Ефрем Язовицкий - Говорите правильно. Эстетика речи

• Название: Говорите правильно. Эстетика речи
• Автор: Ефрем Язовицкий
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Языкознание
• Год: 1969

Книга Е. В. Язовицкого «Говорите правильно» завоевавшая всеобщее признание, посвящена эстетике русской речи. Она написана для учащихся старших классов. Популярность ее определяется глубиной содержания, увлекательностью формы и специальной системой, позволяющей в сравнительно короткий срок овладевать культурой устной речи.

---

— Да, да, не высказывает, не высказывает, — поддержали его знаки препинания.

— Ну, что ж, если настаиваете, могу высказать. Во- первых, при помощи знаков препинания в устной и письменной речи передаются эмоциональные оттенки слов и выражений, помогающие писателям, поэтам и ораторам отражать своеобразие своего слога (способы словоупотребления и построения фразы). Во-вторых, знаки препинания помогают нам расчленять текст на отдельные его части, а в поэтической речи выделять ритмо-мелодические типы произношения. В-третьих, наконец, знаки препинания, выступая в основной своей роли, оформляют логико-грамматические отношения между предложениями и членами предложений.

— А не можешь ли ты, Стилистика, сказать что-нибудь особенное обо мне? — спросила Точка.

Иван Яковлевич хотел; было, ответить ей, но тут заиграли какой-то веселый танец, и знаки препинания, расхватав друг друга, пустились в пляс...

Не успели отзвучать последние аккорды танцевальной музыки, как нас окружили Омонимы, Паронимы, Тавтологии и Плеоназмы. Они не задавали никаких вопросов, а только хлопали в ладоши и кричали:

— Браво, Стилистика, браво! Спасибо тебе, Стилистика! Да здравствует, Стилистика! Ура, Стилистика!

Когда они немного успокоились, Иван Яковлевич спросил:

— За что вы меня так благодарите?

— Как за что? Без тебя мы совсем пропали бы. Никто о нас не вспоминал бы.

— А вы сами о себе все знаете?

— Знаем.

— Хорошо, тогда скажите, что такое омонимы?

— Слова, одинаково звучащие, но разные по значению, — сказал важный Омоним, кричавший громче всех.

— Например?

— Например, пила — инструмент и пила — прошедшее время от глагола пить; коса девушки, коса землепашца и коса — узкая полоса отмели на море или на реке.

— Правильно, а на какие группы делятся омонимы?

— На... на... на...

— На грамофоны, патефоны и саксофоны, — подсказал ему Виктор Козаков.

— Врешь, — обозлился важный Омоним, — мы делимся на, на... на...

— На омофоны, омографы и омоформы, — выручил его тощий, как жердь, Омоним.

— Да, да, да, на омофоны, омографы и омоформы, — обрадовались Омонимы, — верно, Стилистика?

— Совершенно верно. А кто из вас скажет, чем различаются между собой эти группы?

— Я скажу, — пропищал маленький, похожий на гнома, Омоним. — Омофоны — это слова, совпадающие в произношении: труд и трут, плод и плот, стог и сток[5]. Омографы — слова, совпадающие на письме: зáмок и замóк, мýка и мукá. Омоформы — слова, совпадающие по звучанию в одной или нескольких присущих им формах и различающиеся в других, например: простой — существительное и простой — прилагательное, печь — существительное и печь — глагол.

— Молодец!

— Он у нас философ, ты с ним не шути, Стилистика, — сказал Омоним, одетый факиром.

— А я и не шучу, сейчас мы поставим перед ним один серьезный вопрос.

— Какой, какой вопрос? — заволновались Омонимы.

— Вопрос такой: чем опасны омонимы?

— Омонимы — мирный и безобидный народ. И страшны они только лентяям и лоботрясам, не желающим как следует изучать родную речь.

— А двусмыслицы, возникающие при употреблении омонимов? — спросил я.

— Двусмыслицы встречаются в тех случаях, когда в произношении совпадают, с одной стороны, слово, а с другой стороны, сочетание слов, например: мокли — мог ли, с утками — сутками, стройка — строй-ка, или когда одним словом характеризуются разные понятия: они просмотрели эти строки (ознакомились с ними или не заметили их, пропустили?), это правило надо оставить (сохранить или расстаться с ним?). Поэтому необходимо развивать в себе наблюдательность и замечать, что употребляемое слово из-за собственного омонима может быть понято неправильно.

— Ну что, правильно я сказал про него, Стилистика? — спросил Омоним, одетый факиром.

— Правильно. Он не столько философ, сколько вдумчивый и хороший ученик. Из него выйдет настоящий толк. К его словам я могу только добавить, что создаваемую омонимами возможность двусмыслицы не надо преувеличивать, так как слова в речи используются не изолированно. Обычно контекст обезвреживает омонимы, и ошибка становится невозможной. Если мы скажем, например, песчаная коса отделяла бухту от открытого моря, то никто не подумает о девичьей косе или о косе землепашца.

— А что ты про нас еще знаешь, Стилистика? — спросил Омоним, похожий на доктора Айболита.

— Знаю, что, давая повод к неверному пониманию, вы в то же время являетесь прекрасным материалом разнообразных шуток и каламбуров, создаваемых писателями и поэтами.

— Прочти, прочти, Стилистика! — закричали Омонимы.

— Извольте:

Область рифм — моя стихия,
И легко пишу стихи я;
Без раздумий, без отсрочки,
Я бегу к строке от строчки,
Даже к финским скалам бурым
Обращаюсь с каламбуром.

Это шуточное стихотворение давным-давно написал поэт Минаев. Думаю, что кто-нибудь из вас прочитает нечто более современное.

— Я прочту, — раздался вдруг дребезжащий женский голос. И, протиснувшись вперед, в центре круга оказалась забавная старушка в немыслимом чепце, в кринолине с оборками и бантами.

— Кто это? — спросил Леша Веретенников.

— Не знаешь, чудак! — удивился тощий Синоним. — Ведь это же бабушка Полисемия, от которой мы все пошли. Читай, бабушка!

— Читай, читай! — закричали Омонимы и захлопали в ладоши.

Длился круглые сутки полет,
Забрались в африканскую даль мы,
Где с утра соловейко поет
В острых листьях кокосовой пальмы.
И горячий, как кровь, материк
Замирает и слушает с нами
Тот серебряный курский язык,
Что наполнен любовью и снами.

Как, хорошо написано?

— Это ты про омонимы читала, бабушка, а ты что-нибудь про себя, про полисемию, прочитай, чтобы все видели и красоту, и многозначность русского слова, — сказал странный Омоним, одетый Иваном-царевичем.

— А что ж, могу и про себя.

ДОРОГА

Подумать только, как много

Значений у слова дорога.

Дорогой зовут автостраду

И тропку, бегущую рядом,

И шлях, что лежит на равнине,

И путь каравана в пустыне,

И шаг альпиниста по круче

К вершине, упрятанной в тучах,

И след корабля над волнами,

И синие выси над нами...

А вскоре пополнится новым

Значеньем привычнее слово.

Представьте: готова ракета

К прыжку на другую планету,

Прощаясь с ее экипажем,

Стоящим у звезд на пороге,

Мы просто и буднично скажем:

«До встречи! Счастливой дороги!»

Подумайте только, как много

Значений у слова дорога.

— Ура! Качать Полисемию! — закричали Омонимы и хотели подхватить ее на руки, но тут грянула мазурка и старушка, ловко высвободившись, подскочила к Ивану Яковлевичу и, к величайшему нашему изумлению, потащила его в самую гущу танцующих. После мазурки его окружили Морфология и Синтаксис вместе со своими подчиненными — Существительными, Прилагательными, Местоимениями, Глаголами, Полными, Неполными, Односоставными и прочими предложениями. Они усадили его на место. И принялись допытывать по всем правилам средневековой инквизиции.

— Сколько тебе лет, Стилистика? — спросил Глагол, похожий на Илью Муромца.

— Не знаю.

— А празднуешь шестидесятилетие!

— Это не я праздную, а вы.

— Не будем вдаваться в подробности. Кто твои родители, Стилистика?

— Отец служащий, мать крестьянка.

— Кому служил твой отец?

— Русскому языку.

— А мать?

— Русскому языку.

— А ты кому служишь, Стилистика?

— Русскому языку.

— Тогда клянись.

— В чем?

— В том, что будешь отвечать нам честно, без всяких околичностей.

— Клянусь!

— Начнем. Кто первый?

— Я, — отозвалось Местоимение.

— Спрашивай.

— Любишь ли ты местоимение, Стилистика?

— Обожаю.

— А что ты можешь сказать о нем помимо того, что написано в школьных учебниках?