Г. Джемаль - Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке

• Название: Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке
• Автор: Г. Джемаль
• Издательство: Ummah, Социально-политическая мысль
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5–902168–37–6, 5–98587–017–0

Данный сборник бесед и исследовательских работ участников научной группы Исламского комитета под руководством Гейдара Джемаля посвящен развитию идеологии политического ислама в ХХ веке. Статьи членов Центра изучения конфликта, раскола, оппозиции и протеста посвящены, в частности, анализу взглядов видных теоретиков политического ислама – таких, как Сейид Кутб, аятолла Хомейни, Али Шариати, Калим Сиддыки. Вниманию читателя также предлагаются исследования, посвященные «черному исламу» и католической теологии освобождения. Участники научных семинаров обсуждают перспективы развития исламской политической мысли в ХХ веке, а также очертания нового протестного дискурса в наступившем столетии.

---

Анастасия Ежова:

Новый лик исламского проекта

Введение

В современном протестном идеологическом пространстве, наряду с правым и левым дискурсом, набирает силу и влияние исламский проект. «Огненный ислам», «исламизм», «мусульманский фундаментализм», «политический ислам», «зеленый проект» — эти сочетания слов для многих пассионариев обладают маняще-романтическим, таинственным очарованием, иных ввергают в панически-истерический ужас перед пресловутым «международным терроризмом», а у кого-то вызывают скептические ухмылки и недоумение. Между тем зачастую ни те, которые испытывают симпатии к политическому исламу, ни те, кто чувствуют в нем определенную угрозу, ни критики исламского проекта не имеют четкого либо адекватного представления о том, в чем, собственно, этот проект заключается. Поэтому образ огненного политического ислама обрастает некой вереницей мифов, поверх которых нагромождаются новые домыслы, выдумки и вполне неосознанные заблуждения.

Мираж халифата

У многих русских оппозиционеров, патриотически настроенных аналитиков, политических радикалов исламский проект ассоциируется в первую очередь с установкой на воссоздание халифата, построение нового исламского государства во всемирных масштабах. В качестве классических примеров исламистских движений в данном контексте выступают часто поминаемые «Ихван-аль-муслимин» («Братья-мусульмане») и «Хизб-ут-тахрир». При этом халифатистский проект представляется порой как панарабистский, пантюркистский и потенциально враждебный России.

Между тем в данном случае изначально игнорируются два весьма значимых факта. Во-первых, политический ислам всегда имел две мощные проекции — суннитскую и шиитскую. И если для суннитских салафитских идеологов в лице египтянина Кутба и пакистанца Маудуди возрождение халифата представало в качестве конечной цели исламской революции, звезды, которая должна взойти на небосклоне, то шииты, включая, разумеется, и таких маститых современных теоретиков, как Хомейни, Шариати и

Джемаль, изначально рассматривали халифат как девиацию, отклонение от прямого пути, предначертанного Аллахом. Напомним, что пречистые имамы шиизма, начиная с Али (АС), были активными противниками халифата, который они рассматривали как классовое тираническое государство, в котором господствуют угнетение, эксплуатация и несправедливость, категорически запрещенные Кораном и Сунной. Шиитские имамы никогда не находились у власти, а были революционерами-подпольщиками, бескомпромиссными оппозиционерами, в конечном итоге принявшими мученическую смерть от рук приспешников господствующих в халифате режимов. Поэтому ни один шиитский политический теоретик не мог рассматривать Халифат в качестве своеобразной архетипической модели «золотого века ислама». Али Шариати пояснял в работе «Красный шиизм и черный шиизм»: «Шииты не принимают путь, выбранный историей. Они отвергают лидеров, которые управляли мусульманами на протяжении истории и ввели в заблуждение большинство людей посредством их собственного следования за Пророком, а в дальнейшем путем их предполагаемой поддержки ислама и борьбы с язычеством. Шииты поворачиваются спиной к роскошным мечетям и величественным дворцам халифов ислама и обращают свои взоры в сторону одинокого, забросанного грязью дома Фатимы. Шииты, представляющие собой угнетенный, жаждущий справедливости класс в системе халифата, находят в этом доме то, в чем они нуждались, и тех, кого они искали». «Выберите имамат и поставьте клеймо «отмененный», «недостойный доверия» и «лишенный права владения» на лбу халифата», — именно так идеолог исламской революции Шариати охарактеризовал один из основных лозунгов шиитов на протяжении всей мусульманской истории. Поэтому тезис Гейдара Джемаля о том, что халифат является языческой вставкой в исламский проект, что разрушение халифата монголами есть проявление Божественного провидения, — это не частно-маргинальное мнение мусульманского мыслителя, а суждение, базирующееся на солидной общешиитской платформе.

В данном случае интересна фигура Хомейни, который был автором проекта исламской республики в Иране. Лидер Исламской революции был адептом идеи построения мусульманского государства и, между прочим, проявил определенную творческую инициативу, объединив некоторые тенденции шиитского, суннитского и даже хариджитского подхода к власти, причем в рамках шиитской джафаритской правовой школы в ее исторически сложившейся форме. Однако, говоря о государстве, основанном на законах шариата, и о всемирной Исламской революции, Хомейни не имел в виду халифат. Его концепция включала в себя программу экспорта Исламской революции, которая подразумевала поддержку исламских и, что важно, неисламских революционных движений в их борьбе против США, Израиля, а шире — против капитализма и империализма (хотя и коммунистов Хомейни, в отличие от леворадикально ориентированного Шариати, считал врагами исламского проекта).

Вторая ошибка, допускаемая теми, кто отождествляет исламский проект с халифатистскими настроениями, коренится в их незнании или непонимании специфики и логики развития идеологии политического ислама. Например, часто идейными предшественниками современного «зеленого проекта» называют панисламистов Джемаледдина аль-Афгани и Мухаммеда Абдо, между тем как они были сторонниками модернизации мусульманского мира по западному капиталистическому образцу, а ислам рассматривали в качестве своеобразного культурного бренда, выполняющего интегрирующую функцию. Поэтому идеологи панисламизма не имеют ничего общего с современными мусульманскими политическими теоретиками, подчеркивающими, что ислам является авангардной революционной религиознополитической доктриной, а не индикатором цивилизационной идентичности. Кроме того, в отличие от аль-Афгани и Абдо, адепты политического ислама занимают резко антибуржуазную позицию.

Кроме того, идеология политического ислама не является статичной, застывшей во времени, она постоянно развивается. И если первые ласточки огненного исламского проекта — Хасан аль-Банна, Сейид Кутб и их «Братья-мусульмане», Абул Ала Маудуди — действительно были халифатистами, то Хомейни известен уже как основатель исламского государства нехалифатистского типа. А мусульманские политические теоретики «нового поколения» — Али Шариати, Калим Сиддыки и Гейдар Джемаль — вообще радикально пересмотрели традиционные «исламистские» представления о мусульманском государстве.

Политический ислам сегодня

Шариати, Сиддыки и Джемаля, в отличие от их предшественников-ихванистов и хомейнистов, можно по праву назвать мусульманскими мыслителями нового, современного типа. Для них уже не свойственна ориентация на прежние политические идеологемы — «всемирное исламское государство», «халифат» и пр. Али Шариати, как революционный шиит, достаточно ясно выражает свое негативное отношение к историческому халифату, но, в отличие от хомейнистской концепции, в его доктрине де-факто не находится места и для исламского государства. Шариати зовет мусульман к бесклассовому обществу, к ликвидации частной собственности (эти тезисы вызвали много споров и в конечном итоге неприятие со стороны мусульманских богословов и правоведов), к объединению уммы как религиозно-политической общины под руководством наиболее пассионарной, талантливой, творческой части мусульман, которые, в свою очередь, избирают вождя — «осведомленную личность». Но идеолог исламской революции ничего не говорит об исламском государстве с развитым аппаратом, ветвями власти, не предлагает никакого проекта государственного устройства, как это делает Хомейни. Более того, тезис об уничтожении классов подспудно подразумевает и ликвидацию государства как аппарата подавления угнетенного класса господствующим (а подобная «ленинская» трактовка государства вообще и, в частности, Халифата, в высшей степени присуща Шариати — достаточно внимательно перечитать его работу «Красный шиизм и черный шиизм», чтобы убедиться в этом).

Калим Сиддыки — британский социолог и политический мыслитель индо-пакистанского происхождения — уникальный, неординарный теоретик и практик, выступивший с целым рядом новаторских инициатив. Прежде всего, это фактически первый суннитский идеолог, подчеркнувший важность консолидации шиитов и суннитов на основе общей политической платформы (до него об этом писали только шиитские теоретики политического ислама). Он восхищался личностью Хомейни и рассматривал Исламскую революцию в Иране как знаменательную победу в истории ислама. Тем не менее Сиддыки предложил собственный альтернативно-инновационный проект в этой области, получивший название «внетерриториального исламского государства». Это «государство» не имеет привязки к определенной территории, имеет сетевую структуру, функционирует внутри неисламского мира параллельно с существующими странами и формируется, главным образом, из диаспорных мусульман. «Внетерриториальное исламское государство», по замыслу Сиддыки, выступает в качестве юридического лица и является высшим типом агента политического влияния, противостоящего как развитым капиталистическим государствам, так и современным режимам в мусульманских странах, занимающим прозападную антиисламскую позицию.