Джонатан Ховард - Йоханнес Кабал. Некромант

• Название: Йоханнес Кабал. Некромант
• Автор: Джонатан Ховард
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

В его взгляде была ровная напряжённость, как у человека, который собрался с духом, чтобы войти в комнату, где его ждёт нечто ужасное.

— Что тогда, судьба?

— Смерть. Смерть — вот ваш враг. Мой враг. Жизнь бывает жестокой, это правда. Смерть же жестока всегда.

— Смерть приносит облегчение, — сказал Барроу.

Слушая Кабала, он испытывал ощущение, схожее с тем, что возникает, когда пытаешься открыть китайскую шкатулку с секретом. И поломать голову над ней интересно, и что лежит внутри узнать любопытно.

— Облегчение? — ядовито переспросил Кабал. — Да будь оно проклято, это облегчение. Отговорка врачей на случай неудачи. «Зато теперь они обрели покой», «Они отправились в лучший мир» — всё это ложь. Знаете, что нас там ждёт?

— Узнаю уже скоро, — сказал Барроу. — Но пока могу, буду наслаждаться жизнью.

Кабал наклонился вперёд.

— А я знаю уже сейчас, — сказал он, осторожность исчезла. — Одним местом управляет скучающий, обиженный садист. В другом… Знаете, что такое духовное преображение? Это когда у вас отбирают всё, чем вы когда-либо были, и обращают в столб света, на который и не взглянешь — слишком яркий.

Он бессознательно теребил лежащие в нагрудном кармане очки.

— Самая что ни на есть однородная масса. Можете себе представить? Вот оно какое Небесное Воинство: бесчисленные столбы света. Что там, что в Аду — души везде горят огнём. Ваша личность исчезнет навеки. Говорят, души бессмертны. Ещё чего! Они погибли навсегда. Их принесли в жертву идеальному порядку. — Он обвёл взглядом заведение, его отвращение было чуть ли не осязаемым. — Привели как ягнят на заклание.

Барроу поставил чашку.

— Почему вы так сильно ненавидите смерть?

Кабал вроде хотел что-то сказать, но не стал.

— Я не питаю ненависти к смерти. Это же не человек. Зловещего скелета с косой не существует. Я по возможности избегаю ненавидеть то, что абстрактно, это пустая трата сил.

— Минуту назад казалось иначе. Вы говорили как человек, которые убил бы смерть, если бы мог.

Кабал взглянул на карманные часы.

— Терпеть не могу пустые траты. Вот и всё.

— Нет, не всё, — сказал Барроу и сразу понял, что переступил черту.

Кабал встал и разгладил пальто.

— Хорошего дня, мистер Барроу, — холодным официальным тоном произнёс он. — Приятно было поболтать, но у меня остались дела на ярмарке. Так что прошу меня простить.

Он развернулся и ушёл.

Барроу покачал головой. У него возникло сильнейшее чувство, что Кабалу действительно было нужно чьё-то прощение, но явно не его. В своё время Барроу встречал всяких людей, но никто и близко не был похож на Йоханнеса Кабала, и он начинал думать, что до сих пор судьба была добра к нему. Он бросил деньги на стол и вышел вслед за Кабалом.

На улице он увидел как Кабал решительно шагает в сторону станции. Он обдумывал, не последовать ли ему за ним, но его прервал крик: «Папа!». Он повернулся и увидел свою дочь, Леони — она выходила из магазина скобяных товаров. Ему не составило труда догадаться, что она покупала петли к сараю, на которые он вчера жаловался со словами «Когда-нибудь надо будет заняться». Для Леони «когда-нибудь» обычно наступает на следующий день, за исключением случаев, когда это происходит сегодня же.

Радостно улыбаясь, она подошла, и к Барроу, который в ходе недавней беседы получил неожиданный укол экзистенциального страха, вернулась уверенность в том, что он живёт не зря. Однако, как ни странно, что-то — будто одна маленькая, но непроницаемо тёмная тучка на лике солнца — омрачало знакомое чувство счастья, что вызывала в нём Леони. Он медленно повернул голову в сторону Кабала.

Тот неподвижно стоял на дальней стороне городской лужайки, уставившись на него. Напряжённая, немигающая прямота его взгляда нервировала Барроу.

Однажды он один на один столкнулся с бешеной собакой. Он понимал, что его смерть будет медленной и мучительной, стоит этому животному укусить его хоть раз. Их разделяло каких-то десять футов. Они смотрели друг на друга всё то время, пока Барроу медленно, на ощупь открыл, перезарядил и закрыл свою двустволку. Собака продолжала смотреть на него, а он поднёс оружие к плечу и аккуратно прицелился. От ощущения, которое он тогда испытал, ужасного ощущения, когда безумие воспалённого, хаотичного разума собаки передаётся ему через её взгляд, будто взгляд василиска, он до сих пор просыпался ни свет ни заря в холодном поту. Сейчас, когда Кабал стоял перед ним, не двигаясь, глядя на него, сверля его взглядом, Барроу вспомнил это ощущение и невольно поёжился.

Осознание, что Кабал смотрит вовсе не на него, вывело его из оцепенения. Осознание, что Кабал смотрит на Леони, ни с того ни с сего смутило его. Будучи не в силах делать какие бы то ни было заключения, он положился на условный рефлекс. Возможно, к несчастью, в этот момент он был склонен к вежливости.

Взяв Леони за руку, Барроу подошёл туда, где Кабал, по всей видимости, врос в землю.

— Мистер Кабал, — сказал он. Кабал не отводил глаз от лица Леони. — Я хотел бы представить вам свою дочь, Леони.

— Вы владелец ярмарки! — сказала Леони, узнав имя. — Я так их обожаю!

— Мистер Кабал был очень добр и дал нам билеты, — сказал Барроу, похлопывая по карману, в котором они лежали.

— Спасибо, мистер Кабал, — сказала Леони. — Я и правда обожаю ярмарки. Хотя к нам разве что небольшие бродячие балаганы заезжают. Крупным профессиональным бизнесом это не назовёшь. Жду не дождусь вечера.

Кабал пристально смотрел на неё. Плавно, будто по собственной воле, его рука потянулась к нагрудному карману, достала очки, встряхнула их, чтобы открыть, и надела. Едва увидев мир сквозь дымчатые стёкла, он стряхнул с себя паралич воли.

— Спасибо, мисс Барроу. Я… мы весьма польщены интересом с вашей стороны.

Г оворил он медленно, со странной интонацией, как будто думал о чём-то другом.

Барроу внимательно за ним наблюдал. Леони выглядела прекрасно. Даже если откинуть отеческую гордость, это было ясно как день. Уж не влюбился ли в неё Кабал? Мысль о том, что в зловещем мистере Кабале можно найти романтическую жилку не укладывалась в голове и была ему отвратительна, тем более, раз объектом внимания стала его дочь.

— Сколько вы здесь пробудете? — спросила Леони.

— Здесь, — глухо повторил Кабал, — сегодня наш последний вечер.

— А куда потом отправитесь?

— Потом конец сезона, — сказал Кабал.

В том, как он это сказал, чувствовалась некоторая обречённость, что наводило на размышления. Барроу сомневался, что Кабал допустил это намерено.

Леони заговорила снова.

— Значит, нам никак нельзя упускать свой шанс. Можете быть уверены, мистер Кабал, мы будет там сегодня вечером.

Барроу улыбнулся, но улыбка даже не коснулась его глаз. Его отвлекло то, что он вдруг с уверенностью понял: происходит нечто, что придётся ему не по душе. Барроу почувствовал свой знаменитый привкус, на этот раз он отдавал выброшенным на берег китом. Он искренне жалел, что представил этому человеку Леони. Он искренне жалел, что взял билеты. Он искренне жалел, что ему придётся огорчить Леони, заставив сегодня вечером остаться дома.

* * *

— Но почему?

Это началось уже позже, когда они пошли домой, попрощавшись с Кабалом и ещё раз заверив его, что они обязательно придут сегодня на ярмарку. Барроу только что вскользь упомянул, что предпочёл бы, чтобы она всё же не ходила, тщетно надеясь, что Леони согласится с его пожеланием. Не тут-то было. Разговор превращался в одну из нечастых, а потому ещё более неприятных, ссор.

— Здесь никогда ничего дурного не случается, — сказала она.

Она казалась задетой, как будто он просил её остаться исключительно назло.

— Что-то дурное есть в этом Кабале. Как и во всей его ярмарке. Там что-то творится. Нечто противоестественное.

— Ты ведь знаешь почему так, — сказала Леони, будто он нарочно притворялся глупым. — Это всё некромант Руфус Малефикар. Он пытается разрушить ярмарку Кабала. Мы это знаем.

— Малефикар мёртв, — отметил Барроу.

— Он же некромант. В этом весь смысл. Продолжение жизни после смерти. Нужно было сжечь его, а они этого не сделали. Вот он и вернулся.

— Ты и правда в это веришь?

Продолжение жизни после смерти. При этих словах в голове у Барроу промелькнула одна идея. Из хаоса неупорядоченных данных начали формироваться шестерёнки отчётливой мысли.

— Мы же читали в газете. Это случилось в Мёрсло. Братья Кабалы там герои. Они ничего не выдумывают.

Она пожала плечами и покачала головой — вот же упёрся! Она переняла это у матери. Всякий раз, когда она так делала, сердце Барроу словно пронзали ножом. Он сморгнул боль утраты и попытался выстроить свои аргументы. Те не выстраивались, так и оставаясь непослушной толпой.