Александр Сидоров - Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая (1941-1991 г.г.)

• Название: Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая (1941-1991 г.г.)
• Автор: Александр Сидоров
• Издательство: МарТ
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-87688-246-1

«История профессиональной преступности Советской России» — первое серьёзное и подробное исследование отечественной профессиональной преступности начиная с 1917 года. В книге проанализированы все этапы становления и развития профессионального уголовного мира СССР, его особенности, неформальные «законы» и традиции, критикуются неверные теории и ложные концепции целого ряда исследователей. Издание сопровождается богатым документальным и иллюстративным материалом.

Рекомендуется в качестве учебного пособия для высших учебных заведений по специальностям «История России», «История государства и права», «Психология», «Социальная психология», «Пенитенциарная психология», «Уголовно-исполнительное право», «Культурология», «Социолингвистика» и другим.

---

Однако на первых порах Красная Армия получила суровый отпор. В течение нескольких недель не сумев прорвать «линию Маннергейма», наши войска понесли тяжёлые потери. Правда, в конце февраля им удалось нанести решительный удар, отбросить финнов и овладеть Выборгом. Правительство Финляндии пошло на мирные переговоры и по договору 12 марта 1940 года уступило Советскому Союзу весь Карельский перешеек и на 30 лет — военно-морскую базу на Ханко.

Это была короткая, но кровопролитная война. Советский Союз потерял 50 тысяч человек убитыми; более 150 тысяч было ранено или пропало без вести. Кроме того, огромное количество красноармейцев оказалось в финском плену.

Согласно мирному договору между двумя странами, эти военнопленные в 1940 году были возвращены советской стороне. Каждую группу пленных ожидала торжественная встреча с оркестром и цветами. После встречи бойцов под усиленной охраной направляли… в лагеря!

Прибывших солдат, впрочем, размещали изолированно от остальных арестантов. Более того: на первых порах их положение было не столько зэковским, сколько военно-казарменным. На работы их не выводили, по утрам заставляли делать физзарядку и т. п. Но уже при первом же посещении лагерной бани, когда сдаётся в «прожарку» обмундирование, возвратили его бойцам без петлиц и знаков различия: они были спороты, а с головных уборов — сняты красные звёзды. Хотя пока бойцы находились под следствием, их называли не иначе как «рабочими».

Через несколько дней красноармейцев распределяют по лагерным отделениям, но помещают в отдельных бараках. Днём выводят под конвоем на работу, ночью — на допросы. Вопрос один: что побудило вас добровольно сдаться в плен? Осенью 1940 года все дела военнопленных передаются в Москву, в особое совещание, откуда через некоторое время приходят приговоры на каждого фронтовика: «За сдачу в плен белофиннам направить в трудовые исправительные лагеря на… лет». Сроки разные, в зависимости от степени вины: от трёх (что редко) до десяти лет.

После вынесения приговоров военнопленных разместили в лагерях по берегам Северного Ледовитого океана. В основном здесь были рядовые и сержанты: весь командирский состав расстреляли.

Как мы видим, первый поток «вояк» не столкнулся с основной массой арестантского мира, в том числе мира воровского. Их даже и «вояками» не называли. Они получили снисходительное прозвище «солдатики», или «герои с финского плена». Пренебрежение подчёркивалось тем, что в то время слово «солдат» советская пропаганда использовала с презрительным оттенком, применяя его только в отношении «капиталистических», «империалистических» армий; в советской же армии служили «красноармейцы» и «бойцы».

И вот ещё что интересно: несмотря на то, что приговоры этим людям выносило особое совещание НКВД, считались они… «бытовиками»! Поэтому в первые месяцы Великой Отечественной войны эти бойцы ушли на фронт согласно указу ПВС СССР от 12 июля 1941 года (см. очерк «В прорыв идут штрафные батальоны»). Так что в истории гулаговских арестантских войн эта волна репрессированных советских военнослужащих прошла незамеченной.

«Жолнежи польские»: из арестантов — в освободители

Руководство СССР прекрасно осознавало необходимость строгой изоляции арестантов, имеющих боевой опыт и военную выучку, от основной массы «сидельцев». Когда в сентябре 1939 года по согласованию с фашистской Германией в Польшу были введены советские войска, занявшие часть её территории, ГУЛАГ пополнили свыше 14.700 польских офицеров, полицейских и пр., интернированных Советской властью в ходе оккупации восточных польских земель. Эти люди содержались под особым контролем в особых лагерях — Козельском, Старобельском, Осташковском, Грязовецком…

Поначалу сталинское руководство посчитало целесообразным проводить курс не только на изоляцию, но и на уничтожение этой опасной категории зэков. Видимо, власть опасалась массовых выступлений поляков, многие из которых (хотя далеко не все) были настроены крайне враждебно по отношению к оккупантам и порою не делали различия между «советскими» и «немецкими» «фашистами».

ИЗ ДОКЛАДА Л. П. БЕРИИ И. В. СТАЛИНУ

О ПОЛЬСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ

Совершенно секретно

от 5.III.40 г.

Народный Комиссариат

внутренних дел

ЦКВКП(б)

товарищу Сталину

В лагерях для военнопленных НКВД СССР и тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в настоящее время содержится большое количество бывших офицеров польской армии, бывших работников польской полиции и разведывательных органов, членов польских националистических к-р партий, участников вскрытых к-р повстанческих организаций, перебежчиков и др. Все они являются заклятыми врагами Советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю.

Военнопленные офицеры и полицейские, находясь в лагерях, пытаются продолжать к-р работу, вести антисоветскую агитацию…

В лагерях для военнопленных содержится всего (не считая солдат и унтер-офицерского состава) — 14736 бывших офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, жандармов, тюремщиков, осадников и разведчиков — по национальности свыше 97 % поляки.

…Предложить НКВД СССР:

1. Дела о находящихся в лагерях для военнопленных 14700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков,

2. а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии 11000 человек… рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела…

Народный Комиссар Внутренних Дел Союза ССР

Л. Берия

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ

ПОЛИТБЮРО ЦК

Решение от 5. III. 40 г.

I. Предложить НКВД СССР:

1. Дела о находящихся в лагерях для военнопленных 14700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков,

2. а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11000 человек — членов различных к-р шпионских и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов и перебежчиков — рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела.

II. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения…

III. Рассмотрение дел и вынесение решения возложить па тройку в составе тт. Меркулова, Кобулова и Баштакова (начальник 1-го Спецотдела НКВД СССР).

Секретарь ЦК

Однако события на международной арене резко изменили планы Сталина и его окружения по отношению к польским «жолнежам» («жолнеж» по-польски — солдат). Мы имеем в виду нападение гитлеровской Германии на Советский Союз и начало Великой Отечественной войны.

Руководство страны ещё за год до начала боевых действий немцев на Восточном фронте пришло к мысли использовать поляков на своей стороне в случае возможного военного конфликта. Так, в июне 1940 года создаётся Грязовецкий лагерь для польских военнопленных, под который отводится бывшая обитель — Корнилиево-Комельский монастырь. Сюда направляют «особо избранных» солдат и офицеров польской армии, прошедших сквозь сито многочисленных чекистских проверок.

К августу 1941 года лагерь в Грязовце насчитывал примерно 1400 человек. В октябре 1940 года из числа «отфильтрованных» поляков советское руководство намеревалось создать боеспособное соединение на случай будущих столкновений с германской армией. В это время чекисты вывозят из лагеря в Москву подполковника Зигмунта Берлинга с группой единомышленников. Именно ему было предназначено судьбой стать в дальнейшем командиром польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко.

Пока же с Берлингом о создании такого подразделения проникновенно и доверительно беседовали Лаврентий Берия и Всеволод Меркулов. Подполковник Берлинг с готовностью предложил: «Для такой армии у нас имеются замечательные кадры в лагерях Козельска и Старобельска». На что Меркулов, стушевавшись, ответил: «Нет, эти — нет. По отношению к ним мы допустили большую ошибку». Только позже Берлинг понял зловещий смысл этих слов: под «ошибкой» подразумевались Катынь и другие места расправ над поляками…