Захар Петров - Чистилище

• Название: Чистилище
• Автор: Захар Петров
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Со мной уже всё нормально: нога почти не болит, голова почти не кружится, покашливаю немного – да это ведь мелочи - простыла слегка.

- Нет, это не мелочи, Вера. Ты провела три часа на Поверхности, дыша радиоактивным воздухом. И то, что я вижу по тебе, не укладывается в картину обычной простуды – это признаки радиоактивного отравления. И это очень опасно.

- Ты сгущаешь краски, Джессика. Всё нормально, я оклемаюсь, я сильная.

- В том то и дело, что сильная и не ощущаешь того, что происходит с твоим организмом. Тебе надо остаться, попить пэтэйтуин…

- Эту вонючую мерзость? По запаху, вернее вони, похожую на картофельную брагу? Да ещё с таким тошнотворным названием? - попробовала отшутиться Вера.

Но Джессика не поддерживала иронии, теперь даже её обычно смешливые глаза смотрели на Веру серьёзно и с нескрываемой тревогой. Зная, что повлиять на Веру можно было только посредством аргументированных доводов, она объяснила как первокурснице медфака:

- Старики у нас называют картошку «пэтэйту», поэтому я назвала и лекарство пэтэйтуин. Придумала его не я. Уже давно в Муосе подметили, что картошка, способная выводить сама из себя радионуклиды во время роста, обладает слабым очищающим воздействием на организм и после её употребления. В некоторых, расположенных близко к Поверхности поселениях пьют сок сырого картофеля. Я лишь предположила, что полезные в данном случае вещества находятся в кожуре или близко к ней. Поэтому прежде чем отдать на ферму картофельные лупины, из них у нас в Резервации выжимают сок, а делаю я из сока делаю экстракт, повышая концентрацию и улучшая усвояемость полезных веществ. Каждый в Резервации вышедший на Поверхность, после возвращения проглатывает ложку пэтэйтуина. Но дало ли это результата и продлит ли это жизни – я точно пока говорить не могу, прошло слишком мало времени. С тобой ещё сложнее, никто из тех, с кем я имела время, не проводил без маски на Поверхности столько времени. Поэтому я не уверена, что это панацея, но другого лечения я тебе предложить не могу.

- Хорошо, налей мне этой гадости с собой. Обещаю, буду принимать в точности с назначением.

- Проблема в том, что пэтэйтуин нужно принимать в течение нескольких часов после изготовления, потом он становится ядом. Поэтому с собой тебе я дать его не смогу. А сама ты его изготовить не сможешь, да и не будешь.

- Джессика, через пару дней я вернусь в Резервацию, распластаюсь на койке и делай со мной всё, что захочешь.

- Да как ты не понимаешь! – неожиданно повысила голос Джессика, совсем перестав быть похожей на саму себя. – Эта гадость, которой ты надышалась, убивает тебя изнутри. Её надо выводить немедленно. Какие пару дней? За эти пару дней ты можешь стать инвалидом: у тебя выпадут волосы, а может быть и зубы. Обнаружатся признаки малокровия. Куда ты вечно спешишь, носишься по Муосу? Он здесь, что тебе ещё надо? А если ты придёшь, а он уже будет мёртв?

- Он выживет, - спокойно ответила Вера.

- Я рада за твою уверенность, но, как врач, её не разделяю. Я договорилась с кингом – вы оба можете оставаться в Резервации столько, сколько захотите. А если кинг начнёт передумывать, я выйду за него и будет так, как я хочу. Ты будешь помогать с обороной, делать вылазки, обучать наших драться – Резервации скоро понадобится защищаться от всех. Вячеслав пусть учит детишек – уверена, это и им и ему понравится.

Как Вере хотелось подчиниться своей старшей не родной и не названной сестре.

- Прости, Джессика, у меня там есть ещё дела. Спасибо тебе за всё…

3.

Планам покойной Жанны о полной изоляции Улья реализоваться было не дано. Крах начался слишком рано, когда работы по постройке железобетонных ворот и систем экстренного обвала ходов, ещё завершены не были. Эти три входа до сих пор перекрывались хлипкими дверями, наспех построенными баррикадами и усиленными дозорами асмов. Асмами себя называли члены созданного генералом Дайнеко нового вооружённого формирования - Армии Спасения Муоса (АСМ), состоявшей из бывших штабных офицеров, немногих оставшихся убров, армейцев и большого числа новобранцев. Дайнеко для поддержания своей диктатуры осуществил почти поголовный набор в АСМ мужчин, оставшихся в живых после чисток и не сбежавших от мобилизации из Улья. В ближайших поселениях, где был «восстановлен порядок» также отбирали самых сильных юношей и мужчин и добровольно или под угрозой убиения обращали в асмов.

Самый большой вход в Улей шёл прямо со станции Площадь Независимости, самого многолюдного поселения Муоса. Поэтому Вера пришла именно сюда. Это была территория Деспотии Дайнеко.

На подходе к станции Площадь Независимости Вера встретила беженцев и наспех побеседовав с ними узнала, что возглавленная лично Дайнеко АСМ ушла «наводить порядок» на восточные станции. По слухам войска генерала встретили ожесточённое сопротивление на Академии Наук, однако о дальнейших события мнения были противоречивы: ни то все повстанцы были разбиты, ни то армию генерала окружили и уничтожили до последнего солдата. На входе на станцию её встретили четверо дозорных из АСМ. Один из них – бывалый вояка из числа армейцев, трое – новобранцы. Армейца Вера узнала, он её – нет. В резервацию она переоделась в мужскую, скорее даже подростковую одежду. В кепке, с лихо натянутым козырьком, короткой стрижкой и пацанской походкой она была похожа на сорванца, а не на объявленного вне закона и подлежащего уничтожению следователя.

- Куда ты идёшь, дитятко? – спросил парень, возрастом едва старше Веры.

Униформы ему, как и большинству aсмейцев, пока не выдали – только меч, арбалет и красную повязку с белыми буквами: «АСМ».

- Я этава, к генералу иду. Этава, в армию, значит, поступать.

- Ты, в армию? – надменно спросил юнец, издевательски потянув козырёк кепки Веры вниз.

Другие aсмейцы заржали.

- Тупай отсюда, пока по жопе тебе не нашлёпали.

- А ты, этава, нашлёпай.

- Не понял?

- Давай на разы, аль сцышь?

- Ты чего, совсем страх потерял, придурок малолетний?

Но слова были сказаны, aсмейцев раззодорила задиристость незнакомого им пацана, идущего вступать в армию, и они невпрочь были потешиться над дурачком.

Через три секунды остановивший Веру aсмеец лежал на земле, обезоруженный и постыженный. Пять секунд Вере понадобилось на второго новобранца. Тогда ею заинтересовался армеец. Вера дала возможность восстановить ему честь новой армии – билась в треть силы, намеренно пропуская несильные удары. Когда же через три минута Вера всё же упала на пол, сымитировав лёгкий нокдаун, восхищённым голосом произнесла:

- Этава, дядь, а меня научи драцца так. Я с тобой вместе воевать хочу.

- Да ты, пацанчик, и так неплохо дерёшься. Где ж так научился?

- Батя научил давненько, Солопа я сын.

- Солопа? Из Спецназа? Знатный вояка. А где ж он сейчас? Говорят в Чёрной Пятёрке?

- Этава, дядь, не велено говорить мне. Так возьмёте?

- Ну, я сам не беру – не велика шишка. А вот пропуск тебе выпишу, на входе в Улей покажешь, скажешь, что Пивень тебя направил на вербовку в АСМ. Там получишь оружие, повязку, скажи, что ко мне хочешь идти. Немного подшлифуем кое что в тебе и повоюем.

Вера весело побежала на Площадь Независимости, слыша за спиной, как Пивень отчитывает своих бестолковых и неумелых подчинённых, приводя в пример «солопова сына», который ещё не попав в его подчинение стал его любимчиком.

Признаки нового порядка были видны сразу при входе на станцию. На видном месте под потолком висели поднятые на цепных блоках несколько мужчин и женщин с перерезанными глотками. К ним были подвязаны таблички с надписями: «Я – Бунтарь!», «Я – дезертир!». На всегда многолюдной станции людей было совсем мало: торговля прекратилась, не было приезжих, своих также стало меньше, а те, кто остался, предпочитали отсиживаться в своих квартирках. Лишь несколько молоденьких aсмейцев прохаживались по коридору, удерживая руки на рукоятках своих мечей. Кругом была грязь, валялись разбросанные бумаги, книги, мусор. Двери некоторых квартирок были распахнуты настежь, всё более-менее ценное оттуда было вытащено, а не ценное разломано и разбросано. Несвойственная этой станции тишина едва нарушалась шагами aсмейцев да редкими приглушёнными разговорами в квартирах и конторах.

Благодаря успешно подобранной легенде и образу, Вера беспрепятственно прошла по станции и через усиленный, но недостроенный шлюз в Улей, а оттуда сразу направилась в Университет. Университет для генерала не являлся важным объектом, который стоило бы охранять, поэтому армейский пост отсюда был убран. На время войны занятия были прекращены. По доносам были уничтожены студенты из числа восточенцев, которые поддерживали повстанцев или высказывали крамольные мысли в отношении нового режима. Следующая волна казней коснулась тех, кто отказался воевать. Потом по новому приказу генерала перерезали тех, кто относился к категории «мутант», причём признаки мутаций было дозволено определять aсмейцам. Опьянев от выпитой браги и пролитой крови, проходя по рядам трясущихся от страха студентов, они, хохоча, причисляли к мутантам некрасивых девушек и раскосых, сутулых или носатых парней, тут же пуская их в расход. Остальных студентов мужского пола, тех кто не успел убежать, мобилизовали для новой войны. Выживших после чисток девушек и преподавателей распустили. Впрочем, из Университета никого не выгоняли, и немногие преподаватели и студенты слонялись здесь, как неприкаянные, пытаясь наводить порядок или что-то учить, убеждая таким образом себя в том, что происходящее – ненадолго и скоро всё будет так же, как было до этого бедлама.