Андрей Костанян - Восьмой цикл

• Название: Восьмой цикл
• Автор: Андрей Костанян
• Жанр: Фэнтези

Во вселенной с главным миром Ареем есть существа, отблеск законов вселенной — Высшие. Раз в тысячу лет начинается игра за безграничным управлением этим миром, где игроки — выбранные Высшими смертные. Один из таких игроков — Малик, единственный в своей деревне, принявшей путь техники гномов, чародей. Дабы добиться победы в игре ему предстоит найти свой путь и основать мир, где техника и магия сливаются в одну науку. Главным призом в этой игре для смертного — возможность стать Высшим и игроки готовы пойти на самые разные методы в достижении победы. Главная же цель Малика — не дать другим игрокам ввергнуть Арей в хаос.

---

Что еще более странно, все восставшие земли принадлежали людям, города и земли принадлежащие эльфам и гоблинам не бунтовали и поддерживали правительство полностью состоящее из людей.

Дальше было хуже. Бунтующие захватили всех представителей центральной власти и казнили прилюдно сожжением. Властей объявляли в неурожае и наступающем голоде, в геноциде людей и перераспределения денег и урожая в пользу «нелюдей». На улицах стали жечь соломенные куклы членов правительства, из-за этого в городах начались пожары. В них обвинили персонально Киреена, заявив, что это он наколдовывает и наводит порчи.

Наконец правительство ответило бунтарям. Устав от попыток призвать людей к разуму, правительство объявило комендантский час. Бунтующие ответили тем, что стали собирать людей в отряды будущей «армии освобождения людей».

Через два месяца в Тридцатиградье началась гражданская война, и это при том, что у Киреена так и не хватило смелости подписать приказ ввести войска. Вместо него, через два месяца «армия освобождения людей» выступила в сторону столицы с целью не просто свергнуть правительство, а уничтожить в государстве всех нелюдей и тех людей, кто их защищает.

2

Чума беспорядков проникла и в Халистру. Здесь события развивались по другому сценарию. Во время уборки урожая, через две недели с начала выступления крестьян и за неделю до начала бунта в Тридцатиградье, из северных земель стали приходить люди. Они были прилично одеты и имели при себе немало денег. Урожай на юге Халистры выдался очень богатый, с огромным излишком. Эти люди стали говорить, что из-за политики властей Тридцатиградья случился кризис и неурожай на севере, а южные города гоблинов и эльфов отказались делиться. И вот, говорили они, люди севера собрали деньги и просят продать излишки урожая по сниженной цене соседям по другую сторону границы.

Региональные власти юга Халистры решили, что могут тут нажиться и заодно реализовать излишек урожая. Они выкупили под долг весь излишек урожая по очень низкой цене и предложили якобы послам севера Тридцатиградья его по цене, чуть ниже средней. Те с радостью согласились, но денег у них с собой было на то, чтобы оплатить только одну десятую. В Халистре это был обычный задаток. В течение недели весь оговоренный излишек был увезен заграницу.

Вот только денег больше не поступило. Когда послы властей юга Халистры прибыли к городским советам северных городов Тридцатиградья, они увидели горящие здания, разъяренных людей и собирающуюся армию. Лидеры восстания сообщили, что никого не посылали в Халистру, денег у них нет, урожая они не получали и что это все проделки Киреена.

Послы вернулись без денег и с новостями, что их не будет. Вскоре крестьяне потребовали денег за урожай, на что региональные власти развели руками и сказали, что денег нет. Крестьяне в ярости потребовали возмещение ущерба и предъявили ультиматум, что если в течение двух недель им не выплатят денег, они перестанут работать. Региональные власти обратились к правительству.

Как только это дошло до Вашаэля, он видя, что происходит в соседнем государстве, потребовал выплатить крестьянам деньги из казны. Но это были большие деньги и правительство наложило на этот указ вето, пока она не будет рассмотрено в парламенте.

Две недели прошли, а в парламенте еще спорили о размере компенсации. Загвоздка была в цене. Она была очень крупной, а так, как по сути крестьян и властей регионов просто обманули, возмещать полностью парламент отказывался.

По окончанию срока ультиматума к парламенту и крестьянам обратился лично Вашаэль. Маги транслировали это обращение одновременно в оба место. Он напомнил парламенту о своем указе, и раз уж его правительство не послушало, он рекомендовал бы уже парламенту компенсацию выплатить полностью, а крестьян попросил подождать еще немного.

Ультиматум продлили на неделю.

Через неделю парламент принял решение выплатить компенсацию в размере половины от причиненного ущерба. В постановление упоминалось, что одну десятую они уже получили.

Крестьяне объявили забастовку. Правительство на это ответило комендантским часом и указанием разойтись по домам. Вашаэль принял решение о роспуске правительства, но парламент заблокировал это решение, заявив, что не видит причин для роспуска. Правительство в ответ объявило импичмент Вашаэлю.

А в это время крестьяне сожгли здания региональных властей. Вашаэля отстранили от власти, что привело к усилению бунта и перевело сомневающихся на сторону бунтующих.

Через неделю правительство объявило военное положение и подписало указ о вводе войск на почти весь юг страны. Крестьяне в ответ заявили, что их просто обманули, а единственного честного человека свергли и объявили войну правительству. Среди лозунгов было требование введение монархии и воцарения Вашаэля. Сам же Вашаэль выехал к крестьянам, но ничего изменить уже не мог.

Гражданская война в Халистре началась с разницей в месяц от начала ее в Тридцатиградье. И сейчас бунтовали лишь люди.

Глава 25: Политика невмешатальства

1

Когда Малик вошел в свой кабинет, Кален сидел за его столом, читал отчеты совета семи о войнах в Халистре и Тридцатиградье. Вашаэль был на кухне, помогал Милене готовить ужин на всех. Милена уже смирилась с тем, что эти двое постоянно ошиваются у них дома, но вот то, что Киреен временами почти живет в нем, ее бесило. Но она молчала. Она хоть и не входила на постоянной основе в совет семи, но с учетом занятости отца бывала там часто и знала, что происходит. И понимала, что если есть еще какой-то способ локально решить эти бунты, эти четверо его активно ищут.

Сама Милена не называла эти ситуации гражданскими войнами. И разделяла их друг от друга. В Тридцатиградье она не признавала гражданской войны, так как не видела там четких целей и лидера, а ситуацию в Халистре считала идиотизмом и полной ответственностью правительства. Так она Вашаэлю и заявила и от лица Эдвара послала ноту протеста посвященную отстранению Вашаэля, единственного в правительстве, который понимал, что делать.

Ответ Халистры был вялым, им сейчас было не до возмущений совета семи и конкретно Эдвара. В отличии от Тридцатиградья, у них часть армии перешла на сторону восставших, четко это объяснив, что воевать против обманутого народа они не собираются. Эта четверть всей правительственной армии составила костяк сил восставших и представляла непреодолимое препятствие на пути быстрого подавления восстания.

Кален поднял глаза и сказал:

— Ничего нового.

— Знаю. Я от Киреена. Он опять больше часа уговаривал меня повлиять на совет, чтобы ввели наши войска к ним. Я пообещал лишь организовать собрание по этому поводу, но не более. Дай мне подправить карту.

Кален уступил место Малику. Малик достал ту карту, на которой несколько месяцев назад правил границы Тридцатиградья. Сейчас же на южных областях Халистры и северных Тридцатиградья не было ни одного чистого место. Где-то линии фронтов, где то обозначения укреплений. В нескольких местах она была протерта от постоянных пометок.

— Знаешь, что меня беспокоит? — Малик зло, тихим голосом спросил.

— И что же еще может беспокоить?

— Вот это, — с этими словами Малик обвел зоны восстаний в Халистре и Тридцатиградье в одни овал. — Вот это, черт их возьми. Еще пара недель «без изменений» и они решат объединятся.

— Думаешь такое возможно? — в отличии от Малика, Кален сохранял спокойствие духа.

— Я не уверен. Я считаю, если б не мозги Вашаэля, это уже бы произошло! Какого черта я раньше не пытался вникнуть в управление Халистры?! Может мог бы заранее понять, что там сидит кучка бюрократов и больных на всю голову! — с этими словами он порвал карту и сжег остатки заклинанием. Потом создал песочный макет здания правительства Халистры из воздуха и раздавил его кулаком.

Немного поостыв, он попросил, все еще сохраняющего спокойствие духа Калена позвать Вашаэля.

— Садись, у нас собрание, — даже не поздоровавшись он кивнул на кресло. Вашаэль приподнял бровь, но сел.

Малик взглянул на его реакцию, потом на спокойного Калена, и неожиданно для обоих нервно рассмеялся. Через полминуты взял себя в руки и обратился к ним:

— Я прям как Милена сейчас был. Прости Вашаэль, что не поздоровался. Это было грубо, а ты ни в чем не виноват. Кроме того, что не поотрубал головы своим министрам… Я уже мечтаю о Ридирле! С ним было проще и такого бы не произошло. Может я действительно слишком чистенький для игрока. Все, забыли. К тебе лично, Вашаэль, у меня два вопроса. Первый такой, меня сейчас Киреен просил поддержать его просьбу ввода войск в Тридцитиградье. Правительство Халистры умоляет меня об этом две недели. Твоя оценка?