешь в виду? — он встает, заставляя меня слезть с его колен. Поднимая крышку кулера, берет пиво. Стоя спиной ко мне, делает глоток и смотрит на бездну соленой воды.

Я сажусь и жду. Я больше ничего не могу делать. Я вижу тот один процент Оливера, который поглощен чем-то другим — чем-то, что пугает меня. Это тот ад злости, в который он падает иногда, но, я думаю, что он пропитан болью. Я вижу это в его глазах, как тем вечером, когда он разбил телефон. Мужчина, который плакал в своей комнате — это Оливер, которого я не знаю. Где мы сейчас находимся и куда мы сможем двигаться отсюда, если он не покажет мне свои шрамы — обнажит свою душу мне?

— Нам стоит вернуться.

— Нет! — его голос такой резкий, что разрезает воздух. — Мне просто… нужна минута.

У каждого есть кнопка, при нажатии на которую он сходит с ума, и она спрятана, как земляная мина в ожидании, когда ее взорвет какой-то бедный ничего не подозревающий человек, который просто случайно сделал неверный шаг. Оливер должен следить, куда ступает… он только что наступил на мину.

— Конечно! Столько времени, сколько нужно. Я просто буду ждать, положив сердце на плече, так как у меня нет рукавов, чтобы прикрепить его к одному из них[44], потому что ты выбрал для меня эти нелепые лоскутки на веревочках, которые выставляют всю меня на обозрение всему миру! Или, может, я нырну в воду, чтобы меня съели акулы, так как я все равно выгляжу как приманка для акул, а ты не должен будешь отвечать на один простой вопрос о своем прошлом!

Оливер поворачивается.

— Две. Две женщины до тебя наблюдали этот вид со мной — моя мама и девушка, с которой я встречался в колледже.

Он поднимает крышку одного из задних сидений и достает сарафан из моей сумки. Я опускаю сложенные в защитной позе руки, когда он надевает его на меня. Плечи опущены, голова наклонена, он притягивает меня к себе, обнимая, и мы садимся на сиденья, когда полуденное солнце прячется за сгустившимися облаками. Ветерок охлаждает мою кожу, и Оливер притягивает меня ближе к себе, защищая от ветра, мира… самой себя.

— Раньше я любил ездить в Мичиган к моим бабушке и дедушке. У них повсюду были стеклянные и пластиковые контейнеры с конфетами и печеньем. У нас дома мы ели конфеты только на Хэллоуин и Пасху, поэтому мы с Ченсом опустошали их тайники, пока нас не скручивало в туалете от тошноты. Но к следующему утру мы уже чувствовали себя лучше и готовы были громить кладовую снова, которая была забита самыми лучшими хлопьями, которые мы видели по телевизору, но редко ели. «Fruit Loops» были моими любимыми. Я съедал целую коробку с половиной галлона (прим. пер — почти два литра) цельного молока, — смеется он. — Молоко никогда не было таким вкусным — сахар с красителями.

Я поворачиваюсь в его руках и кладу голову ему на грудь.

— Мне жаль.

— Не стоит, мы любили это, поэтому оно стоило боли в животе…

Я прижимаюсь к его губам своими. Он мне улыбается.

— Мне тоже жаль, — бубнит он.

Складываю ноги на его бедрах, подношу руки к его лицу и углубляю поцелуй. Он скользит рукой вверх по моей ноге под мой сарафан, положив руку мне на задницу и жестко сжав ее.

Я стону ему в рот, скользя по его языку своим. Оливер вызывает во мне эмоции, о существовании которых я не знала. Я девушка, которая плывет по течению, оставшаяся в живых, та, что любит жизнь. Похоронив свои эмоции, завуалировав их внешним видом, я хочу, что бы люди видели, что я особенная. Но я не могу этого делать с Оливером. Я хочу, чтобы он видел меня, всю меня, даже уродливую. Он принимает все это и делает его лучше.