Всеволод Вихнович - Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины)

• Название: Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины)
• Автор: Всеволод Вихнович
• Издательство: Академия исследования культуры
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-903931-66-8

Книга известного петербургского ученого В.Л. Вихновича посвящена жизни и трудам последнего иудейского царя Ирода Великого (73-4 гг. до н.э.), имя которого в связи с упоминанием в евангельском предании казалось бы неразрывно связано с негативной характеристикой: «царь-злодей». Реальная же судьба исторического царя Ирода поистине уникальна. При его правлении Иудейское царство достигло вершин иудейско-еврейской государственности, превзойдя библейские царства Давида и Соломона. В результате искусного правления Ироду удалось невозможное — соединить несоединимое: оставаясь иудеем, для внешнего мира он стал римским аристократом, имеющим право носить почетное имя Юлий — родовое имя Цезаря и Октавиана Августа; будучи покровителем и финансовым спонсором всех сторон эллинистической культуры, он был выбран почетным пожизненным судьёй Олимпийских игр… Если учесть, что основой европейской цивилизации является греческая мудрость, римский порядок и иудейский религиозный дух, то царь иудейский Ирод может считаться первым Европейцем,органически соединившим все три составляющие этих культур.

Это издание будет интересно не только ученым, занимающимся историей и идеологией Древнего мира, но и самому широкому кругу читателей. Автор предлагает задуматься над соблазном абсолютной власти, над природой религиозных и политических конфликтов в Израиле рубежа эр, над условиями, в которых возникало христианство, над универсальностью и актуальностью различных моделей развития общества.

---

Но прежде надо указать, что одновременно с Фазаэлем для его едва оправившегося от болезни брата Ирода настали трудные времена. Назначенные Кассием, вероятно, за крупные подношения, для каждой небольшой области правители остались после его ухода в поход без жесткого надзора. Пользуясь подкупностью оставленных местных римских властей, не исключая самого наместника Сирии Фабия, все они старались урвать что-нибудь у своих соседей. Нападениям с различных сторон подверглись и владения Ирода. В частности, правитель независимого города Тира Марион захватил часть Галилеи. Ирод сумел отбить захваченное. Однако, проявив политическую дальновидность, он не только приказал освободить захваченных воинов Мариона, но даже одарил их подарками, желая привлечь на свою сторону и поссорить с Марионом. Эта политика полностью оправдала себя, поскольку ему пришлось противостоять новому претенденту на наследие Маккавеев — Антигону.

Напомним, что эта ветвь династии Хасмонеев была традиционно настроена антиримски. Выше было указано, что брат Антигона Александр был казнен римлянами в 49 году до н.э., а он сам был взят под покровительство Птолемеем, царьком небольшого Халкидского царства, расположенного в Южном Ливане. Этот Птолемей после смертельного конфликта со своим сыном даже женился на сестре Антигона — Александре. Видимо, выбрав удачный, по его мнению, момент, энергичный Антигон, при поддержке подкупленного наместника Сирии Фабия, шурина Птолемея и жаждавшего реванша Мариона, решился выдвинуть претензии на трон. Ему удалось собрать достаточно войск, и он двинулся в Иудею. Тут уже опасность угрожала не только сыновьям Антипатра, но и самому Гиркану.

Однако Ирод, как всегда, проявил себя решительным и удачливым полководцем и заставил Антигона отступить из пределов Иудеи. Неудивительно, что в Иерусалиме он был встречен с восторгом, ему были поднесены венки от самого Гиркана и народа. Последнее доказывает, что Ирод воспринимался как защитник и спаситель Гиркана. Признательность самого этнарха была настолько велика, что произошло неожиданное — Ирод обручился и стал официально провозглашённым женихом внучки Гиркана — принцессы Мариамны, которая была дочерью сына Аристобула Александра и дочери самого Гиркана — Александры, то есть её родители были двоюродными братом и сестрой. Ввиду юности Мариамны, ей было всего 12–13 лет (она родилась прим. в 54 году до н.э.), брак был отложен.

Переплетение новых семейно-династических связей Ирода оказалось исключительно изощрённым и парадоксальным. Ведь получается, что Ирод стал сводным племянником своего недавнего врага Антигона. Иначе говоря, он был включён в систему династических интриг и связей Хасмонеев. Это заставляет задуматься о причинах такого шага со стороны уже женатого и имеющего сына Антипатра 30-летнего Ирода. Преобладает мнение, что он вызван стремлением обосновать свои претензии на власть в стране и попытками легитимизировать свои претензии на власть. В древности и Средневековье, да и в Новое время такое имело место и довольно часто. Однако, как справедливо показал Шалит, никаких преимуществ в этом смысле брак с принцессой Хасмонейского дома Ироду не давал. Ведь согласно античному взгляду, претензия на власть в государстве основывалась на праве сильного. Таковым был в то время сам Ирод, с помощью военной силы изгнавший Антигона. Причём Ирод действовал при полной поддержке Рима, властители которого в лице Кассия могли обещать ему царскую власть после победы. Поэтому он совершенно не нуждался в легитимизации своей власти со стороны семейства Хасмонеев, которых римляне лишили царской власти, оставив их представителю только почётные звания этнарха и Первосвященника. Более того, родство с домом Хасмонеев не прибавляло Ироду легальности ещё и потому, что в глазах значительной части иудейского населения — сторонников радикальных фарисеев — она была незаконной. Ведь по их представлениям, Хасмонеи незаконно, насильственно захватили наследие династии царя Давида, на что они совершенно не имели права. При этом, вступая в тесные связи с семьёй Хамонеев, Ирод сознательно шел на конфликт со своей семьёй. А как показала вся его жизнь, для него не было ничего дороже его матери, братьев, сестер. Вдобавок для него не могло быть неожиданным то, с каким «дружелюбием» к ним отнесутся заносчивые аристократы Хасмонейского дома — прежде всего сама Мариамна, её мать Александра и их родственники. Поэтому он вполне мог предвидеть те ужасные события и конфликты между новыми и старыми его родственниками, которые отравляли всю его последующую семейную жизнь.

Последним по порядку, но не по значению было то, что вступление в близкое родство с Хасмонеями могло сильно повредить ему в глазах римских покровителей. Ведь самые активные из них в лице Антигона были явными врагами Рима, как увидим далее, они призвали себе на помощь самого сильного врага Римской державы — Парфию. Так что помолвка Ирода и последующая женитьба на хасмонейской принцессе Мариамне объясняется самым простым образом — любовной страстью к молодой красавице. Никаких других причин у этого поступка нет, хотя политически это также принесло один вред, а в личной жизни только огромные бедствия и нравственные мучения. Хотя Иосиф Флавий отмечает красоту Мариамны, всепоглощающая власть женщины над любящим мужчиной не может объясняться столь простой и к тому же нередко мимолётной и субъективной причиной. Стоит только указать, что ей не смогли противостоять как библейский символ силы физической Самсон, так и признанный мудрейшим из людей царь Соломон. Подобное несколько позднее произошло и с современником Ирода — вышеупомянутым претендентом на власть над Римом Антонием с его губительной и роковой страстью к египетской царице Клеопатре. Как образно и парадоксально сказал Паскаль: «желающий полностью познать суетность человека пусть рассмотрит только причины и последствия любви. Причина её — я не знаю что (Корнель), а последствия ужасны. Это не знаю что настолько малое, что не может быть узнано, движет государями, армиями, всем светом.

Будь нос Клеопатры покороче, лицо земли было бы иным»{118}.

Согласие на обручение Ирода и Маримны её деда Гиркана объяснить гораздо проще. Претензии Антигона убедили его, что только Ирод и его римские покровителями могли быть его спасителями. Правда, последующая история показала, что этот защитник оказался опаснее Антигона. Остаётся ещё добавить, что после обручения с Мариамной Ирод развелся с прежней женой Дорис, а рождённый ею сын Антипатр стал впоследствии врагом новой родни и даже его самого.

Но пока Ирод занимался местными и своими личными делами, в конце 42 года до н.э. пришло известие о сокрушительном разгроме в битве при Филиппах (Македония) Марком Антонием и молодым Октавианом войск республиканцев и смерти их вождей Марка Брута и Гая Кассия. Это событие буквально выбило почву из-под ног Ирода и Фазаэля. Теперь прежняя близость к Кассию могла стать роковой для них самих, их сторонников, а также для самой Иудеи. Но и тут счастливая судьба им не изменила. Восточная часть Римской державы досталась одному из новых хозяев тогдашнего мира — Марку Антонию.

Нельзя сказать, что это был человек из тех личностей, о роли которых в истории спорят веками, однако мало кому так повезло в мировой литературе. Именно этого неудачливого претендента на власть в Римской державе великий Шекспир изобразил в двух своих лучших трагедиях «Юлий Цезарь» и «Антоний и Клеопатра». Несомненно, причиной этого было то, что по-человечески беззаветная любовь к женщине стоит выше и трогательней для потомков, чем даже упущенная им абсолютная власть над миром. Так что с высоты 2000 лет в глазах потомства, наверное, трудно считать Антония неудачником.

Но это случится потом, а пока что после разгрома республиканцев, в котором он сыграл решающую роль, Антоний с триумфом появляется на Востоке как законный его властелин. Этому баловню судьбы немного больше 40 лет (он родился примерно в 83 году до н.э.) и он происходил из достаточно знатной семьи. Шекспир в выше приведенном монологе Цезаря в полном соответствии с исторической правдой подчеркивает противопоставление Антония тощему и коварно-расчётливому Кассию. Как пишет Плутарх, «он обладал красивою и представительною внешностью: отличной формы борода, широкий лоб, нос с горбинкой сообщали Антонию мужественный вид и некоторое сходство с Гераклом, каким его изображают художники и ваятели. Существовало даже древнее предание, будто Антонии ведут свой род от сына Геракла Антона. Это предание, которому, как уже сказано, придавало убедительность обличие Антония, он старался подкрепить и своею одеждой»{119}.

Ещё в большей степени отличался Антоний от Кассия. Строгий моралист Плутарх осуждает его беспутную, разгульную юность и дурное общество, в которое первый нередко добровольно попадал. Но вместе с тем он признаёт, что тот же Антоний находит в себе силы вовремя уехать в Грецию, где он телесными упражнениями и изучением ораторского искусства готовил себя к будущей серьёзной карьере и службе.