Элис Клейтон - Уолбэнгер (ЛП)

• Название: Уолбэнгер (ЛП)
• Автор: Элис Клейтон
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

В первую же ночь после переезда в свою фантастическую новую квартиру в Сан-Франциско Кэролайн осознает, что набирается… эм… интимных знаний о ночных приключениях своего нового соседа. Благодаря стенам толщиной с бумажный лист и атлетическим геройствам этого парня, она слышит не только, как его кровать ударяется о ее стену, но и исступленные отклики, кажется (после того, как следует громкая ночь за громкой ночью), бесконечной вереницы женщин. А с тех пор, как Кэролайн находится на добровольном «свиданческом хиатусе» и ее сосед, очевидно, смертельно привлекателен для женщин, она обнаруживает, что ее фантазии удерживают ее ото сна даже дольше, чем шум. Так что, когда грохот за стеной угрожает в буквальном смысле вышвырнуть ее из постели, Кэролайн, покрытая сексуальной неудовлетворенностью и розовой ночнушкой в стиле бэби-долл, противостоит Саймону Паркеру, своему услышанному-но-ни-разу-не-увиденному соседу. Напряжение между ними сильно на столько, насколько тонки стены, а результат настолько же запутан. Внезапно, Кэролайн обнаруживает, что, возможно, она открыла совершенно новое определение добрососедства…

---

Она на самом деле сказала мне, что Саймон сказал ей, что я очаровательна.

Саймон думал, что я очаровательна.

Хохотушка была из гарема?

Или покинула гарем?

Тогда что же это означает?

Я думаю только об этих вопросах сейчас?

Если так, то кто тогда отец Эрика Картмена?

* * *

Переписка между Саймоном и Кэролайн:

Что ты делаешь?

Что ТЫ делаешь?

Я первый спросил.

Это ты так думаешь. Конечно ты.

Я жду…

Я тоже…

Господи, какая же ты упрямая. Я возвращаюсь домой из Лос-Анжелеса. Теперь довольна?

Да, спасибо. Я пеку тыквенный хлеб.

Хорошо, что я на заправке прямо сейчас, и не за рулем, а то бы мне было тяжело находиться в дороге...

Правда, хлебопечение тебя возбуждает, да?

Представить не можешь на сколько.

Значит, я, вероятно, не должна тебе говорить, что от меня пахнет корицей и имбирем прямо сейчас?

Кэролайн.

Изюм замачивается в бренди.

Все…

* * *

Я снова всмотрелась вниз на улицу из окна, там по-прежнему не было признаков Ровера. Туман был довольно густым, и хотя я не хочу надоедать, меня немного начинало беспокоить то, что он еще не вернулся. Вот я сидела, с остывающей выпечкой, и никакого Саймона не обнаруживалось, чтобы вдохнуть этот аромат. Я взяла телефон, чтобы ему написать, но вместо этого позвонила. Я не хотела отправлять смс сообщения, в то время как он был за рулем. Прозвучало несколько гудков, затем он ответил.

— Привет, моя любимая пекарша, — промурлыкал он, и мои колени вместе с грохотом стукнулись. Это было словно лучшее когда-либо существовавшее упражнение Кегеля по захвату.

— Ты близко?

— Прошу прощения? — рассмеялся он.

— Близко к дому. Ты недалеко от дома? — спросила я, зажмуривая и закатывая глаза.

— Да, а что?

— Там, кажется, сильный туман сегодня. Я имею в виду сильнее, чем обычно... будь осторожен, ладно?

— Это очень мило, что ты заботишься обо мне.

— Заткнись, мистер. Я всегда переживаю о друзьях, — ругалась я, начиная готовиться ко сну. Я с давних пор была человеком, который делал несколько дел одновременно. Я могла заниматься налогами, пока натиралась воском, и глазом не моргнув. Я безусловно могла раздеваться, пока говорила с Саймоном. Кхм.

— Друзья? Это то, кем мы являемся? — спросил он.

— А кем, черт возьми, нам еще быть? — выдала я в ответ, стягивая шорты и схватив пару толстых шерстяных носков. Пол был прохладным сегодня вечером.

— Хм... — пробормотал он, когда я сняла футболку и переоделась, чтобы спать.

— Ну, пока ты мычишь, я скажу тебе о визите, которого я удостоилась ранее на этой неделе, твоей подруги.

— Моей подруги? Звучит интригующе.

— Да, с акцентом Джулии Эндрюс, неразговорчивая британка? Никого не напоминает? Она принесла тебе посылку.

Незамедлительно прозвучал его смех:

— Акцент Джулии Эндрюс — это блестящее! Должно быть, это была Лиззи. Ты встретилась с Лиззи! — засмеялся он, словно это была самая забавная вещь, которая когда-либо происходила.

— Лиззи-Шмизи, для меня она всегда будет Хохотушкой, — ухмыльнулась я, сев на край кровати и начав использовать какие-то лосьоны.

— Почему ты называешь ее Хохотушкой? — спросил он, разыгрывая невинность, а я могла поклясться, что он был на грани истерики.

— Тебе, правда, нужно, чтобы я сказала? Ну же, даже ты не можешь быть настолько большим — не бери в голову, сам напросился, — оборвала я его, прежде чем он мог попотчевать меня тем, каким он был в действительности. Я бы была лицом к лицу с этим очень большим в джакузи, так что я имела кое-какое представление. Кегель. Слава богу, я была знакома с Кегелем.

— Мне нравится флиртовать с тобой, Куколка. Это меня забавляет.

— Сначала мило, теперь вот забавно? Я беспокоюсь о тебе, Саймон, — я вернулась в гостиную, чтобы выключить свет и приготовить место ко сну. Это включало освежить воду в миске Клайва и спрятать немного лакомств по квартире, которые можно будет найти. Ему нравилось играть Охотника на крупную дичь, в то время как я спала, с лакомством, конечно, изображая эту самую крупную дичь.

Отдельными вечерами также вовлекались подушки, также как связанные волосы, развязанные шнурки и почти все остальное, что казалось привлекательным в два часа ночи. В те же дни, но утром, мой дом выглядит так, будто там всю ночь снимали «Дикое царство».

— Хорошо, не беспокойся. Я заберу посылку, когда вернусь. Так, вы двое приятно побеседовали?

— Да, мы немного поболтали, но никакие грязные тайны не стали достоянием общественности. Хотя с такими тонкими стенами, с некоторыми я уже знакома. Как там единственно-оставшаяся в гареме? Скучает по сестренкам? — я выключила свет в гостиной и прошлепала в кухню, чтобы принести Большую Дичь. Я умирала от желания спросить, правда ли они с Хохотушкой расстались. Ну, расстались же, или нет?

— Ей, должно быть, немного одиноко, да, — сказал он так, что мне показалось, что это было сказано с осторожностью. Хм...

— Одиноко, потому что... — протянула я, прекращая размахивать игрушкой.

— Одиноко, потому что, ну, давай просто скажем, впервые за очень долгое время, я... ну... я... видишь ли... — он заикнулся и остановился, танцуя вокруг этого вопроса.

— Давай, выкладывай, — надавила на него я, едва дыша.

— Без... женского общества. Или, как бы ты сказала — без гарема. — Его слова прозвучали с тихим свистом, а мои ноги начали немного подрагивать. Это заставило задергаться «Добычу» в контейнере, предупреждая Клайва, что его охота рано началась.

— Без гарема, да? — я отдышалась, представляя Сладкого Саймона танцующим в моей голове. Одинокий Сладкий Саймон, Одинокий Сладкий Саймон в Испании...

— Да, — прошептал он, и мы оба молчали, казалось, несколько месяцев, хотя в действительности этого времени было достаточно только для того, чтобы Клайв, обнаружил свою первую жертву: «добычу», спрятанную в моей теннисной обуви у передней двери. Я подошла поздравить его с уловом.

— Она сказала, кое-что любопытное, — упомянула я, прерывая молчание

— Да? И что же это? — спросил он.

— Она сказала мне, что я была, и я цитирую, «довольно милой».

— Неужели так и сказала? — комфортно расслабившись, засмеялся он.

— Да, и дело в том, что она сказала это, как будто бы она в чем-то соглашалась с чем-то сказанным кем-то еще. Я уже не та девушка, которая ловится на комплименты, но, кажется, Саймон, что ты тепло отзываешься обо мне, — улыбнулась я, зная, что мое лицо покрывает розовый румянец. Я было направилась к спальне, когда услышала мягкий стук в дверь. Я вернулась, чтобы открыть дверь, не смотря в глазок. У меня было сильное ощущение, что я знала, кто был на другой стороне...

Там стоял он, с приложенным к уху телефоном, держа сумку, и улыбался широченой, во все зубы улыбкой.

— Я сказал ей, что ты была милой, но правда в том, что ты больше, чем милая, — сказал он, склонив голову к моей оставаясь лицом всего в нескольких дюймах от моего собственного.

— Больше? — спросила я, едва сохраняя дыхание. Я знаю, что моя улыбка повторяла его в точности.

— Ты восхитительна, — сказал он. И с этим, я пригласила его. В то время как на мне была только ночнушка. Издалека, «О» подбадривала меня...

Через час мы сидели за кухонным столом, перед прорезанной нами буханкой. В перерывах между его натиском мне удалось откусить разок или два. Остальное было теперь в животе у Саймона, по которому он с гордостью постучал как по дыне. Мы говорили во время еды, захваченные наблюдением того, как Клайв заканчивал, и в настоящее время расслаблялся, пока мы заваривали кофе. Посылка Саймона отдыхала у входной двери, ведь он даже еще не пошел в свою квартиру. Я все еще оставалась в ночнушке, ноги загибались под стул, когда я смотрела на него. Нам было так уютно, и все же было небольшое напряжение, постоянно возникающее между нами, продолжалось.

— Фантастический вкус, кстати — изюм? Люблю его, — ухмыльнулся он мне, забрасывая еще одну штуку в рот.

— Ты ужасен. — Я покачала головой, вставая со стула и собрав тарелки и несколько крошек, которые не были сдуты. Я чувствовала, что он наблюдает за мной, когда я передвигаюсь по кухне. Я схватила кофейник и приподняла брови глядя на него. Он кивнул. Я стояла рядом с его стулом, чтобы заполнить его кружку, и я поймала его взгляд на моих ногах пониже сорочки.

— Наблюдаешь? Ну и как, тебе нравится? — Я перегнулась через него за сахарницей.

— Да,— ответил он, наклоняясь ко мне, чтобы забрать его.