Ирина Сербжинская - История, рассказанная в полночь

• Название: История, рассказанная в полночь
• Автор: Ирина Сербжинская
• Жанр: Фэнтези

Лангедак — волшебный город на краю света. Там, в Управлении по делам магии, служит старый гоблин Куксон. Любит он слушать истории, что рассказывают его друзья — странствующие маги, колдуны да заклинатели, однако сам ни за что на свете не желал бы покинуть родной Лангедак и пуститься на поиски опасных приключений. Но случилось так, что в один миг изменилась тихая и спокойная жизнь почтенного гоблина и оказался он в самом центре загадочных и страшных событий, происходящих в городе.

---

— Холодно что-то, — пробормотал Куксон.

Он вспомнил, как совсем недавно вот так же ходил вместе с Пичесом. О чем тот говорил? О крае света, кажется…

Куксон сжал зубы, сунул руку в карман, нащупал осколок зеркала, холодный, словно кусок льда.

Обошли дом кругом: тихо, кругом — ни души, вот только на сердце у Куксона было тревожно! Чудилось в тишине что-то зловещее, опасное. Чтобы отвлечься от мыслей, спросил у Грогера:

— Не видели ли твои постояльцы интересных снов?

Грогер смахнул с воротника снежинки.

— Был один человек… — подумав, проговорил он и умолк, внимательно осматриваясь кругом.

— Все спокойно, — сказал Куксон. — Так какой сон этот человек видел?

— Каждую ночь снилось ему одно и тоже: будто мчится он куда-то, погоняет коня, не жалея. Спешит в какой-то город, где ровно в полдень на главной площади казнят его лучшего друга. За пазухой у человека приказ о помиловании и торопится он, чтобы успеть добраться до города до полудня и отменить казнь. Мчится он, но время летит еще быстрее. Добрался он до города, мчится по улицам к главной площади, но уже поздно и никому не нужна бумага об отмене казни. Он опоздал.

Куксон мигом вообразил себе то, что рассказал приятель, даже о зеркальной тени позабыл.

Дошли до крыльца, остановились.

Трактир был погружен во тьму, лишь светились окна, где возле очага охранял Граганьяру храбрый Фирр Даррик.

Куксон первым взбежал по ступенькам крыльца: хотелось как можно скорей убраться с улицы, укрыться за дверью трактира. Оно, конечно, дверь — ненадежная защита от призрачного убийцы, но все же….

В траткире было тихо, горело несколько ламп.

— Все спокойно? — спросил Куксон.

— Спокойно и тихо, как в потухшем очаге. Лично я не волнуюсь совершенно, — отважно заявил Граганьяра, однако цвет пламени говорил совсем о другом.

Фирр Даррик сидел возле очага, поднялся.

— Спокойно, — подтвердил домовой.

Гоблин Куксон оглянулся на Грогера: стало вдруг совестно за собственную трусость. Грогер-то, в отличие от него, держится молодцом, сразу ясно: уж его-то не запугать, не устрашить!

— Обойду все, проверю, — объявил Куксон, твердо решив не поддаваться панике и страху.

Решительно обошел зал, заглянул на кухню — для порядка.

На кухне было пусто, тихо, медные кастрюли, выстроенные в ряд, поблескивали в лунном свете.

— Все спокойно, — сообщил он друзьям, устроившимся возле очага.

Затем по темной скрипучей лестнице Куксон поднялся наверх: тут имелось несколько комнат, которые Хегита когда-то сдавала постояльцам. Потом, правда, перестала это делать: во-первых, хлопотно, денег приносило мало, а, во-вторых, в трактире появился Граганьяра и дела пошли лучше.

Оказавшись в коридоре, Куксон сначала вполголоса заклинание личной охраны пробормотал (второго круга, для ординарных ситуаций. На тот же случай, если ситуация неординарной станет, у него другое заклинание имелось, новейшего изобретения), огляделся: никого. Да и кому здесь быть? Теперь можно было и вернуться, но гоблин решил выдержать характер и пройтись по коридору: лично все осмотреть и проверить.

Годы службы в Ведомстве по делам магии выработали в нем дотошность, въедливость и внимание к мелочам: взялся что-то делать, так делай добросовестно! Молодые гоблины, только-только начавшие трудиться в Ведомстве, втихомолку занудой его называли — Куксону об этом прекрасно известно было.

Он прошелся по коридору, освещаемому лишь парой масляных ламп, заглянул в одну комнату, в другую.

Приятно убедиться, что днем Фирр Даррик времени не терял: все зеркала завешаны, как и полагается.

Гоблин Куксон дошел до конца коридора и повернул обратно.

Двигался он бесшумно, прислушиваясь к каждому шороху, думал то о Мейсе (хоть бы маги поскорей из тюрьмы убрались!), то о неумирающих, то о проклятой зеркальной тени, то, ни с того, ни с сего, о лепреконе, крысой обернувшемся. От души надеялся, что маги его не отыщут и уйдут, несолоно хлебавши, да только вряд ли ему так повезет. Гильдия-то на поиски беглеца, наверное, лучших из лучших отправила…

Куксон сокрушенно вздохнул, покачал головой.

Остановился возле одной из ламп, поправил фитиль, мимоходом пожалел, что Бонамура внизу оставил, на столе, возе очага. Надо было с собой взять, для компании…

Вдруг Куксон замер.

Накатил беспричинный страх, даже не страх, а ужас, да такой, от которого у гоблинов на ушах волосы дыбом встают.

Показалось вдруг, что за спиной стоит кто-то, да так близко, что…

Куксон выхватил из кармана осколок зеркала и резко обернулся.

Никого.

— Фу-у-у-у… — выдохнул гоблин.

Помедлил немного, успокаивая бешено бьющееся сердце, и двинулся дальше, поминутно озираясь. Беспокойно как-то на душе стало, тревожно.

Вот дойдет он сейчас до лестницы и спустится в зал. Ночь пройдет, утро настанет. Если понадобится, он и следующую ночь друзей охранять станет, потому что друзья для гоблина — это все! А если зеркальная тень сюда сунется, плохо ей придется!

Куксон быстро оглянулся: никого.

Возможно ли, чтобы зеркальный убийца каким-то образом пронюхал, что отыскалось против него оружие? Непременно он тогда устрашится, скроется в зеркалах и никогда больше не появится!

Куксон покачал головой.

Нет, это вряд ли… зеркальный мастер воли своей на этой стороне жизни не имеет, во всем подчиняется хозяину, его вызвавшему. А в том, что у тени имеется хозяин, который ею управляет, гоблин Куксон не сомневался. И казалось ему почему-то, что хозяина этого он знает… догадаться бы еще, кто это!

Куксон уже подошел к лестнице, как вдруг заметил приоткрытую дверь, ведущую в комнату. Это, как припомнил гоблин, даже не комната была, а большой чулан, где Хегита разный хлам держала: старые стулья, продавленные кресла и прочее.

Куксон отворил скрипнувшую дверь и, стоя на пороге, окинул взглядом помещение.

Комод, стулья, сломанная вешалка для шляп, пара мешков, чем-то туго набитых, кресло, с продранной обивкой, а в дальнем углу зеркало стоит, к стене прислонено, укутано большой скатертью. Молодец Фирр Даррик, ничего не забыл, не упустил из виду! Ну, да домовые — они все такие: старательные, ответственные.

Вдруг Куксон нахмурился.

Молодец-то молодец, да только скатерть немного сползла и в полутьме поблескивает уголок зеркала. Непорядок!

Куксон вошел в чулан. Пахло здесь сухими травами, развешанными под потолком, воском да старой кожей.

Гоблин приблизился к высокому зеркалу (и откуда такая дорогая вещь у Хегиты? Ах, да! Какой-то торговец преподнес, в надежде на взаимность. Потом, правда, ознакомившись с характером вдовушки поближе, на взаимности уже не настаивал, наоборот, видеться с Хегитой старался как можно реже, а в трактир и вовсе заходить перестал, даже подарок обратно не забрал), попытался дотянуться до верхнего угла — не получилось.

Тогда Куксон положил осколок зеркала на комод, вскарабкался на шаткий стул, привстал на цыпочки и поправил сползшую скатерть.

Вот теперь порядок! Теперь подлая тень никак в трактир не проникнет, потому что он, Куксон, все предусмотрел и обо всем позаботился, вот так-то.

Слезая со стула, едва шею не свернул: одна ножка подломилась, стул опасно накренился и пришлось прыгать. Получилось это не очень-то ловко, потому как не привык Куксон скакать, словно молодой тролль. Одно утешение: не видел никто, а то бы посмеялся над почтенным гоблином!

И только подумал так, как услышал тихий, еле слышный смешок, будто стеклянные осколки звякнули.

Куксон на мгновение замер, по спине морозом продрало.

Бросился к комоду (корзина старая под ноги попала, едва не растянулся, запнувшись!) схватил осколок, отчаянно взмахнул им, словно кинжалом. Блеснуло в полутьме волшебное стекло.

Прижавшись спиной к комоду, гоблин Куксон лихорадочно озирался. Никого в комнате.

Отчего же так страшно? Отчего же знает он, Куксон, совершенно точно, что зеркальная тень — здесь, в двух шагах от него?!

И тут же снова донесся до него еле слышный стеклянный смех-перезвон — из дальнего угла. Держа перед собой осколок, осторожно двинулся гоблин вперед: шажок, еще шажок…

И вдруг, почуяв что-то, резко обернулся.

Сердце мгновенно превратилось в кусок льда: вот она, зеркальная тень, совсем рядом!

Никогда до того Куксону ничего подобного видеть не доводилось, магические превращения наблюдал он редко, разве что иллюзии, что Мейса Мег создавал, но это — другое дело.

Куксон, конечно, догадывался, что магические чары с человеком сотворить могут, но все равно, увидев, оторопел на мгновение, уставившись на существо, словно из жидкого зеркального стекла созданное.

Не было в нем ничего человеческого, живого, но вот поди ж ты! Гоблин Куксон таращился на него, а в голове крутилось: ведь был когда-то этот зеркальный убийца человеком, стеклянных дел мастером, который приехал сюда, в горный далекий край по приказу короля. Смотрел, наверное, на горные вершины, на которые и он, Куксон, каждый день смотрит, думал, как станет обживаться на новом месте, как заложит здесь вместе с другими стеклодувами город, как будут приходить сюда караваны, как приедут за стеклянным товаром купцы…