Валерий Вьюгин - Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

• Название: Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
• Автор: Валерий Вьюгин
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4448-0182-6

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

---

Не совсем понятно, чем перед Подкомиссией по чистке так провинилась Адрианова-Перетц[413] (семинарские занятия на дому до последнего года в Институте практиковались и не возбранялись), но зато вор завхоз Шир отделался выговором, а бездельнику вахтеру Бобкову почему-то поставили на вид беспорядок в институтском инвентаре. Собственно, никого не волновало, что действительно происходило в Институте. «Предложения по персональной чистке» часто смахивали на абсолютную чушь и наветы, «Выводы» подкомиссии были далеки от истины и, как в случае с первым обследованием Гоникмана, предрешены.

Итак, вот этот документ, отложившийся в архиве РАБИСа; по всей видимости, партийная ячейка этого профсоюзного ведомства и решала судьбу Института:

ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ПЕРСОНАЛЬНОЙ ЧИСТКЕ (УТВЕРЖД. ЦЕНТР. КОМ)

НАЗАРЕНКО Яков Антонович, заведующий ЛИТО, с марта 1929 г. по февраль 1930 г. заместитель директора, председатель Социологического Комитета за все время его существования, член ВКП(б). За время пребывания на посту председателем Социологического Комитета относился к своим обязанностям формально-бюрократически, что выразилось в издании вторичном с апробацией Социологического Комитета книги Шмита «Предмет и границы социологического искусствоведения», которую сам Назаренко признал дискуссионною и не марксистской. По должности заведующего ЛИТО т. Назаренко относился халатно к своим обязанностям, что выразилось в том, что им не проявлено необходимой для руководителя-коммуниста четкости в руководстве отделом, приведшей к отсутствию плановости в работе отдела, оторванности частей друг от друга; борясь на словах с формалистами, в действительности оказался у них в плену. Зная идеологическое направление Адриановой-Перетц, не принял мер к прекращению ею занятий с аспирантами у ней на дому. По обязанности зам. директора проявил халатное отношение к своим обязанностям, что выразилось: а) в оплате сотрудников, не посещающих в течении ряда лет Институт (Адрианова-Перетц), в неприменении мер в упорядочении хозяйства. Проявил по должности зам. директора игнорирование профессиональной организации, зажим самокритики (отношение к стен, газете). Вывод — снять тов. Назаренко по III категории, о его работе как члена партии поставить в известность партийные организации.

Гр. ШИР — бывший зав. хозяйством. Будучи принят на работу в ГИИИ на оклад 135 р., который составлялся из 55 р. штатного оклада и 75 р. добавочного из спецсредств, гр. Шир после того, как Правление лишило его добавочного содержания в размере 75 р., стал удерживать из имеющихся в его распоряжении сумм от продажи мебели и др. вещей, названную сумму. Преданный суду за растрату, судом гр. Шир был оправдан по обвинению в растрате, но приговорен к выплате Институту пол-ученной т. о. суммы. Вывод — за самовольное удержание имевшихся в его распоряжении хоз. сумм разницы в зарплате, объявить выговор, сообщив об этом по месту его службы или по месту состояния на учете, в качестве безработного.

Снять с работы АДРИАНОВУ-ПЕРЕТЦ, как не посещающую Институт и ведущую занятия у себя на дому, особенно принимая во внимание идеологическое направление Адриановой-Перетц, явно враждебное марксизму.

Снять как идеологически непригодных для руководства по подготовке кадров — ПАВЛИНОВУ, БЕРНШТЕЙНА, КАЗАНСКОГО, ТЫНЯНОВА, ЭЙХЕНБАУМА, ШИМКЕВИЧА, БАЛУХАТОГО.

Снять с работы в Институте, не возражая против использования на работе в другом месте, гр. КОЖИНА, в виду невозможности использования по его специальности в Институте.

НЕМИРОВСКОГО — в виду невозможности использовать по специальности, предложить Президиуму освободить от работы в Институте.

Гр. КРИЖАНОВСКАЯ[414] во время персонального опроса на общем собрании пыталась скрыть свое происхождение, заявив, что она дочь служащего, потом после ряда вопросов добавив, что дочь военного, в действительности является дочерью генерала, что в конце концов и признала. Вывод — за попытку скрыть соц. происхождение объявить гр. Крижановской строгий выговор.

Зав. хозяйством тов. БОБКОВУ, члену ВКП(б) поставить на вид то, что в течении года не привел в порядок инвентарь, хотя имел к тому полную возможность.

Гр. ЛИХАЧЕВА снять с работы зав. Кино-кабинетом, в виду того, что он не подходит к этой работе.

Гр.гр. БУЛГАКОВА[415], КАРНАУХОВУ[416], САЧАВЕЦ-ФЕДОРОВИЧ[417] — снять с научной работы, использовать только как научно-технических в виду недостаточной их подготовки и в виду того, что числясь по штатам на научной работе, фактически выполняли научно-техническую работу.

Председатель Подкомиссии ВИКТОРОВ ВЫВОДЫ Комиссии по чистке Государственного Института Истории Искусств:

1. Государственный Институт Истории искусств возник в дореволюционное время как частное учреждение графа Зубова, где изучались вопросы изобразительного искусства. Задачи, которые были поставлены Институтом в то время, определялись положением: искусство для искусства, в основе изучения лежал формальный метод, преобладали дворянские тенденции в изучении истории живописи. В таком виде Институт существовал в течении некоторого времени (вплоть до 1925 года) и после революции, причем во главе его оставался тот же Зубов. После революции в Институте, ставшем государственным учреждением, кроме вопросов изобразительного искусства, были организованы театральный отдел, музыкальный отдел, и несколько позднее литературный отдел, но почти во всех отделах культивировалось реакционное направление в изучении вопросов искусствоведения.

2. <далее шел приведенный нами выше фрагмент о Курсах>[418].

3. В 1924–25 г. Институт, как указывала администрация, был преобразован. Зубов был снят, на его место был назначен крупный специалист в области истории искусств проф. Ф. И. Шмит. Целевая установка Институту новым руководством давалась следующая: «Изучение синтетического искусства». В основу был положен, как сообщалось администрацией, тот принцип, что отдельно не существует теории музыкального, изобразительного и т. п. искусства, что есть теория искусства, материалом же оформления является звук, слово, кисть, резец, театральное действие и т. д. Таким образом ставилась задача нанести удар оторванному существованию самостоятельных отделов, живущих каждый своей жизнью, нанести удар формалистам, для чего руководство создало социологический комитет, как общеинститутскую организацию, было привлечено к руководству два коммуниста тт. Назаренко и Исаков, первый стал во главе ЛИТО, второй во главе ИЗО.

В начале 1929 года социологический комитет был ликвидирован, так как задача объединения отделов общим методологическим направлением была закончена.

4. В настоящее время Институт состоит из 4-х отделений: 1) ЛИТО, 2) ИЗО, 3) ТЕО, 4) МУЗО.

ЛИТО (Литературный отдел)

Марксистского руководства до начала 1930 года не было, хотя во главе Отдела стоит партиец тов. Назаренко. Приход молодых марксистов в начале 1930 года не улучшил положения: на пленарных заседаниях, где пока и могли проявить свое влияние марксисты, формалисты, державшие в руках большинство кабинетов, не принимают участия. Пятилетнего плана нет, фактически отсутствует и годовой план. Отсутствие планов является результатом отсутствия четкой целевой установки Отдела. Это последнее находит выражение в том, что каждая отдельная часть кабинета, отдела (современной литературы, термино-библиографической, художественной или звучащей речи <так!>, фольклорный) живет своей самостоятельной жизнью.

Первый собирает рукописи и черновики современных писателей и пока в основе работы по преимуществу ограничивается только собиранием, обработка идет очень вяло. При этом план собирания отсутствует, если не считать планом собирание исключительно рукописей авторов формалистов.

Такой же собирательской работой и также беспланово[419] занимается термино-библиографический отдел, составляющий картотеку всей выходящей литературы по литературе и искусству.

Кабинет звучащей речи производит фонозаписи различных ораторов, писателей, поэтов, ставя себе задачей изучить на основе не содержания, а формы, способа произношения классовую принадлежность говорящего, задача по меньшей мере не выполнимая, если не сказать больше. Тут также отсутствует план.

Наиболее планомерно организована работа фольклорного кабинета, ведущего работу по собиранию фольклора, но кабинет за все время существования почти совершенно не разрабатывал собранных материалов.

Простое перечисление работ каждого кабинета показывает отсутствие какого-либо плана работы отдела в целом. Во главе каждого кабинета, также и большинство сотрудников, стоят формалисты, весьма квалифицированные, но абсолютно отрицающие в какой бы то ни было форме применение даже социологического метода в изучении литературы.