Роберт Хайнлайн - Свободное владение Фарнхэма

• Название: Свободное владение Фарнхэма
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7001-0045-2

Автор этой книги — один из немногих «грандмастеров», которые сделали американскую фантастику именно такой, какой мы ее знаем: беспредельно-смелой, увлекательной, понятной читателям всего мира. Из необозримого творческого наследия Р. Хайнлайна (1907–1988) отобраны наиболее характерные произведения.

Переводчики в книге не указаны.

Хотя переводчики в книге не указаны, однако перевод Звездных рейнджеров, безусловно, принадлежит А.Дмитриеву, перевод Реквиема — А.Корженевскому, перевод рассказов Да будет свет и Дороги должны катиться — С.Барсову. Текст романа Свободное владение Фарнхэма почти идентичен переводу П.Киракозова. Повесть «Человек, который продал Луну» в этом издании почему-то в урезанном варианте (только 10 глав, последние четыре главы отсутствуют).- информация fantlab.ru

---

Председатель снова стукнул своим молоточком.

— Хватит, — сказал он. — каждый, кто хоть немного знает историю Гильдии, подтвердит, что брат Харви — ваш до мозга костей. Давайте продолжать. Он остановился, облизнув губы. — Обычно мы не допускаем посторонних на наши собрания. Многие из нас терпеть не могут инженеров, наших начальников, но вот инженер, которому чужды предрассудки его касты, может быть, потому, что он сам из механиков. Мы с радостью послушаем его. Итак, я представляю вам мистера Шорти Ван Клика…

Его прервал ропот.

— Брата Ван Клика, первого заместителя Главного Инженера этого родтауна[4].

— Спасибо, брат председатель, — гость бодро выступил вперед, быстро оглядел толпу, словно ожидая одобрения, — спасибо, братья. Наш председатель прав: я гораздо лучше чувствую себя здесь, нежели среди инженеров, потому что к своей должности я шел из-под земли. Теперь о ваших требованиях, отвергнутых сенатской комиссией… Я могу говорить откровенно?

— Конечно, Шорти! Положись на нас!

— Вот и хорошо. Конечно, я не могу сказать ничего нового, если не буду знать, что вы намерены делать. Дороги — величайшее сооружение наших дней, а вы — люди, заставляющие их катиться. Такое положение вещей предполагает, что ваши требования должны быть выслушаны, а ваши желания — исполнены. Считается, что ведущая сила нашего общества — политики. Помнится, однажды ночью я проснулся и подумал, почему механики не пытаются ничего изменить и…

— Мистер Гейнс, вас вызывает ваша жена.

— Хорошо. — Он взял трубку и повернулся к экрану.

— Да, дорогая, помню, я обещал, но… Ты совершенно права, дорогая, но из Вашингтона попросили встретить министра Блейкинсопа и показать ему все, что он захочет. Я не знал, что он приедет именно сегодня… Нет, я не могу поручить это заместителю. Это будет просто невежливо. Он министр транспорта Австралии. Я же тебе говорил, что… Да, дорогая, я знаю, что вежливость начинается с семьи, но дороги должны катиться. Такая уж у меня работа, ты это знала, когда выходила за меня замуж. А это часть моей работы… Ну, вот и умница. Мы обязательно позавтракаем вместе. Устроим пикник, только ты закажи лошадей и завтрак. Встретимся как обычно, в Бейкерсфилде… До свидания, дорогая. Поцелуй за меня малыша.

Он положил трубку, и прелестное негодующее лицо на экране померкло. В кабинет вошла девушка. На наружной стороне двери мелькнули литеры: «ДИЕГО — РИНО РОДТАУН. КАБИНЕТ ГЛАВНОГО ИНЖЕНЕРА».

Гейнс беспокойно поднял глаза.

— А, это вы. Никогда не выходите замуж за инженера, Долорес, выходите за художника. Он будет чаще бывать дома.

— Да, мистер Гейнс. Здесь мистер Блейкинсоп, мистер Гейнс.

— Уже? Я не ждал его так скоро. Разве корабль прибывает так рано?

— Да, мистер Гейнс.

— Гммм… Звучит невероятно, однако вы никогда не ошибаетесь. Послушайте, Долорес, у вас есть какие-нибудь эмоции?

— Да, мистер Гейнс.

— Ну что ж; пригласите сюда мистера Блейкинсопа.

— Хорошо, мистер Гейнс.

Ларри Гейнс встал навстречу гостю. «Ничего особенного, какой-то коротышка, — подумал он, пока шел обмен рукопожатиями и формальными приветствиями, — котелок и зонтик явно непривычны ему, а из-под оксфордского акцента так и прет гнусавый австралийский говор».

— Рад видеть вас здесь, мистер Блейкинсоп. Надеюсь, вы останетесь довольны.

— Я в этом уверен, — улыбнулся коротышка. — Я впервые в вашей стране, но чувствую себя, как дома: и эвкалипты, и горы…

— Ваша поездка чисто деловая?

— Да-да. Основная моя цель — изучить ваши родтауны и доложить моему правительству о целесообразности внедрения ваших методов решения социальных проблем. Подземных. Вы, я думаю, понимаете, почему меня послами именно к вам.

— Да, в основном. Правда, я не знаю, что бы вы хотели увидеть. Вы, конечно, слышали и о родтаунах, и об их обслуживании, и об управлении ими?

— Да, читал кое-что. Правда, я не инженер, мистер Гейнс. Моя стихия — социальная политика. Я хотел бы увидеть, как техническая революция повлияла на людей, так что рассказывайте мне о дорогах так, словно говорите с круглым невеждой.

— Пусть будет так. Кстати, сколько человек в вашей делегации?

— Один, секретаря я отослал в Вашингтон.

— Понятно. — Гейнс посмотрел на часы. — Близится время обеда. Идемте на Стоктонскую полосу. Там мой любимый китайский ресторанчик. Это займет не более часа, зато по пути вы увидите дороги в действии.

— Отлично.

Гейнс нажал кнопку на своем столе, засветился экран, на нем появился угловатый молодой человек, сидящий у полукруглого усеянного приборами пульта. В уголке рта торчала сигарета. Он поднял глаза, вгляделся и помахал рукой.

— Приветствую, шеф. Чем могу служить?

— Привет, Дейв. Так это вы дежурите нынче вечером? Я отправляюсь обедать в сектор Стоктона. Где Ван Клик?

— Отправился на какое-то собрание, но не сказал куда.

— Есть что-нибудь важное?

— Ничего, шеф. Дороги катятся, люди едут обедать.

— О'кей, пусть катятся.

— Будут катиться, шеф.

Гейнс отключился и повернулся к Блейкинсопу.

— Ван Клик — мой первый заместитель. Он все время на дорогах, и в управлении его застать трудно. Идемте, Девидсон отлично справится сам.

Они спустились на эскалатор и вышли к дороге, к полосе, что бежала на север со скоростью пяти миль в час, дошли до указателя «ПЕРЕХОД НА ЮЖНУЮ ДОРОГУ» и шагнули на полосу.

— Приходилось вам кататься на конвейерной ленте? — поинтересовался Гейнс. — Это то же самое, только помните, что вставать на нее нужно лицом к направлению движения.

Они переходили с полосы на полосу, проталкиваясь в толпе спешащих домой людей. Полоса, делающая двадцать миль в час, была разгорожена зеркальными кабинками с крышами. Увидев их, уважаемый министр Блейкинсоп изволил удивленно поднять брови.

Гейнс ответил на невысказанный вопрос, но сначала откатил дверь и пригласил гостя внутрь.

— Это ветроломы — единственный способ защититься от встречного воздушного потока. На полосе со скоростью в сто миль он мог бы разорвать на нас одежду в клочья.

Он говорил, низко наклонившись к Блейкинсопу, пытаясь перекричать свист обтекающего кабинку воздуха, гул толпы и рокот движущих дорогу механизмов. По мере приближения к середине дороги разговаривать становилось все труднее. Они прошли сорокамильную полосу, потом шестидесятимильную и восьмидесятимильную и, наконец, добрались до самой быстрой, стомильной, которая могла донести их от Сан-Диего до Рино и обратно всего за двенадцать часов. Как только Блейкинсоп очутился на широком разделительном тротуаре, немедленно вспыхнула реклама:

РЕСТОРАН ДЖЕЙКА № 4 Лучшие блюда на лучшей дороге.

Хорошо пообедать с ветерком, пока мили проносятся мимо.

— Чудесно! — сказал мистер Блейкинсоп. — Все равно что обедать в вагоне-ресторане. Это действительно очень хороший ресторан?

— Один из самых лучших. Не то чтобы модный, но все же достаточно известный.

— Я хотел сказать…

Гейнс улыбнулся.

— Попробуйте, сэр, не пожалеете.

— Но я не хотел бы мешать вам.

— Этого не бойтесь. Давайте войдем.

Гейнс приветствовал хозяйку, как старую знакомую.

— Хэлло, миссис Маккой. Как поживаете?

— Господи, да неужто сам шеф пожаловал! Давненько вы нам не оказывали чести. Надеюсь, вы с вашим другом отобедаете у нас?

— Непременно, миссис Маккой. Распорядитесь за нас и, пожалуйста, не забудьте о бифштексах.

— Конечно. Двухдюймовые, из молодого бычка.

Она проводила их в отдельный кабинет и упорхнула с грацией, неожиданной для ее грузного тела.

Перво-наперво она с мудрой предусмотрительностью принесла телевизиофонный аппарат. Гейнс подключил его к сети и набрал номер.

— Алло… Девидсон? Дейв, это шеф. Я у Джейка. Да, в Четвертом. Если понадоблюсь, позвони десять-«эл»-шесть-шесть.

Когда он положил трубку, Блейкинсоп вежливо спросил:

— Вам каждый раз необходимо отмечаться?

— Не то чтобы необходимо, — ответил Гейнс, — а так, на всякий случай. Обычно дежурство несем либо я, либо Ван Клик. Девидсон отлично справится сам, но в случае крайней необходимости… Конечно, в таком случае я бы предпочел быть там.

— Что вы называете крайним случаем?

— В основном две вещи. Если нарушится подача энергии к роторам, дороги остановятся и миллионы людей окажутся за сотни миль от дома. Если это случится в часы «пик», мы должны будем как можно скорее эвакуировать их с дороги.

— Вы сказали — миллионы, а сколько миллионов?

— С этой дорогой связаны двенадцать миллионов человек, которые работают на предприятиях и живут в домах, простирающихся на пять миль в каждую сторону от дороги.

Энергетическая эра незаметно сменилась эрой транспорта. Этот переход ознаменовали два события: утилизация дешевой солнечной энергии и пуск первой самодвижущейся дороги. К тому времени энергетические ресурсы Соединенных Штатов были вконец истощены хищнической эксплуатацией нефти и угля, начавшейся еще в первые годы двадцатого столетия. Этому особенно способствовал небывалый взлет автомобильной промышленности. Из неуклюжих безлошадных повозок автомобили превратились в стальных чудовищ, сотни лошадиных сил позволяли им покрывать сотни миль в час. Они переполняли страну — в 1955 году на каждых двух человек приходился, согласно статистике, один автомобиль.