Борис Миронов - Страсти по революции: Нравы в российской историографии в век информации

• Название: Страсти по революции: Нравы в российской историографии в век информации
• Автор: Борис Миронов
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7777-0551-8

Фундаментальные работы Б.Н. Миронова по социальной истории Российской империи и исторической антропометрии вызвали большой интерес российских и зарубежных ученых, а также привлекли внимание широкой читательской аудитории. Новаторские подходы автора вызвали в научной и даже околонаучной среде оживленную дискуссию. Особым вниманием у рецензентов пользуется монография «Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века» (2010 — 1-е изд., 2012 — 2-е изд.). Настоящая книга содержит ответы автора на отзывы, рецензии, статьи своих оппонентов, которые по разным причинам не были опубликованы ранее, либо были опубликованы с сокращениями. В этой книге автор выступает последовательным поборником аргументированной, содержательной и корректной научной критики.

---

Эти нормы мало изменились в пореформенное время. Министерство государственных имуществ и ЦСК до 1892 г. за норму на едока принимали 12,12 пуд. (199 кг) зерна и картофеля в переводе на зерно, с 1892 г. — 13 пуд (213 кг){233}. Известный экономист А.А. Кауфман оценивал реальное личное потребление хлеба на питание в начале XX в. в России в 12 пуд. на едока, в Германии — 14,2, во Франции — 12,3, в Англии — 9,4, в США — 7,2 пуд.{234}

В книге в табл. VI.8{235} приведен расчет потребного хлеба и фуража в год на едока — 287 кг (237 кг + 50 кг). А 18 кг — это дополнительное зерно, предназначенное для корма птицы и другой живности в крестьянском дворе, а также для ежегодного внесения в хлебные запасные магазины в размере полпуда на душу населения{236}. Сказанное в равной мере относится и к расчетам хлебного баланса для пореформенного времени в табл. VI. 12{237}. К сожалению, примечание, объясняющее расчеты в таблицах, при подготовке рукописи к печати было случайно удалено, а подлежащие (название соответствующих боковиков таблицы) в табл. VI.8 и VI. 12 остались без изменения.

«Справочная книжка русского сельского хозяина на 1883 г.» определила дневную норму овса для одной лошади в 8,8 фунта (3,6 кг), Временное правительство в 1917 г. — в 8 фунтов (3,3 кг), а Красная армия в 1921 г. — в 10 фунтов (4,1 кг). Рецензент полагает: именно эти нормы и нужно принять за эталон. В таком случае в год следовало расходовать соответственно 1314 кг (3,6 х 365), 1205 кг (3,3 х 365) или 1497 кг (4,1 х 365) на лошадь, т.е. в 4,7–5,9 раза больше, чем фактически шло на питание населения в начале XX в. — 254 кг{238}. Могло ли сельское хозяйство страны удовлетворить такую потребность?

Безусловно нет. В 1881–1890 гг. в 50 губерниях Европейской России в среднем в год собиралось 12,9 млн. т озимых и 14,7 млн. т яровых, всего 27,6 млн. т. Лошадей насчитывалось в 1880 г. 16,5 млн. и в 1890 г. — 18,0 млн{239}. Им на фураж по норме 1887 г. в 1314 кг требовалось 21,7 млн. т и 23,6 млн. т соответственно. Следовательно, лошади должны съесть 79–85% всего произведенного в стране зерна!!! А если взять нормы фуража Красной армии, то на фураж лошадей ушло бы 90% собранного зерна в 1880 г. и 97% в 1890 г. Вся Россия должна была бы вымереть. Лошади «съели» бы людей!

Откуда же такие высокие фуражные нормы? Это нормы для хороших кавалерийских или взрослых рабочих лошадей в дни больших физических нагрузок. Между тем в крестьянском хозяйстве лошади отличались выносливостью и скромностью в своих потребностях; их кормили овсом только в страдную для лошадей пору, да и тогда по нормам ниже идеальных. Кроме того, 20% всех лошадей приходилось на молодняк, кормившийся по другим нормам{240}.

По мнению А.О., не следовало включать овес в расчет продовольственного баланса (А.О., с. 124). С этим нельзя согласиться. Сведения о повсеместном и значительном употреблении овса в пищу крестьянами приведены в 9-й главе монографии{241}. Кроме того, когда хочется кушать, то и овес — прекрасная еда. Величина потребления овса изменялась по губерниям и зависела от структуры посевов, но всюду блюда из овса составляли обычную крестьянскую пищу.

Бюджетные исследования крестьянских хозяйств. Рецензент утверждает: по сведениям Н.Н. Кореневской, в пореформенное время земства обследовали около 10 тыс. крестьянских хозяйств: 6682 до 1901 г. и 3140 в 1901–1914 гг., а я использовал сведения только о 1717 (А.О., с. 134).

На самом деле, Кореневская упоминает 11 555 бюджетов, из них 7270 для периода до 1901 г., 4026 — для 1901–1914 гг. и 259 — для 1914–1917 гг.{242} По ее словам, далеко не все они содержали сведения о доходах и расходах крестьянских хозяйств; «многие материалы или вовсе не обрабатывались, или обрабатывались неправильно вследствие неправильных теоретических позиций»{243}. Ее поддерживает А.В. Чаянов: «в целом довоенная бюджетная практика ограничивалась только собиранием и элементарной обработкой бюджетных данных»{244}. Для правильной оценки соотношения доходов и расходов в крестьянском хозяйстве следовало отобрать адекватный задаче материал. Это сделала Комиссия 1901 г., результатами работы которой я и воспользовался. Она выявила 2822 бюджета по Европейской России, содержащих необходимые данные, но из них можно было воспользоваться лишь 1788 (из них 1717 относились к земледельцам), так как остальные имели дефекты (неполнота, умозрительный или выводной характер приводимых данных и др.){245}.

Относительно периода 1901–1914 гг. следует сказать: обработка 3045 бюджетов требует большого специального исследования, а это не входило в мою задачу. Впрочем, в тех случаях, когда необходимые данные имеются, они показывают: дефицита бюджета не наблюдалось. Например, обследование 243 крестьянских хозяйств Вологодской губернии в 1910 г. показало: крестьянам всех имущественных групп удавалось сводить расходы с доходами без дефицита{246}.

Не следует, однако, думать, будто бюджетная статистика дает нам идеальные данные. По мнению А.В. Чаянова и другого крупного эксперта С.А. Первушина, даже бюджеты, полученные экспедиционным путем, могут показать лишь «тенденции»{247}, а в случае недоверия крестьян к исследователям — дать совершенно недостоверную картину{248}. Как показано в моей книге и еще более полно М.А. Давыдовым, в пореформенное время крестьянство не испытывало доверия к статистикам, что, между прочим, являлось также и причиной занижения урожайных данных{249}.

Смешалось ли налоговое бремя на зажиточные слои горожан? По утверждению А.О., Миронов «ничем не аргументирует очень важное утверждение» о перераспределении в пореформенное время налогового бремени с крестьян на городские слои (А.О., с. 133). На самом деле необходимые доказательства приведены. По расчету, сделанному в Министерстве финансов в 1859 г., «высшие классы», или неподатные сословия, обеспечивали поступление в казну 17% доходов (главным образом за счет косвенных налогов), а «низшие классы», или податные сословия — 76%; 7% государственных доходов приносили монетная, горная и другие регалии и государственное имущество. В 1887 г. эти источники доходов соотносились как 38:55:7. Из общей суммы собственно налогов на высшие классы в 1859 г. приходилось 18%, на низшие — 82%, а в 1887 г. соответственно — 41% и 59%. Другими словами, тяжесть налогов для высших классов увеличилась почти в 2,3 раза. В книге есть ссылка на специальную работу М.К. Шацилло, убедительно доказывающую: в результате налоговой политики С.Ю. Витте податное бремя в значительной степени переместилось с крестьянства на относительно зажиточные городские слои{250}. Тяжесть косвенных налогов ложилась преимущественно на город: «Спички, нефть, табак, сахар и даже водка потреблялись в большей степени в городе. Например, питейный доход с сельского населения в 1901 г. дал в государственный бюджет лишь 30,2% общего питейного дохода этого года, в 1912 г. -26,9%{251}.

По моим расчетам, на душу населения в 1912 гг. с крестьян взималось налогов и платежей примерно в 10,9 раза меньше, чем с горожан, — 6,17 руб. против 66,93 руб. Привожу полностью этот расчет (табл. 12).

Таблица 12. Налоги и сборы с крестьян и горожан в 50 губерниях Европейской России в 1912 г.{252} Налоги и сборы Все население Крестьяне Горожане Соотношение платежей горожан и крестьян % руб. на д.н. % руб. на д.н. % руб. на д.н. Прямые 100 1,31 86,8 1,33 13,2 7,28 5,5 в т.ч. казенные 100 0,12 86,8 0,12 13,2 2,88 24,7 в т.ч. земские и мирские 100 1,22 86,8 1,22 13,2 4,40 3,6 Обложение водки 100 5,16 86,8 2,27 13,2 22,91 10,1 Косвенные 100 2,02 86,8 0,97 13,2 8,47 8,7 Таможенные 100 2,05 86,8 0,97 13,2 8,66 8,9 Пошлины 100 1,25 86,8 0,24 13,2 7,41 30,5 Промысловый 100 1,02 86,8 0,38 13,2 4,93 12,9 Всего 100 12,80 86,8 6,17 13,2 66,93 10,9 Вненадельная аренда 100 2,35 86,8 3,53 — — — Итого 100 15,15 86,8 9,70 13,2 66,93 6,9

В табл. 12 приведены налоги и сборы по отдельным статьям на душу крестьянского населения, по данным известного экономиста А.Л. Вайнштейна, а на душу всего населения — по моему расчету по официальным сведениям, используя методику Вайнштейна. Опираясь на них, я определил платежи городского населения на душу населения и бремя налогов для крестьян и горожан. Сравнительно с горожанами, крестьяне платили прямых налогов (с учетом вненадельной аренды) в 5,5 раза меньше, косвенных (вместе с алкоголем) — в 9,7 раза меньше, по всем налогам и платежам, имевших налоговый характер, — в 10,9 раза меньше. В отечественной историографии принято арендные платежи с крестьян относить к числу налогов, что, вообще говоря, неверно. Но даже если отнести аренду к налогам, все равно крестьяне на душу населения платили налогов в 6,9 раз меньше, чем горожане.