Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 3

• Название: Связующая Нить. Книга 3
• Автор: Анатолий Хохлов
• Жанр: Фэнтези

Златохвостая лиса? Откуда взялось это чудо, встряхнувшее целую страну и вернувшее человеческий облик тысячам безвольно поникших теней? Властителям мира такие шутки не нужны. Серые тени, обреченные на смерть и рабство, не должны мнить себя людьми. Пусть златохвостая всего лишь ребенок, любящий играть и сочинять сказки, память о ней будет выжжена огнем тяжелой артиллерии, а пепел растоптан железными сапогами. Пусть попробует сотворить одно из своих хваленых чудес, когда последнее убежище мифической лисы и тех, кто поверил в ее силу, будет окружено сотнями тысяч солдат, что на клинках мечей и серебряных знаменах несут волю великого императора.

---

— Вероятнее всего, да. Не беспокойтесь, Каташи-сан. Нам необходимо будет продержаться максимум сутки, до подхода стотысячной армии Лесов. Объединенными силами трех стран мы отбросим врага обратно на склоны холодных гор.

— Уверенные слова. Но, даже собрав все союзные силы воедино, мы проигрываем Северной Империи в численности и качестве войск. Вы верите в волшебство девочки-лисы?

Пару бесконечных мгновений царила тишина. Сарутоби не спешил с ответом.

— Харуо-сама, — еще один воин подошел ближе и с поклоном, передал лидеру Фукуроу два тонких свитка, что уронил, так и не успев использовать, мастер арсенала. — Вы ближе меня знакомы с семьей Кенсаку. Он говорил, что готовит эти свитки в подарок своей дочери, успехами которой гордился. Прошу вас передать их ей… я беспокоюсь, что не смогу поддержать… в час горя… может быть, вам удастся подобрать нужные слова.

— Кенсаку был хорошим воином, — Харуо, выражая искреннюю скорбь, склонил голову и с почтением принял свитки. Оружие павшего в бою воина. — Я найду нужные слова для его семьи. Благодарю вас за доверие.

Шиноби отступил в сторону.

— Хебимару заплатит за то, что сделал, — произнес он, взглянув на мертвые тела. — Если он действительно кружит около той девчонки, мы найдем его и ударим всей силой Ветвей!

Глубоко переживая из-за гибели друга, грузный воин Оотоко поплелся прочь. Сарутоби молча проводил его взглядом и вновь посмотрел на шиноби рядом с собой. Седые волосы, суровое лицо. Ветеран прошлой мировой войны, перенесший несколько тяжелых ранений и потерю близких друзей. Он ждал ответа.

— Верю ли я в волшебство кицунэ? — с печалью в голосе произнес алый воин-дракон. — Нет. Я верю в то, что, захватив Водопады, Северная Империя выйдет к нашим границам. А еще у меня есть уверенность в том, что, защищая свои дома, солдаты сражаются яростнее и упорнее, чем тогда, когда идут грабить. Уже завтра, возможно, мы столкнемся с передовыми отрядами шиноби Скалы, но сражаться с ними мы будем не только за эту землю и страну. Не удержим врага здесь, и оборону держать нам придется уже под стенами родного селения. Новая мировая война началась, Каташи-сан. На примере страны Песков дайме Камней показал, что будет с нами в случае поражения. Мы не имеем права отступать.

Всего несколько лет прошло с окончания сражений на полях страны Лугов. Всего несколько лет тишины перед началом нового кошмара.

Тьма глубокой ночи царила над обитаемым миром. Бесконечной, полной пугающих теней. Такой долгой, что можно было поверить в то, что рассвет никогда не наступит.

От гостиницы остались только жалкие обломки, втоптанные в землю и обгоревшие. Остаток ночи отряд принца Кано провел в здании городского муниципалитета, как и все дома вокруг, заброшенного и разграбленного мародерами.

Впрочем, несколько жителей в городе все же остались и вышли приветствовать молодого дайме, одержавшего невероятную победу над подло напавшими на него полчищами врагов.

— Прошу вас позаботиться о телах моих погибших воинов, — сказал Кано, устало выслушав поздравления. — Я пришлю из Инакавы людей, которые заберут их, но до той поры тела нужно охранять от лесных хищников, что всегда пируют на местах боев.

Горожане кланялись, уверяя, что выполнят эту просьбу.

— Однако даже плошки риса не принесли, — угрюмо пробормотал изрядно проголодавшийся Ива. — Одни слова. Боятся поддержать нас делом. Неудивительно. Если вернется Юидай, всем, кто нам помогал, головы с плеч снесет. Они и наших погибших будут хранить, и Серых. На всякий случай.

Тяжело дышали раненые. Кто-то тихо бредил, впадая в забытье от боли и усталости. Така и Йори ходили меж солдатами, перевязывали им раны, подбадривали и успокаивали добрыми словами. Хикари не выпускала Кицунэ из объятий и все норовила стянуть с ее головы лоскуты самурайского плаща, в которые девочка спешно замоталась, пряча жуткий след от удара стрелы.

— Подожди, мама, — маленькая оборотница ласково прижималась к камигами-но-отоме и улыбалась ей, надеясь успокоить. — Скоро все заживет, тогда я и сниму тряпки. Дедушка Микио вынул стрелу из моего плеча, и теперь надо подождать совсем чуть-чуть.

Нищие самураи, не открывая лиц, сидели в стороне и мрачно молчали. Безрадостные мысли о будущем терзали их. Без волшебства, без чудес, достойных богов, Водопадам не выстоять. Золотая богиня оказалась обычной девчонкой. Смелой и доброй, но все же не наделенной силами вмиг развеять вражескую армию и уберечь своих друзей. Надежды напрасны. Спасение только в бегстве.

Не выдержав страха, один из нищих поднялся и направился к выходу из здания. За ним, словно получив оправдание своему малодушию, поднялись остальные. Не произнеся ни слова и не оглядываясь, они ушли в ночную тьму.

Кицунэ, видя это бегство, задрожала, и слезы скользнули из ее глаз.

— Мам, — шепнула она, прижимаясь теснее к леди Хикари. — Они… плакали. От разочарования. Они думали, что я сильнее… что я могу творить волшебство… а я не могу… мам…

Куо, что сидел у стены в полуметре от маленькой оборотницы и ее мамы, услышал эти слова и печально вздохнул.

— У тебя есть сила, Кицунэ-чан, — сказал он вдруг. — Она незаметна сразу и не так эффектна как молнии с небес или неугасимое пламя, но… в тебе есть нечто более действенное. Божественная магия. Особая сила, которую заметить и освободить в себе может далеко не каждый. Эта сила спасла Мичиэ-химе во времена темной обреченности. Эта сила сокрушила темную власть Юидая над нашей страной. Чем, если не магией, можно объяснить все, что произошло в этих землях с момента твоего появления? Только волшебством, которое к тому же не противоречит логике и природе реального мира.

Кицунэ только шмыгнула носом, и Куо, видя слезы на ее щеках, улыбнулся.

— Ты думаешь, что плохих людей больше, чем хороших, Кицунэ-чан? Нет. Доброта таится во многих душах и готова расцвести, когда солнечные лучи коснутся ее. Но ночь бесконечна. Имя этой ночи — разобщенность добрых людей. Все беды мира от нее. Зло трусливо. Гораздо трусливее добра и, движимое страхом, сбивается в такие большие стаи, что противостоять ему не хватает сил у храбрых одиночек. Нас уничтожают по одному, и тьма окутывает мир беспросветным отчаянием. Зло кажется непобедимым, но… иногда появляются особые люди, своим светом и теплом пробуждающие в душах других людей человечность и доброту. От такого человека, словно волны от упавшего в воду камня, начинает распространяться понимание. Люди освобождаются и прозревают, видя, в какой кошмар были погружены. Они собираются вокруг одного. Того, кто пробудил их. Того, кто стал нитью, связавшей их души с душами сотен и тысяч других людей. Этот особый человек — ты. Так же, как дайме Торио сплотивший нашу истерзанную страну, так же, как клан Соратеки, едва не подаривший мирную жизнь всем обитаемым землям, ты меняешь людей. Своей улыбкой, добротой и… уверенным знанием того, каким светлым и солнечным мир может стать. Глядя на тебя, мы, погрязшие в страхе и обреченности серые тени, вспоминаем, как прекрасен может быть человек, и стремимся измениться, принимая человеческий облик и оживая душами.

Солдаты, прислушивавшиеся к словам своего лидера, тихо одобрительно зашумели.

— Тьма бурно реагирует на появление искр света, — голос Куо обретал все больше твердости. Самурай, прекрасно знающий, что такое обреченность и долгое ожидание неизбежной казни, воодушевлялся своими словами сам. — Страх впивается в души черных теней и сгоняет их в несметные полчища, но этот же страх истощает их, делает слабыми и уязвимыми, а мы… сложно представить что-либо, что сделает человека сильнее, чем добрые чувства, согревающие душу. Леди Хикари, принцесса Мичиэ, принц Кано, я и все остальные, кто идет с нами, — только благодаря твоему появлению вновь почувствовали, что это значит — быть живыми. За это чувство, за тебя, связавшую тысячи одиноких душ нитями единства, мы будем сражаться с такой яростью, что черные тени сполна поймут истинную силу света! Как бы ни ярилась тьма, тебя, наше маленькое сокровище, мы ему не отдадим. За твое волшебство, которое не броско, но гораздо более божественно и сильно, чем тысячи небесных молний. За твой теплый свет. А кто не понял, не увидел… пусть отойдет в сторону и посмотрит из мертвого сумрака на наш солнечный день.

Куо умолк, утомленный долгой речью, а Кицунэ поднялась и, шагнув к нему, вдруг благодарно обняла за шею.

Свет лился из окон дома. Тусклый, слабый, рождаемый пламенем всего нескольких свечей, но живой и ясно выделяющийся среди ночной тьмы.

Генерал Шичиро смотрел на этот свет из холодной тьмы, и душевная боль терзала его. Словно когти голодного зверя полосовали сердце и душу. Все кончено. От армии Садато не осталось ничего. Масуйо бросил свои основные силы в эту атаку, но теперь они уничтожены и… что будет дальше?