Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 3

• Название: Связующая Нить. Книга 3
• Автор: Анатолий Хохлов
• Жанр: Фэнтези

Златохвостая лиса? Откуда взялось это чудо, встряхнувшее целую страну и вернувшее человеческий облик тысячам безвольно поникших теней? Властителям мира такие шутки не нужны. Серые тени, обреченные на смерть и рабство, не должны мнить себя людьми. Пусть златохвостая всего лишь ребенок, любящий играть и сочинять сказки, память о ней будет выжжена огнем тяжелой артиллерии, а пепел растоптан железными сапогами. Пусть попробует сотворить одно из своих хваленых чудес, когда последнее убежище мифической лисы и тех, кто поверил в ее силу, будет окружено сотнями тысяч солдат, что на клинках мечей и серебряных знаменах несут волю великого императора.

---

Шичиро думал не о себе. Для него будущего не существовало. Такие, как он, права жить не имеют.

— Да, Ветер, — сказал Шичиро коню, что переминался под ним с ноги на ногу и прядал ушами, выдавая свое волнение и растерянность. — Я предатель. Я накануне штурма заменил охрану в замке на сторонников Юидая. Я привел сюда наших братьев на верную смерть. Из-за меня… все из-за меня.

— Магр-р-рми? — неудержимо грассируя, спросил Морской Ветер, полуобернувшись, чтобы взглянуть на печально поникшего генерала. Люди предают других только ради самого дорогого. Для кого-то это деньги, для кого-то власть. Ветер знал, что было самым дорогим для генерала Шичиро.

— Да, Маеми-чан. Помнишь мою маленькую дочку? Маеми осталась дома… в окружении родных и близких, которые вдруг превратились в злейших врагов. Они угрожали убить ее. И всю остальную мою семью тоже. Тебе, настоящему солдату, наверное, трудно понять мои поступки, ведь на моем месте ты бы ринулся в атаку и рвал глотки тем, кто приставил меч к шее твоего жеребенка. Может быть, и не спас бы, но прикончил бы много врагов и погиб с честью. Но я слабый человек. Одна мысль о том, что родных могут убить, повергает меня в черное отчаяние. Но теперь все кончено. Прошу тебя…

Ветер громко фыркнул и клацнул зубами, выражая сочувствие и готовность помочь в чем угодно.

— Исполни последнюю мою просьбу. Отнеси меня домой. Я попытаюсь спасти свою семью так, как должен был спасать их сразу, с момента первой угрозы. Атаковать с оружием в руках. Помоги мне добраться до родного селения, Морской Ветер. Прошу тебя. От скорости сейчас зависит все.

— Ы-р-р-г! — боевой зверь совершенно по-человечески кивнул.

Макото вышел из комнаты, в которую уложили для медицинского осмотра раненого принца.

— Жить будет, — буркнул немногословный великан. — Кровь из легких я выбрал, края раны стянул. Повреждения головы средние. Слава всем богам, обошлось. Могло быть гораздо хуже. До Инакавы доживет, а там хорошие врачи. Только бы без боев довезти.

— Ему больно? — тихо спросила Кицунэ.

— Приятного мало. Он в сознании. Ваша поддержка ему не помешает, Кицунэ-сама. Можете войти.

Кицунэ, сильно робея, шагнула в комнату. Она почему-то вообразила себе кровавую картину, в центре которой лежит Кано со вскрытой грудной клеткой и разбитой головой. В трещинах черепа виден мозг, а среди переломанных ребер, в алом месиве, трепещет живое сердце…

Вот что значит живое воображение!

На расстеленных по полу одеялах полусидел, опираясь спиной о стену, усталый мальчишка с замотанной бинтами грудью и головой. Капли крови, пропитавшей бинты, были почти не видны. Всего два или три маленьких пятнышка.

— Кано-кун! — Кицунэ бросилась ему на шею и хотела совершенно по-детски разреветься, но вовремя опомнилась и сдержалась, боясь, что ее услышат сидящие за стенкой самураи.

Девчонка просто ткнулась лицом мальчишке в плечо, и Кано почувствовал кожей ее слезы. Не зная, что сказать, он просто поднял руку и погладил ее по волосам. От этого движения тряпки, кое-как намотанные на голову Кицунэ, соскользнули и упали на пол. Кровь в волосах. Теперь только она напоминала о страшном ранении, из-за которого шрамы остались на сердцах у всех, кто видел настигший маленькую балбеску удар. Какое счастье, что маленький лисенок, запуганный черными тенями, столь хорошо построил собственную защиту!

Кано не смог удержаться и прижался к замаранным кровью волосам щекой. Эта девочка была ранена, когда бросилась ему на помощь. Добрая и храбрая глупыха. Кано ведь свою жизнь был готов отдать за то, чтобы она оставалась в безопасности. Мир без Кицунэ… всего семь дней Кано знал эту златовласую улыбчивую игрунью, но уже не мог себе представить мир без нее. Неудивительно, ведь каждый день рядом с ней казался ему целой жизнью. Не напрасно он так долго ждал и мечтал. Нет в мире чуда более удивительного, чем девочка.

Противоестественная тишина повисла над брошенным городом. Даже раненые притихли, лишь изредка нарушая тишину своими стонами. Самурай вынослив и терпелив. Стон — признак слабости. Ни один воин, будучи в сознании, себе его не позволит.

Все, кроме постовых, погрузились в дремоту. Краткий отдых перед долгим и трудным марш-броском до Инакавы. Одно хорошо, что генерал Шичиро, заманивая отряд в ловушку, вел его на юго-запад, ближе к городу наместника Томео. Почему? Потому что дорог на север от замка нет. Да и люди меньше волновались, двигаясь в направлении центра обороны своей страны. Четверть пути пройдена, а остальное… придется сбить в кровь ноги. Куда же без этого на войне?

Тишина окутала здание, и только леди Хикари не могла усидеть на месте. Дети, обнимая друг друга и шепча ласковые слова, не заметили, как задремали, не размыкая объятий. Оба были совершенно истощены и держались до этого момента только на адреналине, что кипел в их крови от страха за друзей и близких. Теперь они оба полностью сдались усталости, и их ровное дыхание говорило об окутавшем души детей покое.

Но Хикари была неспокойна. Кицунэ была рядом, но обнять лисенка и прижать его к себе было нельзя. Что же это такое? Но не отбирать же сокровище обратно со скандалом?

Нет, конечно, Хикари никогда не поднимет шума, но как же холодно и одиноко здесь, на другом краю комнаты! Разве можно выдержать такую пытку?

Камигами-но-отоме поднялась со своего места, тихонько глянула на Макото, Куо и Ясуо, что дремали по разным углам, охраняя покой маленького временного пристанища. Кажется, не видят.

Хикари на цыпочках подкралась к Кано и Кицунэ. Стараясь не шуметь, она осторожно села рядом с ними и замерла. Все тихо. Одно незаметное движение, и расстояние длинной в метр, отделяющее ее от спящих детей, немного сократилось.

Так тихо-тихо камигами-но-отоме подбиралась все ближе к детям, когда вдруг Кицунэ, почувствовав маму рядом, не просыпаясь, разъединила объятия с Кано и скользнула ей под бочок.

— Лапочка моя! — с блаженствующим вздохом Хикари обняла дочку и тотчас сомлела от волны нежности, переполнившей душу. — Солнышко мое ласковое!

Кано, недовольный тем, что согревающее тепло исчезло, потянулся следом и прижался к Кицунэ с другого боку. Хикари улыбнулась, устремив на конкурента взгляд, в котором трепетала живая любовь. Для камигами-но-отоме не существовало чужих детей, а этот мальчик ко всему носил ярко выраженные черты родства с одним из самых дорогих ей людей. Хикари видела в нем ту частица души, что передают своим сыновьям отцы. Эта частица не угасла, не потерялась. Тень дайме Торио жила в его сыне.

Осторожно, боясь потревожить повязку на голове мальчишки, камигами-но-отоме погладила его по волосам и с материнской лаской обняла обоих детей.

Кано, почувствовав ее прикосновение, очнулся от сна, но не подал вида.

«Макото, — спросил он, когда молчаливый самурай занимался его лечением. — Моя мама…»

«Простите, что не могу подарить вам надежду, господин, — ответил телохранитель мрачно. — Я знал, что леди Нозоми казнили сразу после вашего рождения, и никогда не слышал о научной базе в этих местах, но не мог поверить в предательство генерала Шичиро. Я поверил, что Нозоми-сама была спасена, но… судя по всему, это жестокий обман».

Мама.

Чувствуя объятия рук леди Хикари, Кано закрыл глаза и едва не заплакал. Так легко представить, что его обнимают руки матери. Мамы, которой у него никогда не будет.

В поисках душевного тепла он еще теснее прижался к Кицунэ. Чудовища, захватившие страну, отняли у него семью, но другие люди, дороже которых нет, появились рядом, и причинить им вред он никогда не позволит.

Кицунэ, согретая льющимся с двух сторон теплом, счастливо улыбалась. Душа ее наслаждалась покоем, девочке снились добрые и светлые сны.

* * *

Все возможное для укрепления обороны города было сделано. Три кольца величественных бастионов окружили два центральных замка Инакавы. Военные машины заняли свои места на башнях и стенах. Сети сберегающих энергию Ци печатей внедрены в камень, мощные силовые схемы для крепчаков уже сложены и ждут своих операторов. Мощь обороны могла бы заставить призадуматься любого враждебного полководца, если бы… если бы защитники города не были так малочисленны.

Двадцать пять тысяч самураев, шестьсот наемников-ронинов из страны Риса и пятнадцать тысяч ополченцев. Последние почти бесполезны. Максимум, чего от них можно ожидать, — перевернутый на голову врага чан со смолой или брошенный увесистый камень. Любой, даже самый слабый самурай, пройдет сквозь толпу крестьян и горожан, как остро отточенная коса сквозь свежую траву.

Те, кто не мог помочь в обороне вовсе ничем, уходили из города на восток, к границам страны Лесов. Город стремительно пустел и затихал, но вымершим в эти дни, что грозили стать последними в истории страны Водопадов, ему стать было не суждено. На улицах шла активная подготовка солдат. Вооруженные и подбадриваемые выкриками инструкторов, ополченцы и молодые самураи отрабатывали приемы рукопашного боя. Ветераны делились с новичками тактикой сражения против самураев Камней, вспоминали родовые умения кланов врага и способы противодействия.