Калоян Манолов - Великие химики. В 2-х томах. Т. I.

• Название: Великие химики. В 2-х томах. Т. I.
• Автор: Калоян Манолов
• Издательство: Мир
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1985

Автор книги, болгарский ученый Калоян Манолов, известен не только как специалист в области химии комплексных соединений, но и прежде всего как талантливый популяризатор и историк химических наук. Его книги «У химии свои законы» (М.: Химия, 1975), «Биография атома» (М.: Мир, 1984) переведены на русский язык.

Издание содержит ряд биографических очерков о выдающихся ученых — от Р. Глаубера (XVII в.) до ученых нашего времени. Написана живым, образным языком, содержит много ранее не известных материалов. Биографии насыщены яркими, интересными эпизодами, хорошо передающими черты характеров и главные вехи творчества героев очерков.

В т. I вошли биографии ученых XVII—XIX вв.

Предназначена для химиков, преподавателей химии и будет интересна самым широким кругам читателей.

---

— Уважаемые гости, — сказал в заключительном слове председатель. — Сегодня мы подытожили результаты огромного труда многоуважаемого профессора Мишеля Эжена Шевреля на протяжении всей его жизни. В знак нашего глубокого уважения и признательности ученому перед Музеем естественной истории решено установить его бюст. — Зал бурно зааплодировал. — Напоминаю еще раз о выставке. Призываю каждого принять участие в ней — представить материалы или помочь в ее организации.

Ежедневно в организационный комитет выставки поступала промышленные товары, полученные по методам Шевреля. Образцы своей продукции предоставили Гобеленовская мануфактура и фабрики Бове и Савоннери; с различных производств были доставлены несколько тысяч свечей; фабрики мыла и жиров прислали лучшие образцы своей продукции. Экспонатов было так много, что выставить их все в витринах оказалось совершенно невозможным. И тогда организационный комитет принял решение устроить выставку в здании Музея естественной истории, там же началось и чествование Шевреля в день его столетнего юбилея.

Приближался конец августа. Сельскохозяйственное общество тоже чествовало ученого. По случаю торжества большой зал был празднично оформлен. Члены общества в черных фраках прохаживались в ожидании банкета неподалеку от длинного стола, уставленного дорогими винами и яствами.

Ровно в два часа дня лакеи распахнули парадные двери, а в зал величественно вошел Шеврель. Элегантно одетый, высокого роста, Шеврель медленно шествовал между двумя рядами склонивших пред ученым голову членов общества. В глубине зала одиннадцать человек — председателей секций — и каждый держал по огромному букету роз: белых, желтых, оранжевых, розовых, красных… почти всех цветов радуги. Шеврель остановился радостно взволнованный. Его многолетние исследования красок, их сочетания и восприятия символически выражены сейчас в этих благоухающих цветах. Как неисчерпаема фантазия французов! Как искренна их любовь к ученому, отдавшему свою жизнь науке! Одиннадцать букетов великолепных роз, пожелания здоровья и долгих лет жизни…

По традиции председателем Сельскохозяйственного общества избирался самый старший по возрасту. Присутствующие бурными овациями одобрили избрание Шевреля в члены общества, и он проследовал на председательское место. Эту почетную обязанность Шеврель выполнял до конца жизни с завидной энергией и пунктуальностью, которой никто не ожидал от столетнего старца.

На другой день после приема в Сельскохозяйственном обществе проводилось чествование, организованное городскими властями Парижа, Музеем естественной истории и агентствами печати. Еще с утра на площади у музея стали собираться люди. Белая ткань, перевязанная трехцветной лентой, скрывала памятник с бюстом Шевреля. Мраморные лестницы музея были застланы ковровыми дорожками, усыпанными живыми цветами. Стены здания были задрапированы самыми разнообразными тканями, которые вырабатывали по методу Шевреля на Гобеленовских мануфактурах.

На торжество съехались делегации научных обществ со всех концов Франции, а также ученые из Европы — всего более двух тысяч человек. Они направились к музею внушительной колонной; каждый нес флаг страны, представителем которой являлся. Ликующие крики и песни многотысячной толпы еще долго не смолкали на площади.

Шеврель почти не слушал оратора. Глаза ученого были полны слез, а мысли перенесли его в далекое прошлое, в родной Анжер.

Как давно это было, а кажется, что лишь вчера он еще бегал по лугам в буйных играх со своими друзьями — мальчишками из центральной школы Анжера. Мишель рос не по годам развитым и любознательным ребенком. «Почему?» — было его любимым словом, и мать всегда старалась ответить на вопросы сына. Госпожа Шеврель — в девичестве Этинет Мадлен Башелье — была крупной хорошо сложенной женщиной. Ее широкие и крепкие плечи, румяное полное лицо, пышные волосы — все свидетельствовало о прекрасном здоровье. Маленькому Мишелю здоровья тоже было не занимать, и это немало способствовало его отличной учебе в школе. Он всегда был любимцем учителей, так как много знал и примерно учился.

Стремление к знаниям привело семнадцатилетнего Шевреля в Париж. В 1803 году он поступил в Коллеж де Франс, где получил первые систематические знания по химии. Немалая заслуга в этом принадлежала, однако, Луи Никола Воклену, ассистенту профессора Антуана Франсуа Фуркруа. Лекции профессора Фуркруа были очень интересными, но главным для молодого студента была работа в лаборатории. Здесь не было необходимости представлять себе химические процессы. Достаточно было провести опыт, чтобы непосредственно наблюдать их. Опыты, опыты, опыты… Надо много, очень много работать… И только тогда можно было надеяться стать хорошим химиком, настоящим ученым.

Страстное увлечение Шевреля химией не прошло незамеченным. Воклен давно уже следил за становлением будущего ученого, постоянно ставил перед ним все более сложные задачи, с которыми Шеврель, однако, справлялся отлично.

— Это один из самых сложных анализов, Шеврель, — сказал как-то Воклен. Но вы сделали все аккуратнейшим образом. Поздравляю!

Шеврель смущенно опустил голову. Он не любил, когда его хвалили: всегда чувствовал при этом какую-то неприятную скованность.

— Чем мне теперь заняться? — спросил Шеврель, помолчав немного.

— Я дам вам задачу, которая выходит за рамки обучения в коллеже. — Воклен открыл шкаф и вынул оттуда небольшой деревянный ящик. — Это кости доисторического животного. Их нашли летом во время экспедиции в долинах Мены и Луары. Вы должны провести анализ этих костей. Это будет ваша первая научная работа.

Шеврель поставил ящик на стол, где он обычно работал, и начал готовить необходимую для анализов посуду: предстояло выполнить интересное задание. Вот этот кусочек кости был когда-то частью позвоночника огромного динозавра. Десятки тысяч лет назад это гигантское животное бродило по нашей Земле. А теперь кость динозавра должна пролить свет на многие еще не изученные проблемы.

Шеврель работал с увлечением. Открытия, которые ему предстояло сделать, сложные анализы и исследования — все представлялось ему удивительно романтичным, своего рода поэзией.

Его первую статью напечатали в журнале «Летописи по физике и химии» в 1806 году. В том же году Воклен и Шеврель приступили к анализу человеческих волос. Совместная работа сблизила ученых, они стали впоследствии большими друзьями, несмотря на разницу в возрасте.

— Эту работу я закончу через десять дней, — сказал Шеврель. — А сейчас придется прервать ее и начать подготовку к последнему экзамену.

— Считайте, что экзамен вы уже сдали, — сказал Воклен, — Сдали здесь, у меня в лаборатории, и сдали блестяще. Остальное только формальность. Я совсем недавно говорил с профессором Фуркруа. Вы остаетесь в Париже и будете заведовать исследовательской лабораторией в Коллеж де Франс.

— Это для меня неожиданная, хотя и очень радостная новость!

— Но вполне заслуженная. Мы с профессором Фуркруа наблюдали за вами более трех лет. Такой талант, как ваш, необходимо беречь от всяких случайностей. Вы будете работать рядом с нами. Это принесет пользу науке.

Спустя несколько недель Шеврель возглавил лабораторию, и теперь под его руководством проводились разнообразные и сложные исследования.

— Проблема индиго все еще не решена, — озабоченно говорил Воклен. — Правда, природа до бесконечности разнообразна, и это дает нам возможность добывать множество веществ, однако разнообразие создает и огромные трудности. Получить какое-нибудь вещество в чистом виде — иногда задача весьма сложная. Для нас сейчас главная проблема — индиго. До сих пор вы им не занимались, поэтому я хочу ознакомить вас кое с чем. Вон в той колбе синевато-черный порошок. Это индиго. Если его нагреть, появляются красные пары.

— Вы считаете, что в индиго содержатся примеси неизвестного пурпурно-красного красящего вещества? — спросил Шеврель.

— Вполне возможно. — Воклен помолчал. — Если мы сумеем исследовать эти красные пары, если откроем состав пурпурной краски, то это будет большим успехом.

Шеврель приступил к изучению индиго. Ученый произвел тщательную очистку, устранил примеси, в которых, возможно, оставалась пурпурная краска. Продолжительная обработка водой, спиртом, соляной кислотой… Однако очищенный продукт продолжал при нагревании выделять пурпурные пары, причем в еще большем количестве, и пары казались более плотными. Пары, конденсируясь на холодных стенках колбы, образовывали тонкий слой вещества, окрашенного в ярко-красный цвет.

— Чистое индиго является красным, а не синим, — сделал, вывод Шеврель. — Его можно очистить сублимацией и перекристаллизацией.

— Но ведь индиго окрашивает ткань в синий цвет, — заметил Воклен. — Разве синий цвет вызывается примесями?