Вадим Дамье - Стальной век: Социальная история советского общества

• Название: Стальной век: Социальная история советского общества
• Автор: Вадим Дамье
• Жанр: История

Настоящая книга посвящена социальной истории России со времени революции 1917-1921 гг. до распада Советского Союза в 1991 г. Основное внимание уделяется развитию общества в контексте политики форсированной индустриальной модернизации, которую проводили российские правительства в XX веке, и социальному сопротивлению народных масс навязанному «сверху» курсу. Автор прослеживает эволюцию форм самоорганизации и сопротивления наемных работников и крестьянства, показывает их силу и слабость. Значительное место в книге уделено также изменениям в правящем классе советского общества, его фрагментации и роли этих процессов в размывании и разрушении монолитной индустриально-капиталистической модели «концерна СССР».

Книга адресована как профессиональным историкам, так и активистам общественных движений, а также школьникам и студентам, изучающим историю России, и всем, кто интересуется вопросом о характере советского общества.

---

Но бомба не взорвалась. 10 марта у Ленина произошел еще один при­ступ, после которого он более не был дееспособен. Троцкий же побоялся в одиночку идти на конфликт со всем составом Политбюро. Он сообщил Каменеву, что не станет добиваться смещения Сталина и Дзержинского (с постов генерального секретаря и наркома путей сообщения, соответст­венно) и исключения Орджоникидзе из партии, но потребовал изменения национальной политики, включения в подготовленные Сталиным тезисы по национальному вопросу осуждения великорусского шовинизма и идеи «единой неделимой» России, прекращения чисток в Грузии и «администра­тивного гнета» в партии, более настойчивого осуществления индустриали­зации и «честного сотрудничества» в руководящих органах. Сталин согла­сился принять эти требования. На заседании Политбюро он предложил по­ручить Троцкому (как «наиболее популярному члену ЦК») выступить вместо Ленина на съезде с отчетным докладом, и тот не стал настаивать на передаче съезду записок Ленина, включая «Письмо к съезду»[256]. Политбюро постано­вило зачитывать его на закрытых заседаниях отдельных делегаций.

XII съезд большевистской партии (апрель 1923 г.) продемонстрировал внешнее единство правящей верхушки. Мдивани, ссылаясь на указания Ленина, осудил «колебания» в национальном вопросе, высказался за фе­дерализм и потребовал признания того, что «разногласия решены теперь в пользу нашей группы», но был одернут, получив от главы правительства Закавказья И.Д.Орахелашвили характеристику «грузинского уклониста». Ему напомнили, что ссылаться на письмо Ленина запрещено. Украинский партийный лидер Н.А.Скрыпник заявил, что «на деле с великодержавным шовинизмом у нас никакой борьбы не велось», и этому «должен быть по­ложен конец», вопреки тому, что он определил как ««едино-неделимое» сменовеховское устремление наших советских аппаратов». Н.И.Бухарин осторожно призвал пойти на уступки национальным течениям, поскольку главной является борьба с «основным шовинизмом, который у нас есть, с великорусским шовинизмом»[257]. Официальную позицию озвучил Сталин, подчеркнувший как особую опасность великорусского шовинизма, так и тенденции к «наступательному» национализму в некоторых республиках. Фактически решено было ничего не менять. Итоги съезда закрепили как возросшую роль аппаратной группировки Сталина, так и оформление цен­трализованного государства под прикрытием федеративной формы.

   7. Национальная политика в 1920-е гг.

В июне 1923 г. пленум ЦК утвердил проект конституции СССР, подго­товленный комиссией ЦК. В июле 1923 г. проект был принят ЦИК СССР, а в январе 1924 г. ратифицирован II съездом Советов Союза. Тогда же, в июле 1923 г. было сформировано общесоюзное правительство - Совнарком СССР. Его декреты и постановления были обязательны к исполнению на всей территории Союза, во всех республиках. Главы республиканских правительств могли присутствовать на заседаниях общесоюзного прави­тельства только с совещательным голосом. Республиканские органы вла­сти (Центральные исполкомы Советов и Совнаркомы) были включены в общую государственную вертикаль, возглавленную союзным ЦИК и Сов­наркомом.

Главой союзного правительства был провозглашен Ленин, но он так и не приступил к исполнению обязанностей. Фактически его функции осуще­ствляли заместители председателя Совнаркома - Л.Б.Каменев, А.И.Рыков и А.Д.Цюрупа. После смерти Ленина в январе 1924 г. председателем прави­тельства СССР стал Рыков.

Национальная политика большевистских властей в период НЭПа оста­валась противоречивой. С одной стороны, были вложены значительные средства в развитие «национальных окраин». «Колониальная политика... Великобритании, - заявлял Рыков, - заключается в развитии метрополии за счет колоний, а у нас - колоний за счет метрополии»[258]. Советский премьер отчасти кривил душой: «центр» извлекал из периферии многочисленные выгоды (прежде всего, сырье и сельскохозяйственную продукцию), но, дей­ствительно, существовала и заинтересованность в «гомогенизации» и вы­равнивании уровня хозяйственного развития отдельных частей империи.

После XII съезда развернулась так называемая «коренизация» пар­тийного, государственного, комсомольского и профсоюзного аппарата в «нерусских» республиках. Кадры из представителей местного населения широко привлекались в руководящую верхушку. Поощрялось использова­ние местных языков, знание которых для государственных служащих яв­лялось обязательным. На Украине осуществлялась «украинизация» - уве­личение доли этнических украинцев в органах власти, культуры, просве­

щения, внедрение украинского языка в официальное делопроизводство, образование, средства массовой информации. Проводниками этой полити­ки были председатель республиканского правительства В.Я.Чубарь и ру­ководители украинского наркомата просвещения. Аналогичная политика «белоруссизации» проводилась в Белоруссии. В Средней Азии было про­ведено «национально-государственное размежевание»: в нарушение исто­рических связей населения были учреждены республики по этническому принципу, и представители коренного населения заняли посты партийных и государственных руководителей.

Нередко «коренизация» приводила к существенному ущемлению прав национальных меньшинств в республиках. Если на Украине для них соз­давались «национальные районы», а в Белоруссии в качестве государст­венных языков были признаны также русский, идиш, польский и т.д., то в Абхазии, например, напротив, осуществлялась «грузинизация». Призы­вы к расширению прав автономных республик в РСФР (вплоть до прямого вступления в СССР), выдвинутые, в частности, на совещании «нацио­нальных» членов ЦИК СССР и ВЦИК в 1926 г., были категорически от­вергнуты.

Иногда «центр» спохватывался и приходил к выводу, что «корениза- ция» зашла слишком далеко. Так, в 1925-1926 гг. Сталин подверг критике наркома просвещения Украины А.Я.Шумского, который потребовал не только усиления «украинизации» культуры, но и занятия руководящих постов в республике исключительно украинцами.

В ходе внутрипартийной борьбы нередко всплывали нотки русского национализма или антисемитизма. Выдвинув лозунг «строительства со­циализма в одной стране» в 1924 г., Сталин обвинил Троцкого в презрении к русскому народу и «неверии» в его силы и способности. «Оппозиция обвиняет нас в том, что мы с вами настоящая кацапня, дальше того, что есть в нашей стране, мы ничего не видим, что мировая революция и все прочее, этому-де мы с вами не верим, мы узкие националисты, ограничен­ные люди», - заявил С.М.Киров. В марте 1926 г., в разгар борьбы за власть «наверху», в Москве распространяли слухи о том, что это «жиды бунту­ют». Официальное разъяснение о том, что борьба идет против Троцкого, Зиновьева и Каменева как оппозиционеров, а не евреев, лишь напомнило об их национальности. О том, какие настроения существовали в «низах» партии, свидетельствует например, заявление одного из участников засе­дания коммунистов и сочувствующих пос. Сохондо Читинского округа (сентябрь 1927 г.): «Троцкий не мог быть коммунистом... сама его нацио­нальность указывает, что ему нужна спекуляция». В 1926 г. сменовеховец Ключников, работавший в Наркомате иностранных дел, выступил в Мос­ковской консерватории с открытой апологией русского национализма и антисемитизма, обвинив евреев в задевании «национального чувства рус­ской нации». «Русская нация проявила национальное самоограничение.

Создалось определенное несоответствие между количественным составом (евреев) в Союзе и теми местами, которые в городах евреи временно заня­ли... Мы здесь в своем городе, а к нам приезжают и стесняют нас... Страш­но нарушена пропорция и в государственном строительстве, и в практиче­ской жизни, и в других областях между численным составом [евреев] и населением... Слишком много евреев в Москве». Отчет о выступлении был перепечатан в официальной газете «Рабочая Москва», что свидетель­ствовало о его поддержке «наверху»[259].

В то же время, большевистские власти империи в период НЭПа пыта­лись поддерживать известное равновесие между великодержавным цен­трализмом и интересами местных элит. Они считали, что основой стабиль­ности государства является русский народ, но еще не решались открыто провозглашать лозунги русского национализма. Официальный историк М.Н.Покровский беспощадно обличал традиции русского царизма, его войны, завоевательную и колониальную политику. Всякое отождествление с патриотическими героями прошлого (государственными деятелями, пол­ководцами, военачальниками и т.д.) отвергалось.

   8. Сопротивление социально-экономической политике властей

Регулярные сводки политической полиции ВЧК-ОГПУ о положении в стране свидетельствовали о постоянном брожении и непрерывных вы­ступлениях протеста. Массовое недовольство рабочих вызывали рост цен, закрытие предприятий, простои в работе из-за нехвати сырья и топлива, многомесячные и повсеместные задержки в выплате зарплаты и выдаче продовольственных пайков, плохие жилищные условия, высокие налоги и низкие заработки, которых не хватало на жизнь. Подлинную ненависть городским трудящимся внушали роскошь и преуспеяние новых богачей. Отчеты говорят о «растущем в рабочей массе крайнем озлоблении в от­ношении к спекулирующей буржуазии»[260], о протестах, связанных с пере­дачей предприятий их бывшим владельцам. По мере утверждения и рас­пространения НЭПа усиливаются и иные поводы для возмущения: произвол частных предпринимателей и администрации государственных предпри­ятий, включая директоров - членов компартии. Хозяева нередко продлевали рабочий день, увольняли рабочих без ведома профсоюза, преследовали и изгоняли профсоюзных активистов, снижали им зарплату и т.д. «Красные» начальники избивали рабочих и угрожали им. Барство и роскошь начальст­ва вызывали всеобщее раздражение.